Я не хочу остаться один - Дарья Аверад

– Я еду к ней.

Аято поражённо давится, вылупляя свои глаза.

– Стой! Подожди, – вытягивает ладони вперёд он, пытаясь образумить Кена. – Ты не можешь сделать это без ведома отца. Он придёт в ярость.

– Но она мать! Моя! И он не её хозяин! – срывается на полу крик Судзуки, направляя на Аято свой обречённо-безысходный взгляд.

– Я знаю, – с немыслимой стойкостью отвечает старший. – Но мы больше не часть этой семьи, Кен.

Словно опомнившись, шатен опускает голову вниз. Трясущейся рукой он достаёт телефон из своих брюк и открывает переписку с отцом. Взглянув на Аято, Судзуки неуверенно отвечает:

– Я пытался ему позвонить сразу же, как прочёл это сообщение, но он не ответил.

– Тогда лучше напиши ему.

Кен понимал, что это бесполезно, раз господин Судзуки не удосужился ответить на звонок. Однако, несмотря на это, парень решил попытать шанс и отправил отцу короткое, но довольно-таки чёткое сообщение:

«Что за больница? Я еду туда».

Тяжело вздохнув, Кен прислоняется спиной к холодной стене. Но только он прикрывает глаза, как слышит, что кто-то подходит к уборной. Двое мужчин заходят в туалет, странно оглядывая парней. Кен чувствует, как Аято приобнимает его за талию и медленно выводит за двери уборной. Уже в коридоре Судзуки вновь достаёт свой телефон, чтобы проверить, не ответил ли ему Соичиро, как вдруг на экране высвечивается входящий вызов. Парню звонит не кто иной, как его отец. Мгновенно прикладывая телефон к уху, Кен отвечает на звонок. Но не успевает он открыть и рта, как слышит строгий голос господина Судзуки.

– Не смей даже думать о том, чтобы приехать к ней! – грубый холодный тон отдался мурашками по телу.

– Но почему!? – сразу же взвывает Кен, отказываясь понимать позицию родителя.

– Я сказал, только посмей связаться со своей матерью! – упрямо игнорируя вопрос кареглазого, рявкнул Соичиро.

– Она не твоя вещь, – уже тихим и даже тяжелым голосом ответил Кен.

– Вот именно. Она моя жена. И я её люблю, а потому не желаю, чтобы ей стало хуже от встречи с тобой. Ты итак достаточно сделал для того, чтобы довести собственную мать до больничной койки.

Прекрасно слыша весь разговор, Аято злобно скалится. Он уже было хотел вырвать телефон из ладони младшего, прокричав в трубку о том, что Соичиро урод, каких ещё поискать надо, но Кен перехватывает руку блондина, не давая тому сорваться на грубость.

– Это моя вина лишь отчасти…, – начал оправдываться Судзуки, нервно прикусывая губу.

– Прекрати! – резко перебивает его отец. – Ты виновен во всём, что сейчас происходит с Асами! Ты бросил нас. Намеренно повернулся спиной. Это твоя вина! Только твоя. Слышишь?!

– Прости, – шепчет Кен, не желая больше ничего доказывать. От крика отца внутри появилась какая-то апатия и сильнейший стыд, словно Соичиро удалось заставить парня поверить в свою вину. Кен лишь прикусил губу и тихим с заметной хрипотцой голосом сказал, – Что я могу для неё сделать?

Через динамики шатен слышит, как Соичиро саркастично фыркает и начинает язвительно посмеиваться.

– От тебя никакого толку, – цинично проговаривает отец, даже голосом стараясь передать всю свою важность, фальшивость которой лезет через край.

– И неужели я не могу ничего сделать для неё? – не собираясь сдаваться в попытках помочь матери, спрашивает Кен. И в этот момент он слышит, как на другом конце линии воцарилась полнейшая тишина.

Господин Соичиро резко примолк, словно задумываясь над прозвучавшим вопросом. Кен терпеливо ожидал ответа от отца, в мыслях уже понимая, что тот может сказать. Кареглазый должен разорвать отношения – вот чего господин Судзуки хочет добиться и по сей день. Непременно. Сейчас минутное молчание прекратится, и Кен в очередной раз услышит: «Брось этого отморозка», «Возвращайся домой», «Порви с Аято немедленно» и всё в таком духе.

Но, внезапно, на другом конце линии слышится тихое покашливание, а после стальной и без эмоциональный голос отца:

– Нам нужны деньги на лечение.

Кен ошибся. Он уже совершенно не интересовал, а уж тем более не волновал своего родителя. А ведь лечение матери и впрямь должно стоить неимоверно дорого. И в этот момент голову шатена словно прошибло током.

– Сколько нужно? – сглотнув, спросил Кен, когда Аято поднял на него непонимающе-удивлённый взгляд.

– Говоришь так, словно тебе по силам найти эти деньги, – хохотнул Соичиро, по всей видимости, насмехаясь над кареглазым.

– Я постараюсь. Она – моя мать, и я заплачу столько, сколько смогу, – уверенно заявляет Кен, тем самым заставляя Соичиро примолкнуть.

Спустя несколько секунд из динамиков слышен суровый голос:

– Я пришлю тебе адрес участка, в котором сейчас работаю. Принесешь деньги туда и отдашь их мне лично, – на последнем слове фраза прерывается, и господин Судзуки сбрасывает вызов, оставляя за собой лишь долгие и противные гудки.

Скидывая с себя маску уверенности, Кен поднимает на Аято растерянный взгляд. В мыслях Такимура уже прекрасно осознаёт, что деньги для госпожи Асами придётся найти ему.

***

На часах 21:22. Кен сидит на краю кровати, перебирая в голове бесчисленное множество вариантов того, где ему найти необходимую сумму на лечение матери.

– Мы бы могли продать какую-нибудь вещь из этой квартиры. Уверен, что это всё стоит баснословных денег. Но мы здесь не хозяева, поэтому нам нельзя даже лишний раз прикасаться к предметам вокруг. Вдруг ненароком поцарапаем, – горько усмехается Судзуки, без сил падая на постель. – В ближайшее время я не смогу найти никакую работу, чтобы накопить приличную сумму за такой короткий срок. Я, конечно, поищу каких-нибудь учеников из богатых семей, которым нужны готовые доклады или проекты. На крайний случай вернусь работать в ресторан. Хотя что можно накопить из зарплаты официанта…

– Это да…, – тяжело вздыхает Такимура, всё это время стоявший у изголовья кровати. – Но я могу постараться продать свои песни одному знакомому. Он начинающий продюсер, и мне кажется, что он предложит приличную сумму за мою музыку. Так что не беспокойся сильно на этот счёт. Я найду выход, – как можно увереннее говорит Аято, видя, как сильно изводит себя младший.

– Это было бы здорово, – грустно хмыкает Кен, поворачивая свою голову на блондина. – Но я не хочу, чтобы ты перетруждался. Я ведь знаю, как много сил отнимает написание песен, – с не скрытой заботой и волнением в голосе проговаривает он.

– У меня уже есть готовые, – не моргнув и глазом, заявляет старший.

– И всё-таки ты должен передохнуть, – уже сквозь лёгкую улыбку отвечает Кен. А у самого глаза красные, под ними мешки, да и тело ватное. Но Судзуки, конечно же, не особо беспокоится по поводу своего состояния. Здоровье Аято важнее. – Иди ко мне, – шепчет шатен одними лишь губами, игриво подзывая к себе парня.