Орден Единства. Мастер кинжалов - Анастасия Евдокимова

class="p1">— Я понимаю тебя лучше, потому что я росла без родителей. Я жила в тесной комнатке, в которой единственным развлечением было смотреть на горящие звёзды на тёмном небе и мечтать о том, что когда-то ты сможешь бродить под этим самым небом. Возьми меня за руку, и я приведу тебя в этот прекрасный мир совершенно иным человеком!

Я протянула ей руку, а она неуверенно потянулась к ней. На её лице неясно читалось раскаяние вперемешку с сожалением и колебанием. В моей голове крутилась мысль: «Неужели я смогла?». Как вдруг раздался грохот позади меня. Мы обернулись и увидели, как из главной двери тронного зала повалила целая армия Амефистии, а из боковых дверей выбежали мои друзья, маги ВЕСОМы и некоторые другие воины. Пэврен побежал им навстречу, останавливая всю процессию. Я обернулась обратно к Даркане. Она выглядела разгневанной, в её руках образовывались тёмно-синие шары, из которых исходили молнии. Над залом стали сгущаться тучи.

— Ты обманула меня!!!

— Нет! Я не собиралась! Я говорила честно! Даркана! — я искренне хотела остановить её.

— Я доверилась тебе! Уже было поверила! Но ты игралась со мной так же, как и все! Ты пожалеешь! Вы все пожалеете!!!

Помещение заискрилось, задняя его стена разрушилась, и нашему взору открылся живописный обрыв в неизвестную бездну. По залу стали разлетаться тёмные молнии. Врезаясь в людей, они разливались по всему телу так, что волшебника парализовывало, и он падал без чувств. Некоторые пытались подняться или дёргались на полу, издавая тяжёлые стоны от боли. Один за другим падали без сил. Аза-лоро, Рэн и ещё пару магов из Совета метались то к одному бездыханному телу, то к другому, пытаясь поставить их на ноги. Я засуетилась, растерянно оглядываясь. Всё выходило из под контроля. Я чувствовала себя бесполезно и никчёмно.

Неожиданно Пэврен дёрнул меня за руку к себе и заслонил меня спиной со словами «Кана, уходи!». В его спину ударила молния Дарканы, и он, трепыхнувшись, повалился на холодный пол.

— Нет! — истошно крикнула я, протянув одну руку к телу наставника, а второй прикрыв рот. — Нет! Что ты наделала? — я неожиданно разрыдалась.

— О-о-о, посмотрите на эту драму! — в голос и вид Дарканы вернулась прежняя зловещая слащавость.

— Я… Я уничтожу тебя! — гневно выкрикнула я

Со всей своей яростью и накопившейся болью я кинулась с кинжалами на неё. Она успела закрыться своим жезлом, а затем откинула меня от себя. Вдогонку злодейка отправила пару молний, но я ловко увернулась от них. Наполнив свои кинжалы волшебством, которое преобразила из гнева, я кинулась на Даркану, стремительно замахиваясь и делая резкие выпады. Однако ей удавалось уворачиваться и зацеплять меня своим жезлом. Мои клинки проносились в нескольких сантиметрах у её горла, груди и руках, но лишь только царапали её. Я не могла поймать свою противницу, она постоянно ускользала.

Я решила остановиться и сосредоточиться на своих ощущениях. Пэврен учил меня, что внутренний зов может дать большее, чем бессмысленное махание кулаками. Спокойствие — это величайшее проявление силы. Но в моём разуме путались мысли о Пэврене. Возможно, что Даркана убила его и всех, кто сейчас лежал в зале без сознания. Меня переполняла злость на неё, на саму себя, безысходность поглощала меня. Вместо чего-то одухотворённого, чего-то светлого я стала чувствовать ещё большую боль, страдание, моя душа ныла и кричала в агонии.

Открыв глаза, я увидела в отражении пола, что я парю над землёй, а вокруг меня полыхает кроваво-огненная сфера. Мои кинжалы, которые я крепко держала в руках, покрылись кровью, а надо мной нависла какая-то непонятная метка. Время будто застыло. Даркана стояла, не шевелясь, и смотрела на меня, как заворожённая,

Осознание того, что сейчас я могу уничтожить Даркану навсегда, чётко отпечаталось в моей голове. Я жаждала этого, стремилась к этой цели. От моих добрых помыслов не осталось и следа. Но внезапно моей ноги коснулась чья-то тёплая рука. Я опустила взгляд и увидела, что это был Пэврен. Он был жив! Я опустилась к нему и положила одну руку к нему на грудь, а второй поддерживала его голову.

— Кана, ты не должна быть такой… ― совсем тихо, с хрипом в голосе отозвался он. — Если твоя тёмная сущность победит, ты будешь очень сожалеть.

— Но, что я должна сделать? — не понимала я.

— Я учил тебя, что твоя светлая сторона самая сильная. Используй её.

— Пэврен, ты в порядке? Ты же не умираешь? — на моём лице опять выступили слёзы.

— Всё в порядке. Сражайся. Ты очень смелая и сильная принцесса, — он мягко улыбнулся и прикрыл глаза.

Когда я подняла свой взгляд, то на меня уже было устремлено зловещее лицо Дарканы, которая сжимала свой жезл, превращённый в острое длинное копьё. Она направила его на нас и уже была совсем рядом. Я растерялась и не могла ничего поделать. В мою голову только и успело прийти осознание скорой смерти. Неужели это конец? Перед глазами пронеслась вся моя жизнь: знакомство с Рэн и наши шалости, бегство из храма и знакомство с новой семьёй, наша дружба, а потом любовь с Ламом, все мои друзья, наше путешествие и Старейшина Даромир… Я сжала руку Пэврена крепче и решила встретить смерть с достойным видом.

Но удар не пришёлся. Между мной и Дарканой возник Лот. Копьё прошло через его грудь, и в этом самом месте одежда стала алой. Лот самозабвенно улыбался.

— Мои друзья должны жить, — прохрипел он. На лице Дарканы образовалось безмолвное негодование. Она планировала совсем не это. — Ради вас не страшно умереть. Прощайте!

Лот выдернул из себя копьё и, набравшись последних сил, кинулся на Даркану. Он обхватил её и прыгнул в ущелье, которое располагалось за сломанной стеной тронного зала. Все стояли в полной тишине. Слышался только гул ветра, завывающий внутри дворца. Я посмотрела на Пэврена. Его глаза были широко открыты. Он смотрел в сторону ущелья. Он всё видел…

— Лот… ― его губы сильно дрожали. Это был сильный удар. Он только что встретил своего лучшего друга всей жизни, своего почти что брата, который вот уже десять лет был пропавшим и считался мёртвым. И вот это всё вновь повторяется…― Лот! — пытался кричать он, но ничего не получалось. Голос срывался на хрип. На глазах выступили слёзы.

— Пэврен… Прости! ― я прижала его к себе, понимая, насколько ему тяжело. Он не стал отворачиваться от меня, а, наоборот, вжался, и я почувствовала, как по моей ключице побежали тёплые ручейки.

Я не знала, что ещё нужно говорить в такой