Костры из лаванды и лжи - Дарья Урбанская

Женя схватила почти пустую чашку со столика, не зная, куда от смущения девать руки.

– Ещё раз спасибо за цветы, Кристиан. Но… Как раз об этом я и хотела поговорить с тобой.

– О цветах? – он мягко улыбнулся, демонстрируя очаровательные ямочки на щеках. – Не стоит благодарности. Я просто хотел немного поднять тебе настроение.

– И у тебя это отлично получилось! – не моргнув, соврала Женя, хотя в голове сразу же всплыло воспоминание, как она прижимала к груди проклятый букет, а Роше сверлил её мрачным взглядом. – Но Кристиан… друзья не дарят друг другу такие шикарные цветы…

«Господи, как сложно-то…» – подумала она, умирая от неловкости.

Уткнувшись взглядом в кружку, Женя пропустила тот момент, когда мужчина протянул руку и вновь обнял её за плечи, притягивая к себе.

– Мне не хотелось бы, чтобы мы остались только друзьями, Эжени. Я думал, что ты это поняла…

– Кристиан… – Женя замерла в его объятиях, окончательно растерявшись. – Ты мне очень нравишься, правда, но… Столько всего навалилось в последнее время. Я не уверена, что сейчас готова заводить отношения…

Он протянул руку и пальцами взял её за подбородок, а затем нежно повернул её лицо к себе.

– Но ведь пока не попробуешь, точно не узнаешь.

Он медленно наклонился к ней, не сводя глаз с её губ, и Женя почувствовала слабый аромат земляники, когда его дыхание коснулось её кожи. В последний момент ей удалось чуть повернуть голову, и поцелуй пришелся на щёку. Кристиан не стал настаивать, а вместо этого прошёлся губами по скуле и дальше за ухо, щекотно сдув прядь волос, выбившуюся из косы. Женя окаменела. Ей не хотелось обижать его, отталкивая, но и ответить на нежную ласку она не могла.

Не теперь, когда в её сердце прочно поселился другой.

Её взгляд в панике заметался по сторонам, в поисках хоть чего-то, что может послужить поводом для смены темы. Женя не успела прежде рассмотреть фотографии, стоящие на каминной полке, но теперь шафранно-оранжевые лучи заходящего солнца падали прямо на них, привлекая внимание к рамкам с вензелями под старину.

На одной Кристиан – ещё совсем мальчишка – хохотал с двумя светловолосыми девчонками, явно младше его.

«Спросить про его детство?»

На другой мужчина и женщина – родители? – гордо обнимали выпускника Кристиана в чёрной мантии и магистерской шапке с кисточкой.

«Или спросить, где учился? Господи, зачем он дышит мне в шею?»

Ещё одна фотография напоминала старинную рождественскую открытку – многочисленное семейство чинно сидело перед ёлкой…

«Или попросить ещё чаю? Он же не откажет, а я смогу отодвинуться. И спрошу, например, про это фото».

…седовласый старик, патриарх семейства, его пожилая жена, их дети и внуки…

Женя похолодела.

– Кристиан, кто это? – прошептала она внезапно севшим голосом.

Встала, резко освободившись от объятий, более не задумываясь о вежливости. На негнущихся ногах подошла к камину и уставилась на одну из фотографий.

– Это кто?! – сипло повторила она.

Он вздохнул, тоже подошёл к камину и встал рядом, засунув руки в карманы.

– Это мой отец ещё в молодости, со своими родителями, дедушкой и бабушкой. Старая фотография, но она мне нравится.

– А вот это? – Женя трясущимся пальцем ткнула в девушку в клетчатом платье, что стояла с краю. Голос окрасился визгливыми паническими нотками. – Это кто?

– Моя тётя Катрин, – Кристиан нахмурился. – А в чём дело?

Женя прижала ладонь ко рту. Затем метнулась к сумке, лежащей на диванчике, и дрожащими руками достала кошелёк, а из него сложенную в два раза фотографию, и без слов протянула её Кристиану.

– Эжени, я не понимаю, в чём… – Он развернул карточку и уставился на неё. – Что это? Откуда у тебя это фото?

Он поднял взгляд, но Женя по-прежнему молчала и смотрела на него расширившимися от шока глазами.

– Эжени?

– Это… – её голос дрожал. – Кристиан, это единственная имеющаяся у меня фотография… – она сглотнула, словно заставляя себя произнести следующие слова: – Моей мамы. Катрин Арно.

Глава 32. Геенна огненная

– Эжени!

Требовательный голос мадам Трюдо вырвал Женю из размышлений. Пожилая женщина смотрела на неё неодобрительно. Похоже, она окликнула её не впервые.

– Простите, мадам, что вы сказали?

– Ты сегодня такая рассеянная, – покачала головой старушка. – Постоянно витаешь в облаках. Я просила подежурить в зале, мне нужно отойти. Если появятся посетители, займи их ненадолго чем-нибудь.

Женя согласно кивнула, и мадам Трюдо, снова бросив на неё подозрительный взгляд, ушла.

– Ещё бы я не витала в облаках! – пробормотала Женя ей вслед. – Посмотрела бы на вас, если б вы всю жизнь считали себя сиротой, а потом в один день узнали о существовании толпы родственников.

В общем зале у витрины с костяными гребнями и средневековыми пудреницами уже минут десять стояли две девушки. Они вполне справлялись сами – читали информацию с телефонов, отсканировав QR-код с таблички. В пыточной было оживлённее – небольшая группа отдыхающих обступила деревянного козла, того самого, с которого удобно подглядывать в узкое оконце. Воспоминание о Фабрисе в странной позе на клумбе заставило Женю передёрнуть плечами.

«Ничего. Кристиан сегодня изучит мой трудовой договор. Возможно, получится его расторгнуть и без согласия мсье Роше. И всё это… – она окинула взглядом помещение с жутковатыми экспонатами, – всё это останется в прошлом. И пыточная, и гадина Элен, и Фабрис с его странностями, и обжора-домовой, и… и Эдуар».

Тяжёлый вздох слетел с губ не вовремя, привлекая к Жене внимание посетителей.

– О! Вы же гид, да? – странно растягивая гласные, обратился к ней парень в голубой футболке. В одной руке он держал сэндвич, а в другой – бутылочку «Перье». – Это больше похоже на странную качель с детской площадки, чем на орудие пыток. Как оно работает?

– Здравствуйте, да, экспонат интересный. Обратите внимание, что спина «козла» выполнена в виде треугольника, как крыша у дома… – Женя бросила красноречивый взгляд на сэндвич: – И прошу прощения, но в музей с едой нельзя.

– И что?

– Таковы правила, извините.

– Да я не про еду. Что с того, что треугольником спина?

– Сидеть на таком в течение нескольких часов весьма болезненно.

– Пф-ф-ф, ерунда по сравнению с вон теми щипцами и грушей.

– Да, но к ногам обвиняемого привязывались специальные утяжелители… – Женя вздохнула и снова сделала замечание: – Вы не могли бы всё же убрать еду или зайти попозже?

– Ага, – кивнул он и затолкал остаток сэндвича в рот. – Вот, убрал.

Парень потряс ладонями, стряхивая крошки прямо на пол. Женя хмыкнула, но вслух ничего не сказала на этот счёт.

«Ах