Часовые Запада - Дэвид Эддингс

- Он мне может сейчас пригодиться, - ответил Шелк. - Начинайговорить, Дротик, и постарайся, чтобы твой рассказ мне понравился, или твоикишки кучкой упадут к твоим ногам.

- Кажется, ты расстроен.

- Ты заметил? Какой наблюдательный!

- Я сделал это с особой целью.

- Здорово! А я думал, ты просто развлекался.

- Я вполне могу обойтись без твоего сарказма, Шелк. Знай набудущее, что я ничего без причины не делаю. Насчет Лизелль можешь быть спокоен.Ее, вполне вероятно, уже освободили.

- Освободили? И где она сейчас?

- Конечно, она убежала. В лесах скрывается немалоприверженцев культа. А тебе изменяет зрение, если ты ни одного не заметил. Влюбом случае сейчас все пленники, которых мы привязывали к крестам, ужеосвобождены и находятся на пути в безопасное место в горах.

- Зачем тебе это все, Дротик?

- Очень просто. Мы много лет пытались заполучить своегочеловека среди верхушки Медвежьего культа. Они только что освободили настоящуюгероиню - мученицу за веру. Лизелль достаточно умна, чтобы заставить этот фактработать на себя и оказаться среди людей, возглавляющих культ.

- Как она вообще сюда попала?

Дротик пожал плечами.

- Она надела кольчугу, и я тайком провел ее на борт корабляБэрака Трелхеймского. После того как битва подходила к концу, я подсунул ее костальным пленникам.

- А остальные, те, которых тоже освободили, не скажут, чтоона никогда не жила в этом городе? - спросил Гарион.

- Нет, ваше величество, не думаю, - ответил Дротик. -Лизелль скажет, что жила в северовосточной части Ярвиксхольма. Остальныепленники, распятые вместе с ней, были захвачены в юго-западном районе. СЯрвиксхольмом в этом смысле нам повезло. У него такая запутанная планировка,что никто не сможет сказать наверняка, что она никогда в нем не была.

- Я не могу поверить, что ты и впрямь с ней так поступил, -сказал Шелк.

- Ей пришлось долго меня убеждать, найти неимоверноеколичество доводов, прежде чем я согласился, - признался Дротик.

Шелк непонимающе смотрел на него.

- Ну да, - сказал Дротик. - Ты еще не догадался? Это онасама все и придумала.

Вдруг Гарион услышал шуршащий звук, а в следующее мгновениедо него ясно донесся голос Сенедры.

"Гарион! - кричала она в отчаянии. - Гарион!Возвращайся немедленно! Нашего сына похитили!"

Польгара придирчиво оглядела Гариона; они стояли на высокомоткрытом лугу над пепелищем Ярвиксхольма, а бледный рассвет смывал с небазвезды.

- Маховые перья у тебя коротковаты, - сказала она ему.

Гарион сделал перья подлиннее.

- Так лучше, - сказала она. Ее взгляд стал сосредоточенным,и она тоже превратилась в пестрого сокола. - Никогда мне не нравилось этожесткое оперение, - пробормотала Польгара, щелкая загнутым клювом. Онавзглянула на Гариона; ее золотистые глаза имели свирепое птичье выражение. -Постарайся запомнить все, что я тебе скажу, мой дорогой. Это твой первый полет,и высоко подниматься мы не будем. - Она расправила крылья, переступиланесколько раз когтистыми лапами и без видимого усилия поднялась в воздух.

Гарион попытался повторить то же самое и спикировал клювом вземлю.

Польгара перевернулась в воздухе и вернулась.

- Гарион, не забывай про хвост, - сказала она. - Крылья даютсилу, а хвост - направление. Попробуй еще раз.

Вторая попытка вышла лучше.Ему удалось пролететь ярдовпятьдесят, прежде чем он врезался в дерево.

- Очень хорошо, мой дорогой. Теперь постарайся смотреть,куда летишь.

Гарион помотал головой, пытаясь избавиться от звона в ушах иискр перед глазами.

- Расправь перья, и попробуем еще раз.

- Мне понадобится не один месяц, чтобы заучиться, тетушкаПол. Не будет ли быстрее отплыть в Риву на "Морской птице"?

- Нет, мой дорогой, - твердо сказала она. - Тебе надонемного потренироваться, вот и все.

Третья попытка была еще успешнее. Кажется, он началпривыкать управлять крыльями и хвостом, но еще чувствовал себя неловко ипытался схватиться когтями за воздух.

- Гарион, не борись с воздухом. Пусть он тебя поднимает.

Они несколько раз облетели луг в утреннем свете, не дававшемтеней. Следуя за Польгарой по восходящей спирали, Гарион видел черный дым,поднимавшийся над городом, и сожженные верфи. Когда он немного уверился в своихсилах, то ощутил ни с чем не сравнимый восторг. Его опьянял свежий ветер,струящийся сквозь перья; он понял, что без всяких усилий может подниматься всевыше и выше. К тому времени, как взошло солнце, воздух больше не был еговрагом. И Гарион начал совершенствоваться в управлении мускулами своего новоготела.

К ним присоединился Бельгарат; да и Дарник кружил где-тонеподалеку.

- Как у него дела? - спросил у Польгары устрашающего видасокол.

- Он почти готов, отец.

- Хорошо. Пусть еще поупражняется минут пятнадцать, а потомполетим. Здесь восходящий поток теплого воздуха. Так всегда легче подниматься.- Он сделал разворот и заложил длинный пологий вираж.

- Это и впрямь чудесно, Пол, - сказал Дарник. - Мне надобыло научиться летать еще много лет назад.

Когда они попали в столб теплого воздуха, поднимавшегося отводной поверхности, Гарион понял секрет полета без усилий. Разведя в сторонынеподвижные крылья, он позволил воздуху поднимать его выше и выше. Предметы наземле далеко внизу становились малюсенькими. Ярвиксхольм был теперь похож наигрушечную деревню, а в его гавани было полным-полно миниатюрных корабликов.Холмы и леса под лучами утреннего солнца казались ярко-зелеными. Море былолазурным, а снежные шапки на самых высоких вершинах прямо-таки ослепляли своейбелизной так, что у Гариона болели глаза.

- Насколько высоко, ты говоришь, мы поднялись? - услышал он,как Дарник спросил у Бельгарата.

- Несколько тысяч футов.

- Словно плывешь, правда? Совсем не важно, какая под тобойглубина, потому что ты все равно движешься поверху.

- Я никогда так об этом не думал. - Бельгарат оглянулся натетушку Пол. - Такой высоты, пожалуй, хватит, - произнес он резким соколинымпосвистом. - Летим в Риву.