Бригада (1-16) - Александр Белов
Шрифт:
Интервал:
— Довольно, мельгитанин! Теперь твое сердце открыто. Ты готов слушать. Пойдем, я расскажу тебе все, что ты должен знать.
Белов очнулся. Они с Рультетегиным стояли в центре большого круга; десятки внимательных глаз напряженно ловили каждое их движение.
Все было таким же, как и несколько секунд назад, и в то же время совсем другим, более загадочным и значительным. Любая травинка заключала в себе некую тайну, любой вздох становился звеном в общей цепи событий.
— Тума! — позвал Рультетегин собаку.
Пес коротко тявкнул. Слепой обернулся на звук, подошел к своим вещам и стал одеваться.
Он надел кухлянку, повесил на грудь плоские коробочки (Белов так и не знал, что в них) и взял посох. Он не стал цеплять к поясу короткий нож в ножнах, сунул его за пазуху и сказал, обращаясь к Тергувье:
— Павел! Покажи Туме, где твоя юрта.
Тергувье подошел к собаке и махнул рукой в сторону дальнего шатра:
— Тума! Туда ходи!
Четвероногий поводырь, казалось, прекрасно понял, что следует делать. Он натянул длинный поводок и повел хозяина к жилищу Тергувье.
Тума вел за собой Рультетегина, Рультетегин вел за собой Белова. Наверное, со стороны это выглядело забавно: собака — слепой — и Александр… Но Белов нисколько не сомневался, что они идут правильным путем.
XV
Едва часы показали шесть вечера, Ватсон отложил книжку и спустился на первый этаж, в центральный зал.
Витек, как и прежде, сидел за столом, уставившись на мобильный Лайзы.
— Ну? Что? Никто не звонил? — спросил Ватсон.
Злобин озадаченно почесал в стриженом затылке.
— Да нет. Звонил какой-то мужик. С американским акцентом. Спросил мисс Донахью. Я говорю: «Она отдыхает. Кто ее спрашивает? Что передать?»
— А он?
— А он… Говорит: «Пусть отдыхает. Передайте ей, чтобы ни о чем не беспокоилась. Все идет очень хорошо».
— И что это, по-твоему, означает? — Теперь настала очередь Ватсона озадаченно чесать голову.
— Понятия не имею… — Витек наморщил лоб. — Он еще добавил: «Все даже в два раза лучше, чем она предполагала».
— В два раза?
— Да. Он почему-то выделил это особо. «В два раза лучше».
— Странно… — Ватсон принялся размышлять над этой фразой. Почему именно в два, а не, скажем, в полтора или два с четвертью?
Если предположить, что догадки Злобина о предательстве Лайзы (о чем Ватсону, естественно, даже и думать не хотелось) недалеки от истины, значит ли это, что ее гонорар увеличился вдвое? И почему голос с акцентом? Что за акцент?
— Витек, ты уверен, что все делаешь правильно? — осторожно спросил Ватсон. — Может, дела обстоят несколько не так, как ты думаешь?
— Да я и сам уже не знаю, что думать, — сказал Злобин. — И главное — не знаю, на кого думать. Кто из нас дятел? Кто стучит Зорину?
Ватсон пожал плечами.
— Боюсь, мне нечего тебе ответить. Давай пока оставим все, как есть. Дождемся Сашу, и вместе все выясним. Хорошо?
— Разве есть другой выход? — мрачно отозвался Витек. — Ну, а ты чего? Будешь звонить Шмидту?
— Конечно. Я для этого и пришел.
— Звони. — Витек подвинул Ватсону телефон.
Доктор набрал номер мобильного Шмидта и некоторое время вслушивался в длинные гудки. Трубку никто не брал. Наконец, когда Ватсон уже почти отчаялся, гудки прекратились, и сердитый голос произнес:
— Да! Слушаю!
— Дима, привет! Это Станислав. Вонсовский, — представился Ватсон.
— А! — обрадовался Шмидт. — Привет, док! Как у вас дела?
Ватсон переглянулся с Витьком. Дела были не то чтобы уж очень хороши, но распространяться об этом не стоило. Тем более, по мобильному.
— Все нормально. А у вас?
— А у нас — полтора литра за сутки! Полный мешок! — гордо заявил Шмидт и, понизив голос, добавил: — Ну, ты-то как доктор, должен понимать?
Честно говоря, Ватсон не понял ни слова, но на всякий случай согласился.
— Полтора литра — это здорово… А как Ольга?
— Ватсон, ты чего? — искренне удивился Шмидт. — Чем слушаешь? Говорю ж тебе — полтора литра за сутки! Наршак ее очень хвалит!
— А-а-а, ну теперь понятно! — воскликнул Ватсон, хотя он так и не мог взять в толк, что имеется в виду. Но и выяснять все в подробностях не очень-то хотелось. — Дима! Ты можешь сделать одну вещь? Это… очень важно, — «почти как для тебя — полтора литра в сутки», — чуть не добавил он, но вовремя сдержался.
— Разумеется. Но только если быстро. Я должен дежурить у ее кровати, каждый час снимать показания.
— Какие показания?
— Станислав Маркович, — радость куда-то улетучилась из голоса Шмидта, — ты что, надо мной издеваешься? Повторить еще раз? -
Только теперь Ватсон догадался, чем занимается Шмидт. Смысл таинственного заклинания «полтора литра в сутки» наконец-то стал понятен.
— Так ты измеряешь…
— Контроль диуреза, — важно подтвердил Шмидт. — Если ты не купил свой диплом в переходе метро, то должен знать, что это такое.
— Прости, Дима, — с трудом сдерживая смех, сказал Ватсон. — До меня не сразу дошло. Вообще-то, это — врачебная процедура, я даже представить себе не мог, что такое важное дело доверят непрофессионалу.
— Ничего, — Шмидта распирало от скромности. — Я справляюсь.
— Дима, и все-таки… Я могу попросить тебя об одном одолжении?
— Ну конечно. Говори, что нужно!
Ватсон вкратце объяснил задачу. Шмидт пообещал выполнить — сразу, как только сделает следующую отметку.
Сумерки опустились на тундру очень быстро, словно кто-то повернул невидимый рубильник. Когда Саша с Рультетегиным стоял у священного столба, он еще мог различить каждую травинку, но когда они дошли до юрты Тергувье, все вокруг сделалось густого синего цвета — и трава, и небо.
Иван Пинович нащупал посохом дверной проем, откинул полог и вошел первым; Белов последовал за ним.
Посреди юрты тлел догорающий костер. Рультетегин, скрестив ноги, сел на потертые шкуры. В отблесках багрового света углей его лицо казалось еще более величественным. Саша устроился напротив великана и приготовился слушать.
— Твои соотечественники, мельгитанин, — сказал Иван Пинович, и в его голосе Белов уловил оттенок презрения, — сейчас пьют водку со старейшинами и едят мясо, которое привезли с собой. Странные гости — воротят нос от нашего угощения…
Он замолчал, и Белов не знал, что ему ответить. Вошел Тергувье и поставил перед мужчинами две большие деревянные тарелки, до краев наполненные дымящимися кусками оленины. На плоском блюде была подлива из ягод шикши и голубикы с маленькими кусочками рыбы.
Рультетегин поблагодарил его кивком головы; Тергувье поклонился и вышел.
— Я объясню тебе, в чем дело, — продолжал шаман. — Они не считают себя гостями. Они думают, что они — хозяева.
Иван
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!