Время жестоких чудес - Артем Лунин

Влад отвел глаза, руки у него отчаянно тряслись.

– Давайте его сюда, – произнес голос, привыкший, чтоб его слушались.

Сопровожденный могучим толчком, Виттор влетел внутрь, споткнулся о порог и растянулся на полу.

– Развяжите.

Его поставили на ноги, веревки ослабли и сползли. Чьи-то руки сорвали повязку. Он зажмурился, после тьмы тусклое освещение избы показалось режущим глаза сиянием Холода.

Не дожидаясь, пока пленник привыкнет к свету, тот же голос резко спросил:

– Имя?

– Виттор Ристан.

– Сампо?

Виттор моргнул.

– Да.

– Кто командует всей вашей шарашкой?

Сампо Ристан молчал, щурясь, повел глазами по сторонам.

Изба была большая и пустая. На стенах висели шкуры, копья и мечи. За столом сидели несколько человек. Взгляды были не самые доброжелательные, взгляды людей, привыкших приказывать.

Говорил с ним человек, сидящий в центре. Серые пронзительные глаза, полуседые волосы, широкие плечи, невысокий, явно сильный характером, не Светом. Сампо ждал, что вопрос повторят, втихомолку пытаясь…

Резко закололо в висках, закружилась голова, к горлу подкатила тошнота.

– Э, парень, не балуй, – раздалось сзади.

Сампо бросил «баловать», потряс головой.

– Кто командует вашими войсками? – повторил главный. Ристан молчал.

За спиной раздалось шевеление, усталый голос пожилого человека спросил:

– Дозвольте поломать?

– Отвечать будешь, в душу твою эшта мать? – вежливо поинтересовался главный. Виттор молчал. Главный опустил веки, разрешая.

Удар бросил его на колени. Сампо Ристан успел порадоваться, что дело обойдется побоями, боли он не боялся…

Он поплыл в Живе, запутавшись в сверкающей матрице, вдруг ставшей паутиной, сила Бога обволакивала, сжимала, давила…

– Кто командует вами, отвечай, – потребовал Голос, которому нельзя было не повиноваться.

– Стагор Матис… стратиг…

– Что значит это слово?

– Командующий провинцией… войсками… – По краю сознания прошла мысль, что он делает что-то не то.

– Сколько в вашем войске людей… светлых?

– Все…

Послышался смешок.

– Сколько в вашем войске людей, осененных Светом на должном уровне?

Сампо дернулся и с хрустом разорвал нити паутины. Усилие едва не выжгло мозг.

– Силен, – одобрительно сказал пожилой голос. – Молодец, мальчик. Должный уровень…

Кровавый туман неохотно рассеивался.

– В конуру его. Поставить сторожа. Приведите второго пленного и найдите Алека.

Вечер. Время медитации и раздумий, время подведения итогов сегодня и планирования завтра. Время пустоты, усталости и головной боли.

Полог откинулся беззвучно, волна теплого, пахнущего пылью воздуха коснулась его лица. Звякнул поднос, поставленный на низкий столик. Она не стала спрашивать, он не говорил. Тихие шаги. Прохладные пальцы легли на виски, боль побарахталась в голове и затихла, не ушла, спряталась. Как всегда, Тания почувствовала это, отступила, проведя пальцами по волосам. Эта запоздалая ласка наполнила душу Стагора предчувствием ночи.

Ему было стыдно и больно, но он ничего не мог с собой поделать. Мужчина никогда не знал чувства, которое переполняло его сейчас. И он боялся это потерять.

Стратиг отодвинул карты и принялся за еду, которую она принесла. Он едва понимал, что ест. Вино было плохое, Матис отставил кувшин и налил себе простой воды. Когда он вернется в Крепь, он угостит ее самым лучшим вином, тем, что делают в Гриндолле на краю Великой Пустыни…

Вечер, казалось, тянулся целую вечность.

Стагор смотрел на девушку и никак не мог связать два образа, ее – сейчас, спокойную и незаметную, и ту, что обжигала ночью покорной лаской. Тания почувствовала взгляд, напряглась. Она до сих пор его боится. И делает все только из-за страха.

Что он за скотина…

Он хотел поговорить с ней, но не знал, как начать. Все, что он ей говорил днем, это распоряжение о завтраке, обеде и ужине. Все, что она говорила ему ночью, это просьба погасить свет. Наверняка ей противно его видеть, когда…

Что он за чудовище…

Матис отвел взгляд и поклялся себе, что больше к ней не прикоснется.

Четверо стояли на мостках.

Вики застывшим взглядом смотрела в закат. Дим прислонился к частоколу и созерцал небо, пытаясь угадать, какая будет погода. Влад масляной тряпочкой протирал какую-то хитрую ременную путаницу. Алек, опасно балансируя на самом краю мостков, крутил в руках огромную стрелу, играл, словно копьем, воздух гудел вокруг. Последним взмахом он поразил воображаемого противника и положил стрелу в желоб лучны. Сегодня они весь день обучались обращению с этим оружием. Снова запрет на рукопашный бой. Хотя они и доказали свою силу.

По крайней мере я точно доказал…

Алек почувствовал знакомое присутствие и обернулся. Майнус ловко взбежал по лестнице, вытащил из-за пояса железный громобой. Громобой был красивый – отполированное дерево изящно выгнутой рукояти, темный металл с растительным узором.

– Вики!

Девушка бродила где-то в грезах и не торопилась возвращаться на землю. Пришлось окликнуть еще раз.

– Держи, это тебе.

– Зачем?

– Мне он бесполезен. Внутреннее зрение имеет свои пределы.

– У меня есть.

– Будет еще один. Не помешает.

– Отдайте кому-нибудь другому. – Девушка отвернулась.

Алек поправил на поясе свой громобой, куда более невзрачный. Дима вдруг безумно заинтересовало состояние лучны. Влад пожал плечами.

– Я плохо стреляю из этой харайской трубки.

– Возьми, – настойчиво сказал Майнус.

Алек знал, что будет дальше. У девушки задрожали губы.

– Это потому, что я трусиха? Да, я струсила там, в лесу! Какой же я учитель и вой, если боюсь, всегда буду бояться! Вот вам!

Она расстегнула перевязь с мечами и швырнула на бревна. Расплакалась.

– Пусть берет кто хочет! Я не гожусь на… я не умею превратить себя в одно только лишь стремление убей врага, я не могу быть жестокой! Я не умею!.. Не могу спокойно завтракать, глядя на трупы!

Она закрыла лицо ладонями, плечи вздрагивали от рыданий. Влад подобрал перевязь.

– Возьми. Твое.

Вики помотала головой. Кузнец вдруг встал перед ней на колени.