Неверная - Кира Романовская

хотела этого говорить, но, видимо, тонкая струна нервов внутри лопнула и она рассказала всё, что с ней приключилось. Учительница хмурила редкие брови, то и дело поправляла очки в роговой оправе, но ничего не говорила. Только слушала. И когда Ида, захлебываясь слезами, закончила свою печальную повесть, Галина Александровна погладила её по голове и дала успокоительную таблетку, чтобы она поспала после истерики. На следующий день, когда Ида с Галиной завтракали на старенькой кухне, учительница тяжело вздохнула и сказала:

— Так и не женился. Внуков нет. Я одна, ты одна, оставайся, Ида.

И она осталась, договорилась снять комнату у Галины в квартире и начала думать, что делать дальше, как зарабатывать. К тому времени она знала уже три языка, диплом был, хоть и остался в доме Влада, опыт работы тоже, практики хоть отбавляй. Неделю Ида вместе с Галиной занимались документами, которые нужно было сделать после смерти её сына, они три недели жили в его квартире, а потом сдали её приличной семье, купили ноутбук для Иды и она стала искать работу переводчика удаленно. Учительница посоветовала ещё попробовать заниматься с учениками, с педагогической точки зрения, она поможет, если что. Через месяц Ида обзавелась первыми переводами и первыми учениками, ещё через две недели появились первые признаки беременности, когда они подтвердились, у них с Галиной состоялся серьезный разговор.

— Не от Влада?

— Не знаю, пятьдесят на пятьдесят процентов. — горько усмехнулась Ида, сгорая от стыда перед своей учительницей.

— Что будет, если он узнает?

— Ничего хорошего, сто процентов.

— Тогда он не узнает. — подвела итог Галина.

— Я хочу сделать аборт. — сказала страшную правду Ида.

— Нет! — стукнула по столу кулаком заслуженный учитель.

— Я даже не знаю, кто отец!

— Даже не думай! Какая разница, кто отец, ты мать!

— Мне не на что его рожать!

— Нас двое, вытянем!

— Галина Санна, вы не обязаны… — начала лепетать Ида. — Я итак, как нахлебница…

— Молчать! Не обязана, но я хочу, хочу тебе помочь! — снова стукнула она кулаком по столу.

— Если узнает Влад…

— Не узнает.

— Когда родится ребенок, стоит записи об этом появится в ЗАГСе, он узнает. У него есть деньги и связи. В наше время ничего скрыть. Я не думаю, что он так просто забудет про меня…

— Может деньги у него и есть, и связи есть, только и у меня связей достаточно, и не за деньги. И связи эти крепче и надежней. — хитро улыбнулась Галина. — Никто не узнает, что ты была беременна, никто не увидит, а ребёнок по документам будет не твой.

— А чей? — открыла рот Ида.

— Мой. — усмехнулась Галина Александровна.

Рот Иды не закрывался от удивления все оставшиеся месяцы до родов, и пару месяцев после. Только сейчас Ида поняла всю ценность «социального капитала», которую как-то пояснял ей Влад. Галина Александровна была миллионером Корейко, только в людском эквиваленте. И её богатством были честные и теплые отношения с людьми.

Её ученики за долгие годы выпусков, как маленькие птенчики разлетались по всей стране, устраивая свою жизнь. Сложно забыть гнездо, откуда ты родом, поэтому птенчики всегда возвращались, как Ида. Или нет, однако, скоростной интернет и соцсети позволяли Галине общаться со многими своими учениками, которые часто находили её сами, рассказывали о себе, поздравляли с праздниками. И для каждого у неё всегда было доброе слово, шутка или слова поддержки, когда она была нужна. Её птенчики стали взрослыми дядечками и тётеньками, сидящими в кожаных креслах, иногда на важных постах.

Для начала Галина договорилась со своим самым отъявленным из всех хулиганов Борей Ступиным, который вырос и заматерел, жил в Новосибирске и держал под собой весь город. Он с женой приютил у себя Иду на время беременности, её поселили в огромной квартире, одну, дали экстренные контакты на случай проблем, пачку денег, а жена Ступина проверяла её каждую неделю, всё ли с ней хорошо. Ида в это время отчаянно пыталась заработать переводами и уроками. Оплату она принимала на карту Галины, чтобы не оставлять денежных следов.

За месяц до родов, Иду перевезли поближе к родному городу, в небольшой городок на Волге, где в родильном отделении работала Надежда Алексеевна Изюмова, а для Галины просто Наденька, красивая девочка с косичками, а теперь зав гинекологии, которая приняла у роженицы роды без документов и записей. Пришла девушка, родила ребенка, оставила записку, ушла — такое бывает. А в записке было написано, что отец ребенка не кто иной как покойный сын Галины Александровны, проживающей по такому то адресу, такой то телефон. Дальше дело за малым — опека, где на самом верху восседал Игорь Вадимович Пронин, а для Галины, любимчик Игорёк, шабутной пацан, душа компании с гитарой на перевес.

Так Галина Александровна в кратчайшие по документам сроки стала бабушкой, и не только бабушкой, но и главной сплетней во всей школе и ближайшей округе. Женщина пятидесяти лет и снова мать, хотя официально она числилась опекуном без удочерения. На раздражающие вопросы, как она собирается растить внучку, Галина Александровна только фыркала.

Соня родилась в начале апреля, в июне Галина привезла её домой и показала любопытным соседям и коллегам, и сразу уехала на все летние каникулы в Крым, где добрый дядька генерал-майор Власов, он же Сашенька, выделил ей дом, который недавно получил в качестве взятки. Таких домов у него было много, для любимой учительницы ничего не жалко. Ида была представлена, как няня, которой она и стала для всех остальных по приезду обратно.

Грамотный юрист Борисоглебский Виктор Юрьевич, для Галины просто Витюша, из города на Неве, составил для Галины и Иды договор, что в случае безвременной кончины бабушки опекуном над девочкой становится Ида, которой также было предоставлено право распоряжаться и всем имуществом покойной.

Когда после поездок по всей России-матушке, Ида вернулись домой с «не дочкой» на руках, всё будто устаканилось в её жизни, всё просто и понятно. Живи и не жалуйся, работай и терпи. Сложнее всего оказалось терпеть разлуку с сыном, о котором Ида вспоминала каждый день и плакала первое время, потом её за это отругали.

— Не плачь! Лучше молись за него, толку больше! — наказала ей Галина.

И каждый вечер перед сном Ида стала отправлять свои молитвы во тьму ночи, за своего сына, дочь, а потом отчего-то ей захотелось и за Влада, так и повелось. Три имени в молитве за их здоровье и благо.

Для всех окружающих Ида была девушкой в трудном положении, которая снимала у Галины комнату и присматривала за ребенком,