Игрушка судьбы - Мэри Дехейм

Король Генрих и Екатерина Парр заключили брачный союз 12 июля 1543 года. Церемония была скромной, как и планировала Кэт. Свадебный обед состоялся в Грейт-Холле, и не было на свете новобрачного счастливее, чем Генрих VIII. Весь двор присутствовал на этом торжестве за исключением Тома Сеймура. Несколькими днями раньше он отбыл на континент.

– Она сделала его счастливым, – сказал Ричард Гриффин, имея в виду Кэт и короля, которые возглавляли охоту в парке Виндзора. – Она одна из тех редких женщин, которые знают, как доставить удовольствие мужчине.

Морган почувствовала легкий укол ревности.

– Еще бы, с двумя предыдущими мужьями у нее было предостаточно практики.

Они ехали верхом чуть в стороне от остальных.

Ричард натянул поводья и громко расхохотался:

– Только не говорите, что сами имели виды на корону.

Первым побуждением Морган было одернуть его, но вместо этого она бросила:

– Вы несносны.

Он подъехал ближе.

– Я очень взволнован, – серьезно сказал он. – Король и новая королева подают превосходный пример своим подданным. Пример, которому можем последовать вы и я, Морган.

Она с недоумением взглянула на него. Ричард был серьезен как никогда.

– О чем это вы, Ричард?

– Ну, – вздохнул он, – если я не могу заполучить вас в постель тайком, придется действовать законным путем – прошу вас стать моей женой.

– О! – Морган едва не выпустила поводья от удивления. Она внимательно посмотрела на Ричарда; он почему-то был серьезен и говорил искренне. – Но это так неожиданно, – растерянно проговорила она.

– Неожиданно? – Ричард нетерпеливо взмахнул рукой. – Маргарет скончалась полтора года назад, а Джеймс фактически мертв уже три года. А вот Кэт Парр вдовствовала всего пять месяцев, а потом выскочила замуж за короля. Вопрос лишь в том, хотите ли вы за меня выйти?

«А ведь я не знаю ответа», – подумала Морган. Сейчас перед ней маячила перспектива долгого одиночества, которое при ее страстной натуре было малопривлекательным. При дворе, конечно, много мужчин, но все они либо скучны, либо распутны, либо охотятся за молоденькими невестами. Надежда на то, что Том однажды вернется к ней, была призрачной. Он уже продемонстрировал свое нежелание терпеливо ждать. В конце концов, выйдя замуж, она избавится от пустых мечтаний. К Ричарду, надо признаться, она была не совсем равнодушна. Его прикосновения будили ее страсть, точно так же, как и ласки Тома. Отбросив сомнения, она крепко стиснула поводья.

– Отлично, Ричард, я выйду за вас замуж.

«Думаю, я счастлива именно так, как мечтала», – писала Морган Нэн. Она коснулась щеки кончиком пера. Каким отцом станет Ричард троим ее детям? Останется ли он таким же деликатным и обходительным, когда они поженятся, или она быстро наскучит ему? Не станет ли Ричард вмешиваться в интриги, направленные против Сеймуров и их сторонников? Почему она часто сожалеет, что слишком поспешно приняла решение?

Ее не могло не волновать прежде всего отношение Ричарда к детям. Откуда эти сомнения? Она должна радоваться, потому что на этот раз выбрала себе мужа сама, а не по указке дяди или родителей. Неужели она до сих пор не может забыть Тома? Но нет, не похоже. А если не Том беспокоит ее, тогда кто же? Ах, все это просто фантазии, сказала она себе, продолжая писать.

«Да, я в самом деле очень счастлива и знаю, что нам с Ричардом будет хорошо вместе»..

Морган и Ричард поженились под Новый год в Гринвиче. Их венчал епископ Гардинер, который до этого освящал брак короля и Кэт Парр.

Наконец, спустя десять долгих лет, Морган лежала в объятиях Ричарда, наслаждаясь его искусством опытного любовника. «Как он не похож на Джеймса, – думала она, – даже на Тома. И уж тем более на Френсиса». Ричард был настоящий артист, даже поэт. Морган пожурила себя за такие сравнения, но тут все мысли вылетели из головы и она отдалась наслаждению.

Начинался новый год и новая жизнь для Морган Тодд-Синклер, в прошлом графини Белфорд, а ныне леди Гриффин.

В свете свечей рубины в ожерелье Морган сверкали, как капли бургундского.

– Они так прекрасны! – воскликнула она, любуясь своим отражением в зеркале.

Морган обернулась к Ричарду, который стоял позади, и крепко обняла его.

– Благодарю тебя, дорогой!

Он тоже рассмеялся, радуясь, что его подарок ко дню рождения привел Морган в восторг.

– Рубин – это определенно твой камень. Жемчуг слишком бледен, изумруд чересчур темный, а бриллианты совершенно бесцветны. Только рубины, светящиеся жизнью и огнем, соответствуют твоей натуре.

Морган взглянула на него с улыбкой.

– Ты говоришь со мной так же галантно, как всегда, даже через два месяца после свадьбы, – сказала она. – Или ты практикуешься на ком-нибудь еще?

Он чмокнул ее в нос.

– Ни на ком. Клянусь тебе. Ну как бы я смог? Я никогда раньше не дарил рубины.

Морган расхохоталась и отодвинулась от него.

– Ты невыносим.

И она вновь повернулась к зеркалу, чувствуя прохладу драгоценностей на своей коже.

– Давай не будем говорить о всякой ерунде.

Он скользнул рукой под ее платье и прижался губами к шее.

– Давай вообще не будем говорить.

Она прильнула к нему, вздохнув:

– О, неужели я должна снять ожерелье?

– Нет-нет, – прошептал он, а пальцы его уже расстегивали застежку на платье. – Только все остальное. А вот ожерелье можешь оставить.

Ричард уложил жену на постель, любуясь ее белым округлым телом. Рубины словно жили своей собственной жизнью в мерцании свечей. Он покрывал поцелуями ее веки, скулы, словно обрисовывая контуры лица и спускаясь дальше к шее.

– Ты сейчас еще прекраснее, чем когда была юной девушкой. Драгоценности идут тебе, как и элегантные платья, – но вовсе не это делает тебя такой желанной.

– Тогда зачем тратить деньги на ожерелья?

– Ну нет, мне нравится демонстрировать всем твое великолепие. Пусть все говорят, что моя жена самая роскошная женщина при дворе.

Он аккуратно подвинул ожерелье, и два самых крупных рубина легли точно на ее соски.

– Видишь? Камни прекрасны, но то, что под ними, не имеет цены.

Золотая оправа холодила нежную кожу, и Морган вздрогнула.

– Я вовсе не хотела бы соревноваться с другими дамами. Какое это имеет значение, если всем известно, что я принадлежу тебе?

Он аккуратно расстегнул ожерелье и уложил его меж ее бедер, проведя цепочкой по завиткам волос.