Убить Пифагора - Маркос Чикот

Он встал и собрал монеты.

— Спасибо, Эритрий, ты мне очень помог.

Он понесся обратно в общину, то и дело погоняя лошадь. Его переполняла энергия. Было невыносимо сознавать, что они тратили время зря, пока убийца делал все, что ему заблагорассудится; и теперь, когда следствие вышло из тупика, он испытывал понятное возбуждение.

«Главк либо убийца, либо с ним заодно», — решил он.

В любом случае сибарит станет следующим этапом расследования.

Теорема Пифагора гласит, что в прямоугольном треугольнике квадрат гипотенузы (самой длинной стороны треугольника) равен сумме квадратов катетов (сторон, формирующих прямой угол).

На диаграмме: c2=a2+b2

Более пяти тысяч лет назад в Древнем Египте и других цивилизациях были известны совокупности трех чисел, чьи значения соответствуют сторонам прямоугольного треугольника. Самый простой пример: 3, 4, 5 (52=32+42). Прямоугольный треугольник, в котором длина сторон имеет эти значения, известен как египетский священный треугольник. Считается, что он использовался для проектирования некоторых строений, таких как пирамида Хефрена (XXVI век до нашей эры).

Во времена Пифагора многие народы использовали знания о прямоугольном треугольнике на практике. Однако нам не известно ни о ком, кто бы до Пифагора теоретически доказывал связь между сторонами. Он доказал, что c2=a2+b2 выполняется всегда, а не только в некоторых конкретных случаях, таких как египетский священный треугольник.

Теорема Пифагора — еще одно открытие пифагорейской школы, которое недвусмысленно доказывает связь между арифметикой и геометрией; иначе говоря, между числами и физическим пространством.

Формулировка и доказательство теоремы усугубили безграничное доверие пифагорейцев своим идеям, а сам Пифагор был окончательно причислен к величайшим гениям в истории.

…

Сокрам Офисис.

Математическая энциклопедия.

1926

Через два дня тяжелые двери Главка распахнулись. Сибарит вышел на залитый солнцем двор и приветствовал посетителей широкой улыбкой.

— Акенон, Ариадна, как я рад вас видеть! — Он посмотрел на остальных и выпучил глаза, как будто обнаружил приятную неожиданность. — Во имя земли и неба, да это же великий учитель Эвандр! Какая честь принимать в этом скромном доме таких выдающихся гостей. Пожалуйста, не стойте у входа. Проходите, проходите.

Главк посторонился и указал на дворец, широко улыбаясь. За прошедшее время он явно набрал вес, привел в порядок волосы и надел простой чистый хитон. Акенон недоверчиво посмотрел на Ариадну, затем на Главка. Он колебался.

Поездка должна была прояснить роль Главка в убийствах, а также помочь узнать, как с помощью теоремы Пифагора была решена задача с окружностью. Ради второй цели вместе с Акеноном в Сибарис отправился Эвандр. Аристомах был еще более продвинутым математиком, но его душевная хрупкость исключала участие в подобных предприятиях.

Акенон был рад, что к ним примкнул Эвандр, самый открытый и веселый из великих учителей. А главное, что с ними отправилась Ариадна. Она продолжала относиться к нему с некоторой сдержанностью, но за пару дней что-то изменилось. Накануне вечером, когда они въезжали в Сибарис, Акенон обнаружил, что она задумчиво на него смотрит, но быстро отвела взгляд, как будто не желая, чтобы он угадал ее мысли. Может, изменила свое решение? Так или иначе, Ариадна обращалась с ним мягче, и это обнадеживало.

Пифагор вручил им несколько писем на случай, если Главк откажется их пускать. Письма предназначались для правителей Сибариса, посвященных пифагорейцев, которые могли бы повлиять на Главка. Письма не пригодились: в отличие от прошлого раза непредсказуемый сибарит пребывал в отличном расположении духа. И все же, несмотря на радушный прием и защиту десяти элитных солдат, Акенон чувствовал неуверенность.

Главк состроил встревоженную гримасу.

— Вижу по твоему лицу, что ты сомневаешься во мне, Акенон. Понимаю, мое поведение во время вашего последнего визита оставляло желать лучшего. Я был вне себя, но все уже позади, поверь мне.

Видя, что Акенон все еще не спешит войти во дворец, сибарит заговорил снова:

— Кроме того, тебе больше не нужно опасаться Борея.

«Что он имеет в виду?» — удивился Акенон. Он посмотрел на Эвандра и Ариадну. Та пожала плечами. Они договорились, что войдут во дворец, только если им разрешат сделать это в сопровождении солдат. Ариадна была согласна с тем, что столь радикальная перемена в поведении Главка вызывает беспокойство, но он и прежде не казался человеком полностью в своем уме, и его добрая версия нравилась ей куда больше, чем жестокая, проявившаяся в прошлый раз.

Эвандр тоже кивнул, и они вошли во входной коридор вместе с Главком. Солдаты следовали за ними.

Во внутреннем дворе уже не было огромного деревянного круга. Акенон отошел от Главка и шепнул командиру гоплитов, чтобы они оставались снаружи, рядом со статуей Аполлона, и внимательно прислушивались, чтобы прийти на помощь, если он подаст сигнал тревоги. Он уже предупредил их о Борее, и они были настороже, готовые прибегнуть к оружию в случае, если эта гора мышц на них набросится.

Акенон вернулся к Ариадне и Эвандру, и Главк молча повел их в пиршественный зал.

Внешний вид помещения также изменился. Вновь появилась стена, отделяющая зал от кладовки и кухни, серебряные панели были сложены в углу, повсюду горели факелы. Благодаря их свету было видно, что стены по-прежнему покрывают значки и надписи.

Главк повернулся к гостям.

— Это мой новый кабинет.

Сибарит выглядел не вполне нормальным, но лицо его выражало искреннюю радость и спокойствие, словно он удовлетворил свою главную жизненную цель. Движения были мягкими, в них не проскальзывало и следа взрывоопасности, бросавшейся в глаза несколько недель назад. Он указал на столы, стоявшие в центре зла. На них лежали пергаменты.

— Вот мое сокровище. — Он улыбнулся, словно представляя гостям собственного сына. — Оно стоило мне значительной части моего состояния, но заслуживает того. — Он вдохнул и медленно выдохнул. Потом добавил, уже про себя: «Заслуживает».

— Это метод приближения к показателю? — спросила Ариадна, подходя к столу. Она пыталась как можно быстрее увидеть свитки, на случай, если Главк внезапно их спрячет.

— Он самый, — торжественно ответил сибарит. — Отношение между длиной и диаметром окружности с четырьмя десятичными знаками. — Его лицо внезапно просветлело, он осознал, что перед ним великий учитель Эвандр и дочь Пифагора. — Чтобы исключить всякое недопонимание, я кое-чем готов с вами поделиться… — Он медленно покачал головой и развел руками, намекая на то, что такие чувства нельзя выразить словами. — До сих пор про это знают только двое людей на всем белом свете: его первооткрыватель и ваш покорный слуга.