Выживший Матео - Сэм Мариано

что сначала допью свой напиток, — беспечно говорю я, когда он обнимает меня за талию и притягивает к своему телу.

— Ты была недостаточно быстра, — говорит он мне, его губы опускаются к моему плечу, затем прокладывают путь вверх по шее. Каким бы нежным он ни был, мгновение спустя я поражаюсь, когда он хватает меня за руки, прижимая к кирпичному зданию и прижимая мое тело своим. Я не ненавижу это, я просто не ожидаю агрессии. Однако он не ждет, чтобы увидеть, нравится ли мне это — его рот снова на моем, его поцелуй сокрушительный, доминирующий, почти наказывающий. Я изо всех сил стараюсь не отставать, не отставать от него, пока, наконец, он не отстраняется.

С загадочным видом он берет меня за руку и ведет к машине, ожидающей у тротуара. Он открывает мне дверцу. — Должны ли мы?

Я киваю, проскальзываю внутрь и смотрю вперед.

Однако Адриана там нет. Кто — то еще есть — не один из парней из магазина.

— Куда делся Адриан? — Спрашиваю я, когда Матео садится рядом со мной.

— Ему нужно было кое о чем позаботиться, — неопределенно говорит Матео. Я собираюсь потянуться к ремню безопасности, но он останавливает меня, поднимая и усаживая так, чтобы я вместо этого оказалась у него на коленях.

— О, — бормочу я, но не жалуюсь. Особенно когда его рука скользит вверх по моей обнаженной ноге, под обтягивающей юбкой, и перемещается между бедер. Я кладу руки на его широкие плечи, вздыхая, когда его палец легко перемещается внутри меня. Наклоняясь, чтобы прошептать ему на ухо, я замечаю: — Мы не совсем одни.

— Мне все равно, — бормочет он в ответ, его палец делает круги вокруг моего клитора.

— О боже, — бормочу я, моя голова опускается к нему на плечо, пока он играет со мной. Не желая оставлять его в стороне, я опускаю руку к выпуклости на его штанах и потираю его член через ткань, наслаждаясь шипением удовольствия, которое это доставляет мне. От него так приятно пахнет, аромат его одеколона разжигает мое желание. Это такой он.

Ощущения от его пальцев восхитительны, но я хочу его член. Мои руки скользят к его ремню, расстегивая его, затем пуговицу на брюках. Однако, прежде чем я успеваю закончить, он убирает пальцы с моего тела и ловит мои руки. Я не уверена, что он делает, пока он не обхватывает их обеими руками за моей спиной, удерживая их одной рукой. Другой снова двигается у меня между ног, двигаясь внутри меня и возобновляя свою безжалостную погоню за моим удовольствием.

И мгновение спустя он находит это. Я вскрикиваю, удовольствие пронзает мое тело. Он все еще держит мои руки за спиной, но я ослабла от оргазма. Я прижимаюсь к его плечу, оставляя несколько легких поцелуев вдоль его шеи.

Отпуская мои руки, он обнимает меня свободной рукой и позволяет прижаться к нему, пока он лениво ласкает мое бедро.

Прежняя тоска почему- то стала еще сильнее. Здесь нет никаких возможностей, только ужасный финал, и я хочу большего от этого. Это так мило.

Мы остаемся так еще некоторое время, в дружеской тишине. Мне отчасти хочется предложить ему опуститься ниже и вернуть часть удовольствия, но, вспоминая свою сексуальную жизнь с Родни, я этого не делаю. Если я это сделаю, что, если у нас не будет настоящего секса? Я хочу секса.

После нескольких минут тихого расслабления Матео, наконец, спрашивает: — Могу я спросить тебя кое о чем?

Я бы хотела, чтобы вместо того, что мы собираемся делать, мы могли свернуться калачиком в постели на остаток ночи и изматывать друг друга, а утром съесть блинчики в постели и снова заняться этим.

Я вздыхаю от невозможности всего этого и запрокидываю голову, чтобы посмотреть на него. — Конечно.

Его голос понижается, в нем появляется слабый намек на сталь, и он спрашивает почти небрежно, как будто ему всего лишь слегка любопытно: — Кто тебя послал?

Глава Пятая

Моя кровь застывает в жилах.

— Что? спросила я

— Не делай этого, — говорит он, внезапно сталкивая меня со своих колен.

Машина останавливается, и я понимаю, что не обращала внимания на то, что нас окружает, так как была слишком занята, наслаждаясь блаженством после оргазма в объятиях Матео. Мое лицо вспыхивает, когда я заползаю обратно на свое место, выглядывая в окно, чтобы увидеть, где мы находимся. Мое сердце замирает, когда я вижу заброшенное здание с мужчинами, собравшимися под хорошо освещенной бетонной полосой.

Вот дерьмо.

Они шаркают вокруг, поглядывая вверх, когда наша машина останавливается, очевидно, ожидая Матео.

Матео хватает меня за руку, подталкивая к двери, которую открыл новый водитель.

Я вылезаю из машины на дрожащих ногах, немного спотыкаясь, когда Матео слегка толкает меня, чтобы я убралась с дороги, и он может выйти позади меня.

Тяжело сглатывая, я пытаюсь сдержать дикие мысли, проносящиеся в моей голове, большинство из них сосредоточены вокруг одного четкого понимания: Матео Морелли собирается убить меня.

Мои тщательно подобранные каблуки не предназначались для поросших травой участков мокрой грязи, поэтому я несколько раз спотыкаюсь и шатаюсь, пока мы направляемся к мужчинам. Матео остается прямо за мной, вероятно, ожидая, когда я сбегу.

Я хочу, но просто не вижу в этом смысла. Я на каблуках, Матео прямо рядом со мной, отряд, вероятно, хорошо вооруженных головорезов впереди меня… Куда мне идти?

Если подкрепление Антонио не последовало за нами сюда, мне крышка.

— Матео, — говорю я неуверенно, оглядываясь на него.

— Иди вперед.

Когда мы подходим ближе, я понимаю, вокруг чего столпились мужчины — деревянного ящика с крышкой, достаточно большого, чтобы в нем могла поместиться женщина моего роста.

Ледяная вода струится по моим венам, и на мгновение мне кажется, что я сейчас потеряю сознание. Что они собираются со мной сделать?

— Матео… пожалуйста, — слабо прошу я, почему- то не уверенная в своей судьбе, даже когда приближаюсь к ней.

— Кто тебя послал? — он спрашивает снова.

Я не могу сказать ему. Антонио предупреждал меня именно об этом. Я не смирюсь с тем, что умру здесь. Я не знаю как, но я постарюсь убедить его пощадить меня. Я должна это сделать. Если я умру, что будет с Лили? Лили была бы потеряна без меня. Вся ее жизнь пошла бы под откос. У нее не было бы ни единого шанса.

Но если я сдам Антонио Кастелланоса, у нее вообще не будет нормальной жизни.

— Никто меня