Сто голосов - Скотт Макконнелл

А как мисс Рэнд относилась к бородам?

Она их не любила. Она считала, что бородатые мужчины всегда пытаются что-то скрыть. В начале семидесятых Джим носил бороду, и мисс Рэнд всегда говорила, что ни за что не поцеловала бы бородатого мужчину. Однако Джима, несмотря на это, целовала.

И это ее как-то смущало?

Нет. Она говорила что-то вроде того: «Как вам известно, я не целуюсь с бородатыми мужчинами». Только что поцеловавшись с Джимом. Это было забавно.

Вы встречались с мисс Рэнд после ее операции по поводу рака легких в 1975 году?

Мы пытались уговорить ее делать больше физических упражнений и принимать больше витаминов, чтобы вернуть себе силы, но не сумели этого сделать. Она сказала, что не может делать упражнения, потому что у нее больше нет на это энергии. Мы попытались убедить ее в том, что энергии у нее нет, потому что она не делает упражнений, но если начнет их делать, то энергия у нее появится. Витамины же она принимать не хотела, потому что надо было сперва определить, какой витамин что делает и в какие витамины можно верить, а в какие нет. Она доверяла только одному доктору, и если он не рекомендовал чего-то делать, то всегда выполняла его рекомендации.

Рассказывала ли она вам о своих проектах?

Она рассказывала мне по телефону о планах съемки фильма по мотивам Атланта и была в восторге от соглашения, которого сумела достичь с продюсером. Но планы эти так и не реализовались.

Потом она сама собиралась взяться за сценарий, и мы с Джимом спросили ее: «Сможем ли мы вложиться в съемки фильма?» Она была резко настроена против этого, потому что считала, что мы делаем это по дружбе с ней, а не ради выгодного вложения. Но мы возразили: «Нет, мы так не считаем». И тогда она согласилась.

А у вас никогда не случалось такого девичьего разговора с Айн Рэнд? О прическах, косметике, покупках и все такое?

Не сказала бы, чтобы нам случалось говорить на женские темы, за исключением проблем, связанных с ее небольшим ростом и необходимостью носить очень высокие каблуки, чтобы прибавить себе роста. Однако она не могла далеко ходить на высоких каблуках, и это всегда раздражало ее. Иногда наши разговоры носили конфиденциальный характер.

Можете ли вы рассказать мне что-нибудь об одном из подобных разговоров?

В последние годы ее жизни я стала ее финансовым консультантом, так что мы разговаривали о состоянии ее финансов. Она была очень довольна и горда нажитым ею состоянием, и мы разговаривали с ней о роялти, о том, что она получила за Атланта и о том, что еще поступало за Источник и другие книги. Я спросила ее о том, как она распорядилась своими деньгами, как вложила их. Оказалось, что она держит их на противоположной стороне улицы — в сберегательном банке. Должно быть, предельный ужас ситуации был написан на моем лице. Она всегда придерживалась той точки зрения, что не хочет покупать правительственных бондов[208], потому что они правительственные. Тогда я сказала: «Знаешь ли, сберегательные банки удерживает на плаву только правительство. Должно быть, это самое рискованное место для вложения денег свыше той суммы, которую гарантирует FSLIC[209], потому что берут быстро, а отдают долго». После этого разговора мы стали изменять схему ее капиталовложений.

Я познакомила ее с Чаком Бруни из «Оппенхаймер Кэпитал» [инвестиционный банк]. Чак был объективистом и большим поклонником мисс Рэнд. Помню, как я привезла его к ней на квартиру, и она спросила: «Каким образом я смогу компенсировать вам беспокойство?» И он ответил: «Что вы, мисс Рэнд, вы уже более чем компенсировали. Этой малостью я едва ли смогу уравнять то, что вы дали мне за прошедшие годы». Она была очень довольна подобным проявлением восхищения и уважения. Приняв на себя управление, он вложил ее деньги в очень надежные ценные бумаги. Насколько я помню, денежный рынок давал тот же доход, что и правительственные облигации. Одновременно она сказала, что не хочет вкладываться в обыкновенные акции, потому что в таком случае ей придется сначала все разузнать об этой компании и об управляющих ею людях, выяснить, пользуются ли они правительственными субсидиями и так далее. А времени на это у нее не было.

Она не хотела также вкладываться в фондовую биржу. По моему мнению, это было нечто вроде нежелания принимать витамины, не выяснив сперва их подноготную: слишком много сведений следовало собрать, чтобы сделать это без ущерба для себя. Не сомневаюсь в том, что Чак также учел это при выборе места и способа вложений. Я не стала выяснять, куда именно он определил ее средства. Купили мы только «цветочные» бонды. Это была особенная серия правительственных бумаг, продававшихся со скидкой из-за высокого процента по ним, в случае смерти обладателя их можно было использовать по номинальному значению для уплаты налогов на недвижимость, и приобретать их можно было даже после смерти.

За все те годы, что я знала ее, она всегда была добра со мной и не жалела своего времени ради нас с Джимом. Не думаю, чтобы мы с ним представляли интерес для нее в качестве интеллектуальных компаньонов. Вполне возможно, что мы не стоили ее раздражения, однако я не помню, чтобы она проявляла какое-нибудь недовольство Аланом или нами.

Чем болел мистер О’Коннор?

Я разговаривала с ним о проблемах, которые он испытывал со своими руками, которые усыхали, мышцы их сокращались, и о хирургических операциях, которые он проводил на них. После этих операций ему пришлось разрабатывать кисть с небольшим мячиком. Помню, как он объяснял мне, что ему приходится проделывать эти упражнения снова и снова в течение всего дня, чтобы укрепить свои пальцы и заново овладеть ими. Болезнь очень угнетала Фрэнка, так как она означала, что он больше не может держать кисть в руках. Я привезла им подушки, чтобы он мог удобнее поместить свою руку, и устроила для них ужин с мясом в горшочках. Похоже, что из всех знаков внимания более всего понравился им ужин. У меня создалось впечатление, что в то время они по вечерам в основном ужинали визуально — наблюдая за кулинарной телепрограммой.

У Фрэнка также случился сердечный приступ, и он какое-то время провел в больнице. Айн по этому поводу сказала, что впервые в жизни ночует без Фрэнка. И до тех пор, пока Фрэнка не выписали из госпиталя, с ней жила Мэри Энн Сурс.

За двадцать лет вашего знакомства изменились ли характер или личность мисс Рэнд, или ее отношение к жизни?

Я такого не замечала, особенно в том случае, если вы имеете в виду какой-нибудь негатив. Если что, могу сказать, что с возрастом она стала лучше. Во всяком случае, с моей точки зрения… Мне становилось все проще и проще разговаривать с ней. Отчасти это можно объяснить тем, что мы становились все более близкими друг другу, или же, возможно, я становилась все более уверенной в себе.