Неприятности малыша Николя - Рене Госинни

– Хорошо, – сказал Руфюс. – Я ставлю на двадцать четыре.

– Ты ведь, кажется, не собирался играть, потому что у меня рулетка жульническая? – язвительно спросил Жоффруа.

– Вот именно, – кивнул Руфюс. – В ней всё так подстроено, чтобы выпадало двадцать четыре! Все это видели!

Жоффруа посмотрел на Руфюса, покрутил пальцем у виска, а другой рукой начал крутить рулетку. А потом шарик остановился на номере 24. Жоффруа перестал крутить пальцем у виска, и глаза у него полезли на лоб. Руфюс, широко улыбаясь, намеревался собрать все монетки, но Эд его толкнул.

– Нет, мсье, – сказал Эд, – ты не возьмёшь эти деньги. Ты сжульничал.

– Я сжульничал? – закричал Руфюс. – Да ты просто плохой игрок, вот и всё! А я поставил на двадцать четыре и выиграл!

– Рулетка жульническая, ты сам говорил! – закричал в ответ Жоффруа. – Она не должна два раза подряд останавливаться на одном и том же номере.

Тут началось что-то ужасное, потому что все подрались, и прибежали Бульон с мсье Мушабьером.

– Прекратите! Тихо! – кричал Бульон. – Мы с мсье Мушабьером уже давно за вами наблюдаем. Посмотрите мне в глаза! Что это вы тут затеяли? А?

– Да мы играли в рулетку, а они все жульничают, – объяснил Руфюс. – Я выиграл, а они…

– Нет, мсье, ты не выиграл! – орал Альцест. – И никто не смеет брать мои деньги! Будьте любезны!

– Рулетка! – воскликнул Бульон. – Вы играете в рулетку на школьном дворе! Что, прямо на земле?.. Но это же настоящие монеты! Посмотрите только, мсье Мушабьер, эти маленькие негодники играли на деньги! Неужели ваши родители не говорили вам, что игра – это ужасная мерзость, которая ведёт прямиком к разорению и тюрьме? Вы что же, не знаете, что ничто так не развращает человека, как игра? Что, попав однажды в когти этой пагубной страсти, вы, считай, пропали навсегда, о вы, несчастные? Мсье Мушабьер, идите и давайте звонок на урок, а я конфискую эту рулетку и эти деньги. А вам всем я выношу предупреждение.

После уроков мы пришли к Бульону, мы так всегда делаем, когда он у нас что-нибудь отбирает, чтобы попросить его отдать нам это обратно. Но Бульон не на шутку рассердился и гневно на нас взглянул. Он вернул Жоффруа рулетку со словами:

– Не могу одобрить действия твоих родителей, которые преподнесли тебе такой подарок. И чтобы больше я не видел в школе этой вредной и отвратительной игры!

А все наши монетки оказались у мсье Мушабьера, и когда он их нам возвращал, то был в отличном настроении.

Я ужасно рад, потому что к нам на несколько дней приедет погостить бабуля. Бабуля – это мама моей мамы, я её очень люблю, и она всегда дарит мне кучу замечательных подарков.

Сегодня вечером папа должен был уйти с работы пораньше, чтобы встретить бабулю на вокзале, но она приехала сама на такси.

– Мама! – воскликнула мама. – Мы не ждали тебя так рано!

– Да, – ответила бабуля. – Это потому, что я села на поезд, который приходит в пятнадцать сорок семь, а не в шестнадцать тринадцать. Я решила, что не стоит тратиться на телефонный разговор только для того, чтобы вас об этом предупредить… Как ты вырос, зайчонок! Ты уже настоящий маленький мужчина! Иди поцелуй меня ещё разок. Знаешь, я тебе приготовила кое-какие сюрпризы, но они все в том большом чемодане, который остался в камере хранения!.. Кстати, а где же твой муж?

– Вот именно, – сказала мама, – он, бедняга, как раз поехал за тобой на вокзал!

Бабулю это ужасно рассмешило, и, когда папа вернулся, она всё ещё смеялась.

– Бабуля! – закричал я. – Бабуля! А подарки?

– Николя! Немедленно замолчи! Тебе не стыдно? – возмутилась мама.

– Но он совершенно прав, мой ангелочек, – заулыбалась бабуля. – Просто из-за того, что никто не приехал меня встретить на вокзал, я предпочла оставить чемодан в камере хранения, он ведь очень тяжёлый. Я думаю, дорогой зять, вы могли бы за ним съездить…

Папа посмотрел на бабулю и вышел, не сказав ни слова. Когда он вернулся, то выглядел немного уставшим. Это потому, что бабулин чемодан оказался огромным и очень тяжёлым, и папе пришлось тащить его двумя руками.

– Что это у вас там? – спросил папа. – Наковальня?

Но папа ошибся: бабуля не привезла нам наковальню, зато там был конструктор для меня, потом одна настольная игра (у меня уже есть две таких), и красный мяч, и ещё маленькая машинка, и пожарная машина, и юла, которая играет музыку.

– Ты его слишком балуешь! – воскликнула мама.

– Слишком балую моего маленького Николя? Мою лапочку? Моего ангелочка? – переспросила бабуля. – Никогда в жизни! Иди-ка поцелуй меня, Николя!

После поцелуя бабуля спросила, где она будет спать, чтобы можно было разобрать вещи в комнате.

– Кровать Николя маловата, – ответила мама. – Есть, конечно, диван в гостиной, но мне кажется, что со мной в спальне тебе будет удобнее…

– Ну что ты, что ты, – замахала руками бабуля, – я отлично устроюсь на диване. Мой ишиас меня уже почти совсем не беспокоит.

– Нет, нет, нет! – возразила мама. – Мы не можем позволить тебе спать на диване! Правда, дорогой?

– Правда, – согласился папа, глядя на маму.

Папа отнёс бабулин чемодан в спальню, а пока она разбирала свои вещи, спустился в гостиную и, как всегда, уселся в кресло почитать газету, ну а я стал играть с юлой, хотя это не очень интересно, потому что юла – это игрушка для совсем маленьких.

– А ты не можешь заниматься этим где-нибудь в другом месте? – поинтересовался папа.

Тут пришла бабуля, села на стул и спросила, нравится ли мне юла и умею ли я её заводить. Я показал бабуле, как я умею это делать, а она очень удивилась, ужасно обрадовалась и велела, чтобы я её поцеловал. Потом она попросила папу дать ей газету, потому что сама она не успела её купить до отхода поезда. Папа встал и отдал газету бабуле, которая села в папино кресло, потому что там лучше падает свет и читать удобнее.