Неудача в наследство - Светлана Романюк

статуэтку на полку и, присев за стол, занял руки куда более полезным делом, чем сворачивание шеи фарфоровому медведю.

Михаилу и Вячеславу оставалось только набраться терпения, наблюдать за работой других да слушать шелест бумаги и скрип пера.

— Закончили? — спросил Ромадановский, аккуратно пристраивая собственноручно исписанный лист рядом с картой, на которой расставлял крестики Андрей.

Тот лишь кивнул, подтверждая.

— Славно, — мурлыкнул князь и, обращаясь ко всем, предложил: — Взгляните! Ничего странного не замечаете?

Михаил хотел сказать, что в этой истории странно всё — от треклятого пари и до костей, несколько месяцев валяющихся неподалёку от его усадьбы, но посмотрел на разложенные на столе бумаги и осёкся.

Ромадановский сделал очень простую вещь. Он столбиком в хронологическом порядке перечислил всех жертв кошкодава с указанием примерных дат их смертей. Обнаруженные сегодня кости тоже фигурировали в списке на третьем месте. Интервал в основном был чуть меньше месяца, в паре-тройке мест он был больше — месяца два, но если учесть, что кости мужчины с медальоном прекрасно вписались в один из таких интервалов, то можно было предположить, что просто-напросто не все жертвы были найдены, и значит, интервал в условные три недели – месяц — это вполне себе тот ритм, в котором действует убийца. Выбивались в этом плане лишь две последние строчки. Котёнок княжны Невинской и Настасья — их смерти разделяли всего четыре дня.

Михаил перевёл взгляд на карту. Большая часть карандашных крестиков расположилась в области, лежащей между его домом и усадьбой Кречетовых, и лишь один, помечающий дом княгини, сиротливо маячил в стороне.

Глава 70. Учителя и уроки

— Что случилось? — признавая свою беспомощность, спросила Аннушка брата. — Тема урока тебе неинтересна? Или я плохо рассказываю?

— Нормально, — меланхолично пожал плечами мальчишка.

— Что тогда? О чём ты думаешь?

— О расстегае с рыбой, — протянул Николенька, не отрывая взгляда от вереницы проплывающих за окном облаков.

— Ты не успел позавтракать? — со вздохом уточнила Аннушка.

— Успел, но утром рыбы не давали…

Аннушка возвела очи горе.

— С каких пор ты так по рыбе убиваешься? Кухарка и так расстаралась, твоих любимых ватрушек с лесной земляникой напекла.

— Петр Ростиславович сегодня к Старому омуту на рыбалку с утра ушёл…

— И? За чем дело стало? Собирайся и тоже иди. Хоть сейчас! Всё толку больше будет, чем в облаках на уроке витать. И я делом займусь. Полезным. А то мечу тут бисер перед…

— Перед кем? — подозрительно уточнил Николенька.

— Перед тобой! Поросёнок неблагодарный, — ехидно ответила сестра и стала шутейно щипать брата за пухлые бока. В последний раз она столь вероломно нападала на брата пару лет назад, с тех пор он вырос не меньше чем на целую голову, но щекотки боялся по-прежнему.

— Ой! Не тронь! — взвизгивал он, пытаясь отбиться от сестры, действительно больше всего напоминая в этот момент упитанного поросёнка.

— Трону! Ещё как трону! — не отставала та. — Будешь знать, как на уроке о рыбалке мечтать!

Пробившиеся сквозь плотную облачную завесу лучи с радостью присоединились к игре, рассыпавшись солнечными зайчиками по стенам.

— Отстань! Не о рыбалке я! Я о расстегае с рыбой!

— Ты думаешь, это в корне меняет дело? — расхохоталась Аннушка, опустив руки. На душе было легко и безмятежно.

— Как тут у вас весело, — раздался бархатный голос.

Аннушка обернулась и залилась краской смущения. На пороге классной комнаты стоял князь Ромадановский. За его плечом маячили: обеспокоенный папенька, бледный судья, растерянный заседатель, равнодушный Порфирий Парфёнович и мрачный Милованов.

От смущения загорелись не только щёки. Лоб, шея – всё пылало.

— Доброе утро, — проговорила Аннушка, оглядывая ввалившуюся в комнату компанию. Встретилась взглядом с Порфирием Парфёновичем, и пробежавшая по спине волна холодной тревоги потушила жар смущения.

Грузный, сутулый, одно плечо значительно выше другого, видящий был скуп на движения, но тем не менее достаточно ловок в них. Бледно-серые, почти бесцветные глаза его устало-безразлично взирали на мир. Мир тоже не особенно интересовался человеком, уже четвёртый десяток лет работающим в Крыльском суде. Что держало его в этом захолустном городке? Уезды побольше и побогаче не могли похвастаться одарённым постоянным членом суда. Все имеющие хоть крупицу дара стремились уехать поближе к столице и сделать карьеру там. Не так давно, лет пять-шесть назад, императором был выпущен указ, что каждый выпускник Софийского лицея должен отработать не менее трёх лет там, куда его отправят, там, где больше всего нуждаются в его даре. Задумка была хороша, но на деле она превратилась в очередную кормушку для нечистых на руку чиновников. За назначения в престижные заведения объявлялись настоящие торги, а заявки из глухих, отдалённых или попросту бедных уездов годами пылились в архивах, изредка по ним рассылали чем-то провинившихся лицеистов, иногда выходцы из этих мест стремились вернуться на родину, но в целом ситуация по стране не особенно изменилась. Исходя из размеров Крыльского уезда, в штате его суда должны были числиться трое видящих. Градоначальник из года в год отправлял заявки в Моштиград, но Порфирий Парфёнович продолжал трудиться в гордом одиночестве.

До недавнего времени в округе было всего двое видящих: Порфирий Парфёнович и Аннушка. За последние дни, учитывая Николеньку и приезжего князя, количество людей со столь редким даром в их глубинке стремительно увеличилось вдвое. Более того, в эту минуту все видящие собрались под одной крышей, в одном помещении. Воздух в небольшой классной комнате мгновенно стал густым. Аннушка буквально кожей чувствовала разлитое в нём напряжение. Того и гляди искрить начнёт.

— Здравствуйте, а что это вы все здесь дела… — начал удивлённо Николенька, но увидел стремительно багровеющего папеньку, вовремя осёкся и переиначил вопрос: — Чем могу быть полезен?

Фёдор Николаевич брезгливо поджал и без того узкие губы, а Леонтий Афанасьевич тепло улыбнулся и, разведя руки в стороны, ответил:

— Поверьте, мы не посмели бы прервать урок, но услышали задорный смех вашей сестры и предположили, что вы наслаждаетесь перерывом. В ходе расследования вскрылись новые обстоятельства, и мне необходимо задать несколько дополнительных вопросов Анне Ивановне, но ежели мы ворвались в разгар важного объяснения, то мы, разумеется, подождём, пока вы закончите.

Николенька смутился и забормотал что-то о том, что действительно был перерыв и он, конечно, не возражает и с радостью предоставит свою классную комнату для серьёзного разговора.

Фёдор Николаевич фыркнул,