Красный шторм. Октябрьская революция глазами российских историков - Егор Яковлев

Отчаянная попытка Эбергарда расправиться с «Гебеном» не увенчалась успехом, и крейсер отравлял жизнь русскому флоту всю войну, обстреливая Севастополь, Одессу, Феодосию, кавказское побережье. Ситуация могла немного улучшиться после вступления в строй первого черноморского дредноута «Императрица Мария» летом 1916 года. Можно было сформировать два отряда, превосходивших «Гебен» по силе: четыре броненосца — один отряд и другой — «Императрица Мария». Она немного уступала немецкому крейсеру по скорости, зато на ней было на два 305-мм орудия больше, чем на «Гебене», и она была сильнее бронирована. Но осенью 1916 года «Императрица Мария» взорвалась на рейде.

Я хорошо помню из детства фильм «Кортик», в котором эта история была обыграна. Почему это произошло?

История загадочная. Рассматриваются две версии: взрыв пороха в погребах из-за превышения температуры его хранения и действие диверсантов. Тут я бы упомянул Сергея Евгеньевича Виноградова, который готовит книжку о гибели «Императрицы Марии». Он склоняется к тому, что это все-таки была диверсия. По рассказам Сергея Евгеньевича, в 1990-е годы у нас на Ржевском полигоне был проведен опыт, который показал, что для воспламенения пороха нужно нагреть его чуть ли не до 100 градусов и очень долго держать в таком состоянии. В реальных условиях в корабельном пороховом погребе это практически невозможно. Что говорит в пользу диверсии.

Когда стали разбираться, оказалось, что служба на «Императрице Марии» неслась неправильно. Корабль достраивали на плаву, на нем постоянно находились рабочие, причем их учет велся слабо. Более того, устарела сама система службы, например, устав предписывал ключи от снарядных погребов хранить у старшего офицера. На паруснике это было нормально, но на современном большом корабле по тревоге бежать к старшему офицеру, брать у него ключи, потом возвращаться открывать погреб — эти действия заняли бы 10–15 минут. Бой у мыса Сарыч за это время уже закончился. Устав никто не отменял, но оказалось, что неучтенные дубликаты ключей имели многие. А в том погребе, который взорвался, вообще была дыра, потому что на него не успели поставить одну из плит брони, — так что пролезть мог кто угодно.

Бардак какой-то, а ведь война идет.

На Черноморском флоте недооценивали опасность диверсии. А вообще я бы указал на то, что во время Первой мировой войны, в отличие от Великой Отечественной, никакого ощущения, что позади Москва и отступать дальше некуда, что судьба Родины стоит на кону, ни у народа, ни у армии не было. И подобные эксцессы отчасти объясняются этим.

Потеря «Императрицы Марии» произошла уже при Колчаке. Как вы говорили, в июле 1916 года Эбергарда сняли с поста командующего флотом. Почему это произошло?

Все было очень благородно обставлено: Эбергарда назначили членом Государственного совета. Формально это даже не было отставкой, но его отодвинули от реального дела и назначили Колчака. Причем Колчак по меркам того времени был очень молодым для такого поста. Среди немцев, например, нередко встречались командующие армиями, которым перевалило за семьдесят. Полковники под шестьдесят тоже были не в диковинку. У нас на флоте командный состав был чуть моложе, потому что в России существовал предельный возраст: для капитана 1-го ранга 53 года, для контр-адмирала 60 лет. Но основная масса адмиралов все-таки была старше 50. Колчаку же было 40. И мне кажется, дело вот в чем. По ходу Первой мировой во всех воюющих армиях остро встал вопрос, как выйти из этой затяжной войны. Выход искали не в развитии военных технологий или приемов боевых действий, а наиболее очевидным для дилетанта способом: раз «старые» не справляются, нужен полководец помоложе, энергичный и рисковый. Казалось, что Колчак именно такой.

Эбергард без восторга относился к идее десанта на Константинополь, а Колчака снедало, надо сказать, острое честолюбие. Это неплохо для военачальника, потому что военачальник должен стремиться к славе и наградам. Но у Колчака, видимо, это чувство было острее, чем в среднем у русского адмирала того времени. Он, безусловно, решился бы штурмовать турецкую столицу, хотя Босфорская экспедиция и выглядела очень рискованной.

Когда «Императрица Мария» взорвалась, ответственность за это, конечно, должен был нести Колчак. Но первое, что сделал Николай II, — послал адмиралу телеграмму со словами, что он его не винит. Видимо, Колчак был царю нужен.

Осенью 1916 года России удалось довести до готовности второй черноморский линкор «Императрица Екатерина Великая». В начале 1917-го был готов «Император Александр III», который после Февральской революции переименовали в «Волю». Ввод в строй двух дредноутов сделал Черноморский флот достаточно сильным. Теперь уже «Гебен» нигде не мог действовать безнаказанно. И в целом появление новых линкоров воодушевляло сторонников десанта на Босфор.

Тема Босфорской десантной операции для захвата Константинополя и черноморских проливов, обеспечивающих выход в Средиземное море, обсуждалась еще в XVIII веке. Но сделать это не удалось. Как вы считаете, насколько реальным было взять турецкую столицу в 1917 году?

Действительно, идея была отнюдь не новой. При Николае I босфорский десант был подготовлен, наверное, лучше всего. Малоизвестно, что в начале Крымской войны только нерешительность русского командующего, князя Меншикова, не позволила ему состояться. В противном случае у нас могла быть не героическая оборона Севастополя, а героическая оборона Константинополя: русскими войсками от англо-французских сил.

Потом этот десант готовили в восьмидесятые и девяностые годы XIX века, но захват Порт-Артура и увлечение дальневосточными проектами вынудили отказаться от планов. Все силы были брошены на Дальний Восток. А после Русско-японской войны в Петербурге опять вернулись к босфорскому проекту, и, в общем-то, флот к нему готовился.

Кстати, в 1916 году началось строительство специальных десантных кораблей, так называемых эльпидифоров. Изначально это были грузовые суда, предназначенные для мелководных районов Черного моря: двигатель у них находился в самой корме, а в носовой и средней частях располагались грузовые трюмы. Военные снабдили корму эльпидифоров балластными цистернами, и в результате нос поднимался практически на уровень воды. Таким образом, корабль мог выбрасываться на отлогий песчаный или галечный берег, потом в носовой части спускались сходни — и можно было высаживать войска прямо на пляж, выводить лошадей, выкатывать орудия.

Но надо при этом четко разделять возможность высадки десанта и овладение Константинополем: это разные вещи. Проблему десанта на Босфоре зачастую сводят к тому, что нужно было подплыть на кораблях, подавить береговые батареи турок и высадиться. Но англичане все это проделали в 1915 году. Высадка на Галлиполийском полуострове прошла вполне успешно, а потом были год позиционных боев и бесславная эвакуация. Во время Первой мировой войны немецкое командование не собиралось терять Турцию. А ведь захват зоны проливов означал очень быстрый выход Османской империи из войны и выводил войска Антанты на границы Болгарии, а дальше на южные рубежи Австро-Венгрии. Германия допустить этого не могла, она сражалась бы там до последнего. Поэтому даже если бы десант удался, то его бы запечатали переброшенные немецкие войска, и никакого овладения зоной проливов, во всяком случае легкого и гарантированного, точно не случилось бы.