Лазарит. Тень меча - Симона Вилар

— Мадам Джоанна де Ринель, леди Незерби! — отвесил учтивый ответный поклон молодой граф.

Они переглянулись и снова рассмеялись. Стоявший в стороне Мартин ощутил, как что-то кольнуло его в самое сердце.

Затем граф сообщил Джоанне, что король, надеясь разыскать разбросанные бурей суда их флота, поручил ему обследовать обширное водное пространство у южного побережья Малой Азии. Там он и обнаружил этих бедолаг и отбуксировал их сюда. Но задерживаться здесь он не намерен: как только удастся договориться о необходимой помощи с генуэзцами, он тут же отправится обратно на Кипр, где ныне пребывает его сюзерен. И Джоанна де Ринель должна непременно плыть вместе с ним, если не желает пропустить выдающееся событие: венчание короля Ричарда с Беренгарией Наваррской, которое именно там и должно состояться!

Услышав эти новости, молодая женщина даже захлопала в ладоши. Она сейчас же велит своим людям приступить к сборам! О, если бы Роберт знал, что ей довелось пережить в пути!

— Я догадываюсь, тетушка, — улыбнулся Роберт, и Мартина охватило бешенство от того, как ласково и игриво он произнес это слово. Да и во взгляде графа светилась далеко не родственная нежность.

— Сколько людей в вашей свите, миледи? — донесся до Мартина его вопрос. — И где ваш супруг, осмелюсь спросить?

При этом граф огляделся и заметил стоявшего неподалеку Мартина. Тот молча поклонился, но Роберт не спешил отвечать на приветствие.

Джоанна тоже искоса взглянула на мнимого госпитальера, словно ожидая подсказки.

«Ну уж нет, милая, — подумал Мартин. — Теперь тебе самой придется объяснять, как вышло, что ты осталась без защиты супруга».

Он видел, как молодая женщина, едва заговорив, залилась румянцем, и по мере того, как продолжался ее рассказ, она все ниже склоняла голову, словно не в силах видеть крайнее удивление, написанное на лице графа. Обри де Ринель, сообщила она, напрочь не переносит путешествий по морю. Поэтому, воспользовавшись оказией, лорд отправился сушей через Киликию, она же решилась плыть в Святую землю на корабле. Однако буря, разразившаяся на море, помешала ее планам, и ей пришлось задержаться…

— Как же это Обри отпустил вас? — недоумевал граф. — Здоров ли он и все ли с ним благополучно?

Джоанна подтвердила, что ее супруг жив и в добром здравии, больше того — лично настоял на том, чтобы она воспользовалась морским путем. Тем более что ее, помимо воинов-стражников и прислуги, взялся сопровождать рыцарь-госпитальер Мартин д'Анэ. При этом она указала на Мартина, и на сей раз граф Роберт пригляделся к нему гораздо внимательнее. Улыбка окончательно сошла с его лица: похоже, вид неожиданно обретенной в этой глуши родственницы и столь же неподобающий рыцарю ордена Святого Иоанна облик ее спутника вызвали у графа некоторые подозрения.

— Мы поговорим об этом позже, миледи, — холодно произнес он. — Пока же вы можете спокойно заняться сборами. Едва ли мы выйдем в море сегодня, но завтра с отливом я непременно хотел бы видеть вас на своем корабле. Где вы остановились, чтобы я мог прислать за вами?

Когда Джоанна в сопровождении Мартина покидала причал, рыцарь заметил поодаль пристально следившего за ними капеллана крепости. На устах отца Паоло змеилась коварная улыбка. Кто-кто, а уж этот святоша не преминет поведать знатному родственнику прелестной паломницы, какие отношения связывают ее с Мартином д'Анэ. Что ж, ведь это именно тот результат, на который рассчитывал Мартин…

Спутники Джоанны уже знали, чьи суда прибыли в порт, и не сомневались, что племянник госпожи возьмет их на борт. Они спешно паковали вещи, воины приводили в порядок снаряжение, а Годит была просто вне себя при виде опять пострадавшего блио своей госпожи.

Камеристка сердито поглядывала и на Мартина, да и прочие спутники леди Джоанны, как он мгновенно почувствовал, вели себя далеко не так приветливо, как обычно. Только Саннива, покидая покой, где все это время она жила с Эйриком, мягко проговорила, обращаясь к рыцарю:

— Вы не должны сердиться на наших людей, сэр. Все они желали хозяйке немного счастья, но теперь, когда сюда прибыл граф Лестер, очень тревожатся, как бы ваша связь не повредила доброму имени миледи…

Мартин ничего не ответил, но когда Саннива вышла, обратился к понуро сидевшему на смятой постели Эйрику:

— Ну что, похоже, и нам пора собираться, старина?

— Кто спорит? И что теперь? Не подать ли тебе балахон лазарита?

В его голосе звучал сарказм — рыжий был расстроен не меньше, чем Мартин.

Ближе к вечеру Мартин в полном облачении госпитальера, вымытый и расчесанный, спустился на увитую зеленью террасу, где за столом уже расположился молодой де Бомон.

Ради столь знатного гостя Бритрик постарался на славу: было подано блюдо с аппетитными кусками жареного кролика, за ним последовали восхитительный барашек в меду с толченой мятой и мелкими зелеными фигами, палочки сладкого печеного теста и множество всевозможных пирожков, осыпанных измельченными орехами.

Мартин сидел в дальнем конце стола, изредка поглядывая на Джоанну, внимавшую рассказу племянника о событиях на Кипре.

— Вы и вообразить не можете, миледи, как все мы были встревожены, когда корабль принцессы Беренгарии и Иоанны Плантагенет не прибыл в назначенный срок к месту сбора флота на острове Крит. — Граф отодвинул от себя блюдо с медовыми пирожками, ибо уже не мог съесть ни одного. — Не явился их юиссье и на Родос, куда затем перебрался флот Ричарда. Мы подозревали худшее и постоянно молились, чтобы этих высокородных дам миновала горькая участь — быть поглощенными пучиной. Наконец на Родос прибыл благородный тамплиер Робер де Сабле с известием, что встретил в открытом море торговое судно, капитан которого сообщил ему, что корабль с нашими дамами видели у берегов Кипра. И король повелел нам немедленно отправляться туда.

Сущее чудо, что мы подоспели так своевременно: еще несколько часов, и лодки с воинами Исаака Комнина, окружившие юиссье с дамами сплошным кольцом, взяли бы их судно на абордаж. Разумеется, при виде судов под флагом Ричарда Львиное Сердце они немедленно отступили, а Иоанна Сицилийская впоследствии утверждала, что только благодаря молитвам принцессы Беренгарии корабли Ричарда прибыли вовремя. Однако Ричард не из тех, кто готов прощать обиды, нанесенные его невесте и сестре. И едва благородные дамы оказались на палубе флагманского судна, а искалеченный и полузатонувший юиссье опустел, король повелел атаковать негодяев. Теперь это было делом его чести! — горделиво заключил Роберт.

Мартин постарался скрыть усмешку. Трудно представить воинственного государя, который отказался бы заполучить такой лакомый кусочек, как остров Кипр, — полный лесов, плодородных полей и виноградников, рудников и удобных бухт на побережье.

— Итак, — продолжал Роберт де Бомон, — Ричард отдал приказ «К оружию!», и его корабли обрушились на галеры Исаака, которые тот имел неосторожность противопоставить флоту короля Англии. Но капитаны на этих судах были не так глупы, как их предводитель, и начали один за другим сдаваться — за исключением тех, что успели ускользнуть в открытое море. Исаак же поджидал на берегу во главе своего войска, восседая на великолепном белом жеребце местной породы. Самозваного кипрского императора окружали его приближенные. Едва Ричард и его рыцари погрузились в лодки и на веслах пошли к берегу, Исаак велел лучникам стрелять, но сильный ветер относил стрелы от цели, зато сопровождавшие Ричарда арбалетчики били тяжелыми литыми болтами без промаха. Это позволило воинам нашего Льва высадиться на берег без особых потерь.