Драконы подземелий - Трейси Хикмэн

– А ты и вправду знаешь, где искать Молот? – шепотом спросил его Полуэльф.

– Может, и знаю, – пробормотал Огненный Горн. Танис задумчиво почесал бороду:

– Ты ведь понимаешь, на карту поставлены жизни восьмисот человек?

Гном многозначительно взглянул на своего друга:

– А у тебя есть идея получше?

Полуэльфу ничего не оставалось, как молча покачать головой.

– То-то же, – хмыкнул Флинт.

Покои для гостей.

Стурм спорит.

Флинт строгает.

Покои, отведенные гномами чужестранцам, располагались на самом нижнем этаже Древа Жизни, в старейшей и малонаселенной части города. Дома в основном пустовали, двери и окна были заколочены. Флинт сразу понял почему.

– Все здесь сделано под человеческий рост – двери, окна. Эта часть Древа Жизни возводилась для чужеземцев.

– Раньше она носила название Город Длинных, – кивнул Арман. – Этот район населяли купцы из людей и эльфов. Мы поселим вас в гостинице, специально выстроенной для вашей расы.

Карамону последнее пришлось особенно по душе. Ему уже довелось втискиваться в местные повозки и подъемники, потому перспектива провести ночь на кровати, сделанной для коротконогих гномов, его вовсе не радовала.

Гостиница сохранилась куда лучше большинства прочих строений: какой-то предприимчивый гном приспособил ее под склад. Двухэтажное здание имело несколько застекленных окон со свинцовыми переплетами и массивную дубовую дверь.

– До Катаклизма здесь каждый вечер собиралось множество народу, – сообщил Арман, вводя внутрь своих «гостей». – Купцы съезжались со всего Ансалона, из Истара, Соламнии и Эргота. Когда-то здесь звучали смех и звон золотых монет. А теперь ничто не нарушает тишину.

– Кроме крысиной возни, – вставил Рейстлин, брезгливо закутавшись в алую мантию, когда несколько грызунов испуганно шмыгнули по углам, испугавшись света фонаря.

– Во всяком случае, кровати нам по размеру, – с благодарностью заметил Карамон. – И стулья со столами. Теперь бы перекусить да выпить…

– Мои люди принесут вам мясо, эль и чистое белье, – пообещал Арман и обратился к Флинту: – Думаю, нам обоим стоит хорошенько выспаться. Рано утром мы отправимся в Долину танов. – Карас несколько замялся, но потом прибавил: – Полагаю, мы направляемся туда?

Флинт только кивнул в ответ. Он плюхнулся на стул, достал деревяшку, ножик и принялся что-то выстругивать. Арман постоял в дверях, не сводя с Флинта блестящих глаз и вероятно надеясь услышать что-то сверх сказанного.

Но Огненный Горн, разумеется, не проронил больше ни слова. Путники оглядывали пустую, темную гостиницу.

Арман нахмурился. Ему очень хотелось заставить Флинта говорить, однако пока он не осмеливался. Наконец он заметил тихо:

– Я поставлю стражников у дверей, чтобы вы могли спокойно отдыхать.

Рейстлин саркастически усмехнулся. Полуэльф бросил на мага предостерегающий взгляд. Стурм отправился откапывать деревянные кровати, стоявшие в углу, из-под груды коробок, ящиков и бочонков. Карамон вызвался помочь, как и Тассельхоф, тотчас принявшийся самозабвенно проковыривать в коробках дырки, пытаясь определить их содержимое. Флинт продолжал строгать.

– Ух! – выдохнул Карамон, поднимая тяжелую раму над головой. – Когда же обед?

Друзьям принесли весьма скромный ужин, который друзья запили элем, позаимствованным из стоявших в комнате бочонков. Арман Карас, наконец, ушел. Полуэльф жалел молодого гнома и злился немного на Флинта, который, по его мнению, мог бы быть немного помягче с мальчишкой, только что потерявшим мечту всей своей жизни. Но Огненный Горн оставался мрачен, и Танис почел за лучшее не вмешиваться. Гном молча ел, энергично жуя, и, закончив трапезу, отошел от стола, вновь принявшись за оставленную работу.

Стурм держался за столом прямо, в его ледяных бледно-голубых глазах читалось отчужденное осуждение. Рейстлин, по обыкновению, едва притронулся к пище, рассеянно глядя по сторонам, однако сосредоточенно о чем-то размышляя. Карамон выпил слишком много эля и заснул, уронив голову на стол. Тассельхоф восторженно болтал о волнующих событиях этого дня, нимало не смущаясь отсутствием слушателей.

Рейстлин внезапно решительно отодвинул тарелку и поднялся.

– Мне нужно повторить свои заклинания. Не беспокойте меня. – Он занял единственный удобный стул, подвинув его поближе к очагу; в котором Танису после нескольких неудачных попыток все же удалось развести небольшой огонь.

Юный волшебник с отвращением посмотрел на своего близнеца, храпевшего на столе и дышавшего пивным перегаром.

– Надеюсь, кто-нибудь уложит этого болвана в постель, – пробормотал маг. Он открыл свою книгу и вскоре совершенно погрузился в чтение.

Совместными усилиями Стурм и Танис с трудом перетащили Карамона на самую прочную кровать. Светлый Меч подошел к гному, замерев чуть позади.

– Флинт, ты не можешь этого сделать, – убеждал его рыцарь.

Нож Огненного Горна врезался в дерево, особенно большая щепка отлетела в сторону, едва не зацепив Тассельхофа, самозабвенно пытавшегося открыть замок на большом сундуке.

– Ты не должен отправляться в столь важное путешествие с этим Арманом Карасом. Я ему не доверяю. К тому же это слишком опасно.

Из-под ножа гнома к его ногам полетели тоненькие витые стружки.

Лицо Стурма побагровело.

– Таны не могут тебе отказать, Флинт. Просто скажи им, что ты не понесешь Молот без должной охраны! Я лично буду счастлив сопровождать тебя.

Флинт поднял на него глаза.

– Неужели! – произнес он, вновь потупив взгляд. – Ты-то препроводишь Молот из Торбардина прямиком в Соламнию!

Стурм ударил кулаком по столу, отчего тарелки и кружки на нем подпрыгнули, а Тас от неожиданности выронил отмычку.

– Эй, потише там, мы с Рейстом пытаемся сосредоточиться.

– Молот нам жизненно необходим! – со злостью проговорил Светлый Меч.

– Не стоит так горячиться, Стурм, – предостерег его Танис. – Стены толсты, но не дверь, и стражники стоят как раз рядом.

– Они говорят только на своем языке, – ответил рыцарь, но уже гораздо тише. Он несколько раз обошел комнату, пытаясь успокоиться, затем вновь встал напротив упрямого гнома. – Полагаю, ты не понимаешь всей важности своей миссии. Копья – единственное оружие, которым можно убить драконов, и Молот Караса – единственный молот, способный выковать их. Если ты принесешь его рыцарям, то станешь героем, Флинт. Твое имя будет на века прославлено в сказаниях и песнях. Но, что еще важнее, ты спасешь тысячи жизней!

Флинт не смотрел на него, но, казалось, слова рыцаря его заинтересовали. Стружки вовсе перестали падать к его ногам. Подобный оборот разговора вовсе не понравился Танису.