Сто голосов - Скотт Макконнелл

За беседой.

С мисс Рэнд?

Нет, чаще завязывался общий разговор. С мисс Рэнд, одной или на пару с Фрэнком, никаких проблем не возникало. Но когда собиралась большая группа, беседой часто овладевал Натан. Разговор шел на философские или политические темы, или обсуждались свежие события.

Какова была тональность этих вечеринок?

Несерьезная. Царила такая родственная атмосфера. Собирались люди, разделявшие общие ценности, наслаждавшиеся обществом друг друга и регулярно встречавшиеся.

Что еще интересное вы можете сказать об этих вечеринках?

Айн постоянно была недовольна собственными волосами, a я как раз обнаружила новую разновидность бигуди, очень простых в употреблении. Я сказала ей о них, однако она ответила, что не имеет времени на подобные штуки. Больше эту тему я не поднимала.

Кажется, примерно в это время начали ходить слухи о том, что она собирается написать новую книгу, и о ее сюжете. Сама она говорила, что это будет детектив, однако главной героиней будет девушка-чечеточница. На это я заявила, что это должна быть очень веселая и легкая книга, потому что, танцуя чечетку, невозможно грустить и унывать. Она сочла, что это очень хорошее замечание.

На некоторых из вечеринок, особенно после того, как Брандены и О’Конноры переехали в один и тот же многоквартирный дом на 34-й стрит, мы скатывали ковры и танцевали бальные танцы. На самом деле мы слушали много музыки. Мисс Рэнд, конечно же, музыку знала и очень любила.

А как насчет праздников?

Однажды мы с Джимом — впоследствии я вышла за него замуж — решили устроить для Айн праздник Рождества. И в соответствующий день позвонили, чтобы узнать, дома ли она. Я спросила, можем ли мы приехать. Конечно, ответила она.

Поэтому мы упаковали то, что оставалось у нас от собственной рождественской вечеринки — пунш, эгг-ног[204] и всякие разности, которые у нас были, а также кое-какие маленькие подарки для нее — и поехали к ней. Она радовалась как ребенок. Подарки она опять-таки не приняла, однако я помню, как она сидела на диване, вынимала вещицы из мешка и с полным удовольствием разворачивала их. В конечном итоге она так обрадовалась Рождеству, что оставила себе подарки.

Мисс Рэнд считала Рождество удивительным праздником, поскольку оно стало насквозь коммерциализированным и полностью утратило свой религиозный смысл. Так радостно делать подарки приятным тебе людям и видеть вокруг украшенные к празднику дома. Однако Новый год был для O’Конноров куда более значимым праздником. И каждый год они отмечали его в разных домах.

И что же О’Конноры и их друзья делали по случаю Нового года?

Канун Нового года всегда бывал великолепно обставлен, и те, кто принимал гостей, должны были обеспечивать угощение и музыку, если помещение было пригодно для танцев.

А как насчет полуночи?

Его встречали полагающимся по случаю весельем и пением Auld Lang Syne[205] и новогодними поцелуями.

Вы бывали у O’Конноров по другим оказиям?

Иногда, вместе с Аланом. Я приступила к работе в его фирме в ноябре 1962 года, но встречаться с ним начала еще в сентябре того же года. Мы встречались два или три года, однако я проработала у него еще двадцать три года.

Я многому научилась из лекций Натана в плане того, как надо говорить и, в частности, отвечать на вопросы. Мисс Рэнд также способствовала этому, повторяя вопрос, что давало тебе время продумать, что именно ты хотела бы сказать в ответ на вопрос, а не бросаться сразу давать ответ. Я старалась поступать именно таким образом, когда выступала с речью по поводу объявленной Джонсоном войны с бедностью, это была моя первая речь после окончания школы.

Это происходило перед политической группой в Квинсе. В программе также выступал мэр Нью-Йорка [Джон] Линдсей. Выступление имело успех, и когда все закончилось, Алан спросил, что я хочу, чтобы отметить праздник. Я ответила: а знаешь, я действительно хочу рассказать своим двум героям об этом успехе. Он спросил: кому же именно? И я ответила: Фрэнку и Айн.

Я позвонила им по телефону, чтобы узнать, можно ли прийти, и мы приехали к ним домой. Я рассказала им о том, что произносила речь, и передала мисс Рэнд ее текст. Она задала мне много вопросов по теме речи. Мои ответы, как всегда бывало у нее, влекли за собой новые вопросы. Она всегда, насколько это было возможно, прослеживала логическую цепочку. Словом, мы задержались у них допоздна, разговаривая о выдвинутом Джонсоном лозунге и о тех проблемах, которые он был способен вызывать. Так в конечном итоге и произошло. Мы уже тогда говорили, что его реализация приведет к сложностям для людей с фиксированными доходами, вызовет инфляцию, а также обойдется казне много дороже, чем это предполагалось. Это была жуткая программа.

Вы звали ее «Айн» с самого начала?

Благодаря ее взаимоотношениям с Аланом наше общение очень скоро перешло на «Айн». Меня и знакомили с ней не как с «мисс Рэнд», но как с «Айн Рэнд». Так что «Айн и Фрэнк» были с самого начала. Однажды, уже после того как мы с Аланом разорвали отношения, я была в ее доме и, выбрав котенка, назвала ее «мисс Рэнд». Она сказала: «Вот что, Кэтрин, не надо называть меня так. Меня зовут Айн, мы остаемся друзьями». После этого я возвратилась к «Айн», хотя старалась не забывать называть «мисс Рэнд» в обществе людей, не являвшихся ее личными друзьями.

Когда я перестала встречаться с Аланом, Брандены восприняли это так, будто я перестала существовать, что меня очень расстроило, потому что предыдущие два с половиной года я встречалась с ними по два-три раза каждую неделю. Но с Фрэнком и Айн мои отношения нисколько не переменились. Она с самого начала дала мне понять, что будет встречаться и разговаривать со мной на общественных мероприятиях или на лекциях. Но при этом пояснила, что я вправе рассчитывать на ее личное время, представлявшее собой огромную ценность. И я поняла это.

В какой манере она общалась и обращалась с вами?

Она всегда обращалась со мной очень любезно и дружелюбно. Никаких неприятных сюрпризов не было. Она всегда была очень добра. И учитывая все про все, щедро делилась со мной своим временем.

Как в то время складывались взаимоотношения мисс Рэнд и мистера Гринспена?

Мистер Гринспен проделал существенный объем работ в части сбора информации о сталелитейной промышленности для романа Атлант расправил плечи. Экономическая специализация Алана началась со сталелитейной промышленности, когда работал в National Industrial Conference Board[206], и продолжилась после того, как он основал фирму Таунсенд-Гринспен.