Камень Грёз - Кэролайн Дж. Черри

все это ни к чему, – подумала Бранвин. – Что я взбудоражила всю долину. А если Ан Бег прослышит про это – о боги, они сообщат об этом королю, и мы поплатимся за это. Кер Велл – они скажут – начал войну. А Ризи, о боги, Ризи поднимет Дру, и они двинут свои силы на север. Король узнает об этом, вне всяких сомнений. И что тогда с нами будет?»

Замок бесформенно высился на темном холме – груда строений, и лишь с одной стороны на фоне звездного неба вздымалась башня. Остальное скрывали окружавшие его холмы. Но он был огромен, как скорчившийся великан, застывший над долиной.

«Может, – подумал Донал, – стоило бы отдохнуть и не спешить», но к рассвету они уже подъехали к домам, стоявшим по склонам холмов. Поля были небольшими, не то что в Кер Велле, но все холмы были покрыты пастбищами. И собаки, и подозрительный люд недоверчиво смотрели на незнакомцев. Поэтому он решил ехать дальше, не спеша и не рискуя.

– Без огней, – промолвил Бок. – Как темна эта груда строений.

– Я думаю, то лишь стены, а не сам замок, – ответил Донал.

Суровым назвал господин Киран свое родное владение, и жили здесь в основном пастухи – в каждой складке холмов бродили отары. Замок вырос словно по воле случая – там стена, здесь сарай из необтесанных камней и бревен – им никогда не доводилось выдерживать осады, рассказывал Киран, разве что дожди и ветра.

Они подъехали ближе, и цокот копыт их лошадей отдавался одиноким эхом от скал.

– Неужто о нас не сообщили? – удивился Бром, ехавший в самом конце с запасными лошадьми. – Уверен, что пастухи видели, как мы приближаемся.

– Одним богам известно, – откликнулся Донал и отстегнул свой щит, который был у него за спиной. Его примеру последовали и другие с деревянным и металлическим стуком. Продев сквозь щит левую руку, он почувствовал себя спокойнее, ибо они ехали вдоль кустов, которыми поросли берега ручья. Удобное место для засады. Его усталая лошадь пугливо вскинула голову при звоне щита и фыркнула. Он пришпорил ее слегка, и она тронулась быстрее по темной тропе, мимо деревьев, все выше и выше, к стенам и воротам, вздымавшимся над ними.

– Кер Донн, – выкрикнул Донал, – хэй! Стража Кер Донна!

– Кто там? – донеслось со стены. – Что надо?

Донал почувствовал облегчение и остановил лошадь.

– Я – Донал Гелвен, сын Гелвена, двоюродный брат Барка, сына Скаги, гонец моего господина из Кер Велла, и четверо воинов со мной. Откройте нам ворота.

За этим последовала долгая заминка. Донал, не слезая с лошади и не опуская щита, следил за кромкой стены. Сердце его билось так сильно, как ни разу за всю дорогу: теперь он боялся слов, а не стрел – «убирайтесь, уходите невыслушанными, наш господин не примет вас». Все молчали – и Бок, и Кайт, и Дули; а Бром держал лошадей. Животные тревожно перебирали ногами – им не стоялось на месте, – они видели ворота и думали о сене, соломе и крыше, не ведая ни о какой политике.

– Вы въедете через малые ворота, – окликнули их со стены, – щиты за спину, Донал, сын Гелвена.

То был лишь здравый смысл – в такой час, когда тьма хоронилась за их спинами.

– Делайте, что они просят, – сказал Донал и переместил щит за спину, потом пнул коленями лошадь и направился к малым воротам, которые уже отворялись, обнаруживая за собой свет факелов.

Он миновал арку и въехал в гущу мальчиков, спешивших забрать у него лошадь – совсем так же, как в Кер Велле. Донал спешился и огляделся, не упустив из виду людей, стоявших у ворот, – то были лучники на случай нужды. Следом во двор въехал Кайт, за ним Бок и Дули, и последним – Бром с лошадьми. Ворота закрылись. Все вокруг привычно кипело от беготни пажей и переминающихся лошадей.

– Мой господин примет тебя, – подошел к Доналу седой мужчина с золотой цепью на шее, сверкавшей в свете факелов, – она выглядела слишком богатой в этом скудном владении.

Повсюду было дерево. «Этот замок не создан для войны», – говорил Киран: слишком много дерева, приваленного грудой камней, словно пастушья хижина, превращенная в крепость. Словно какой-то великан свалил сотню таких хижин вместе: отдельно стена, отдельно башня, второй этаж из дерева и случайных камней, и на крыше бревна топорщились во все стороны. Ступени вели к дверям; скрипели они и гремели под тяжелой поступью гонцов Кер Велла – и так они вошли в продымленный деревянный зал с длинным столом посередине, в очаге полыхало пламя, горели факелы, и тени плясали по стенам. В огромном резном кресле восседал человек, окруженный челядью.

«Донкад», – подумал Донал, ощутив неприязнь к этому месту, к тому, что хозяин его восседал как какой-то мелкий король, когда его собственный господин спустился бы во двор, чтобы встретить гостя, или, по крайней мере, поднялся бы ему навстречу.

– Донал сын Гелвена, – промолвил господин Кер Донна – он ничем не был похож на своего брата. Он был худ и сед, как волк, Киран же был светел, как золото. Сводными братьями были они. – Ты принес мне послание от брата, верно?

– Господин, он прислал тебе кольцо. – Донал снял кольцо с руки – и легко оно соскользнуло, тогда как Киран носил его на мизинце. Донкад подставил свою ладонь.

– Да, – сказал Донкад, – я подарил его Кирану.

– Мой господин послал его как верительный знак. – Донал взглянул брату господина в глаза и вдруг потерял нить своих мыслей – все безнадежно спуталось. «Я не могу, – подумал он, – мне не справиться с этим».

– И с каким пожеланием?

– Мира, – ответил Донал. – Мира и прочих вещей… Он сказал… – В голове все поплыло; в отчаянии он собрался с силами. – Господин, слово его в том, что он желает тебе мира. И это главное. Он говорит, что молчание не приносит добра никому. Он говорил со мной… – «О боги, как это трудно, он же ненавидит нашего господина». – Я близок к нему. Я знаю его сердце. Он часто вспоминает Донн, он думал о нем все эти годы, и он хотел бы видеть тебя. «Ступай к нему, – сказал он мне, – и ответь ему на все, что он захочет узнать, и привези мне вести от него, а может…»

– А может?

Стыд жаром залил лицо Донала. Слово запуталось у него на языке в этом враждебном зале:

– И прощение.

Последовало долгое молчание. Донкад посмотрел на него, потом перевел взгляд на кольцо и снова поднял голову, и выражение его лица смягчилось.

– Непривычно слышать такое от моего брата.

– Это его слова, господин.

– Я ждал много лет, – промолвил Донкад и поджал губы. Он вновь опустил голову и