Хороший, плохой, неживой - Ким Харрисон

Потом, не оборачиваясь, решительно зашагал к конюшням.Опилки глушили звук его шагов.

Я уставилась в пространство, не очень понимая, что делать.Мое внимание привлек Трент, шагающий к машине ФВБ, но из-за дорогого костюмаэто смотрелось как-то неправильно. Он посмотрел на меня непроницаемым взглядом,потом дверца за ним с металлическим щелчком захлопнулась. Две машины медленно,не включая огней, отъехали от стоянки.

У меня гудела кровь в ушах, в голове стучало. Нет, Трентуэто с рук не сойдет. В конце концов я свяжу с ним эти убийства, все и каждое.Нахождение тела Дэна на его земле даст капитану Эддену рычаг на получениелюбого ордера, что мне будет нужен. Трент сядет на электрический стул, я могуне торопиться. Я – полевой агент, я умею скрадывать дичь.

В отвращении я отвернулась. Терпеть не могу закон, дажекогда на него полагаюсь. И мне лучше схватиться с целым ко-веном черных ведьм,чем с адвокатом в зале суда. Ведьминс-кая мораль мне куда понятней адвокатской.По крайней мере, ведьмы своей пользуются.

– Дженкс! – крикнула я, когда из конюшен вышелкапитан Эдден, помахивая ключами. Ну-ну. Сейчас мне предстоит до самого домаслушать лекцию мудрого старца. Самое время заорать, и я набрала еще воздуху,чтобы рявкнуть Дженксу, но тут пикси подлетел прямо к моему лицу. Он вбуквальном смысле светился от радости, и слетевшая с него пыльца еще плыла комне по инерции.

– Да, Рейч? Ага, я слышал, как Гленн тебя выставил. Яже тебе говорил, чтобы ты туда не лазила. Но ты разве когда меня слушаешь? Дани в жисть! Никто меня никогда не слушает. У меня детей с тридцать штук счем-то, а слушает меня только моя стрекоза.

На миг отвлекшись от злости, я подумала, действительно ли унего есть ручная стрекоза, но тут же встряхнулась, думая о том, как что-нибудьвсе же спасти из этой катастрофы.

– Дженкс, – сказала я, – ты сможешь самотсюда добраться до дома?

– Легко. Поеду с Тленном или с собаками. Без проблем.

– Отлично. – Я посмотрела на идущего ко мнеЭддена. – Ты мне расскажи, что тут будет, ладно?

– Договорились. Ну, и хоть это без толку говорить, номне жаль, что так вышло. Пора тебе научиться держать язык за зубами и руки присебе. Ладно, пока.

Это такие слова я должна слышать от пикси?

– Я ничего не трогала! – возмутилась я, но он ужелетел во временный офис Гленна, оставив за собой медленно расплывающийся следпыльцы.

Эдден даже не глянул в мою сторону, проходя мимо.Нахмурившись, я пошла за ним к машине, резко дернула свою дверцу. Машиназавелась, я села и захлопнула дверь. Пристегнувшись, я положила руку наоткрытое окно и уставилась на пустой луг.

– В чем дело? – спросила я ехидно. – Гленн итебя тоже выгнал?

– Нет. – Эдден включил задний ход. – Мненужно с тобой поговорить.

– Всегда пожалуйста, – ответила я за неимениеминых ответов.

Я случайно глянула на Квена, и у меня вырвался вздох досады.Он стоял недвижно в тени большого дуба, и лицо его ничего не выражало.Наверняка он слышал весь мой разговор с Гленном о Тренте. Меня продралоознобом, и я подумала, не занесла ли себя в список Квена «Для особогоотношения».

Зеленые глаза взглянули на меня необычайно пристально, потомКвен поднял руку, взялся за низкую ветвь, резко подтянулся с такой легкостью,будто цветок сорвал – и исчез в листве старого дуба, будто его здесь и не было.

Эдден зарулил на заросшую бурьяном крошечную парковку уцеркви. По дороге он говорил мало, но сжатые добела пальцы на руле ипокрасневшая шея ясно давали мне понять, какого он мнения о моем потокесознания – как только он сознался, почему согласился быть моим шофером, я выдавалаэтот поток без перерыва.

Вскоре после того, как было найдено тело, пришла весть порации, что меня надо «вычеркнуть из платежной ведомости ФВБ». Похоже, сталоизвестно, что ФВБ помогает ведьма, и тогда ОВ завопила о нарушении правил. Ещеможно было бы покачать права, если бы Гленн дал себе труд объяснить, что явсего лишь консультант, но он не сказал ни слова – все еще дулся на меня, что яиспохабила своим присутствием его драгоценное место преступления. И плевать емубыло, что у него бы вообще места преступления не было, если бы не я.

Поставив машину наручной тормоз, Эдден уставился в ветровоестекло, ожидая, пока я выйду. Надо отдать ему должное: не каждый сможет сидетьи спокойно слушать, как его сына в одной фразе сравнивают с присоской кальмара идерьмом летучей мыши.

Я ссутулилась и так и сидела, не шевелясь. Если я сейчасвыйду – это будет значить, что все кончено, а так не должно быть. Кроме того,произнесение двадцатиминутной тирады утомляет, а еще я, наверное, хотя быизвиниться должна была.

Моя рука свесилась из открытого окна машины, и я слышала,как играют вдали на пианино какую-то сложную пьесу, в которой композиторабольше интересовала беглость пальцев, чем выражение чувства. Я набрала воздухув легкие:

– Если бы мне только поговорить с Трентом…

– Нет.

– Но хотя бы послушать запись его допроса?

– Нет.

Я потерла виски, выбившийся локон пощекотал мне шею.

– И как мне делать свою работу, если мне не дают ееделать?

– Это уже не твоя работа, – ответил Эдден, и намекна злость заставил меня поднять голову. Я проследила за его взглядом – онсмотрел, как детеныши пикси съезжают по колокольне на квадратиках из вощенойбумаги, которые я им вчера нарезала. Не поворачивая шеи, Эдден наклонился насиденье вынуть из заднего кармана бумажник. Раскрыв его, он протянул мненесколько банкнот. – Мне было сказано расплатиться с тобой наличными. Неуказывай в налоговой декларации, – сказал он тем же ровным голосом.

Я сжала губы, взяла бумажки, пересчитала. Уплатить мненаличными? Из капитанского кармана? Кто-то глубоко вошел в режим «прикрыть себезадницу». У меня живот стянуло судорогой, когда я увидела, что здесь кудаменьше, чем мы договаривались. Я же занималась этим почти целую неделю.

– А остаток я получу потом? – спросила я, засовываяденьги в сумочку.

– За отмененные занятия у доктора Андерс руководствотебе не заплатит, – ответил он, не глядя на меня.

Опять надули. Не думая, как я скажу Айви, что у меня опятьнет денег на плату за жилье, я открыла дверцу и вышла. Если бы я не знала, торешила бы, что пианино играет в церкви.

– Вот что я вам скажу, Эдден. – Я с шумомзахлопнула дверь. – Больше меня никогда не зовите.

– Пора тебе повзрослеть, Рэйчел! – сказал он,заставив меня обернуться. Круглое лицо напряглось – он наклонился на сиденье, кмоему окну. – Будь моля воля, я бы тебя арестовал и передал в ОВ, пусть быони с тобой разбирались. Тебе было велено ждать, а ты преступила его власть.Снова я поддернула сумку выше на плечо, и хмурое выражение стало задумчивым. Сэтой точки зрения я об этом не подумала.