Шабаш Найтингейл - Виолетта Стим

к волоску. Но как бы ни старался он соответствовать недавно обретенному титулу и статусу, что-то во внешности мужчины все равно выдавало типичного офисного работника.

Раньше Тэд Кларенс служил в налоговом департаменте Канцелярии и, по слухам, достиг немалых успехов на профессиональном поприще – таких, что даже магистр Вильгельмина Спирита оценила его труды. Поэтому он и стал членом Верховного Ковена.

– Коллеги, прошу внимания! – проговорил он, предварительно откашлявшись. – Сегодня жрецы Собора Тринадцати Первых получили прямое распоряжение магистра, касающееся проблемы… нейтрализации последствий проклятия на архипелаге, а также дальнейшей деятельности архивного ведомства. Жрецы помогут открыть разделы на нижних уровнях, и наша первейшая задача – разобраться с хранящимися там материалами в кратчайшие сроки. Прошу всех проследовать за нами.

Заскрипели ножки разом отодвигаемых стульев.

Дрейк потер уставшие глаза и поднялся на ноги, одновременно чувствуя, что тревога, испытываемая им до этого, многократно усилилась после расплывчатых формулировок начальника.

– Они хотят как можно скорее понять, почему природа на Нью-Авалоне не изменилась, – с неодобрением проговорил Леон Бланшар, сидящий за столом слева от него. – А нам теперь опять копаться в пыли.

Светловолосый двадцатидвухлетний парень, приходившийся кузеном Деми Лоренс, работал в этом зале уже пять месяцев. Однако выходя вместе с Дрейком за кофе или на перекур, он ни разу не заговорил с ним ни о своей сестре, ни о прежней жизни в Ордене Монтеры. Леон вообще старался не выделяться, как делали многие бывшие жители катакомб.

– Сегодня в газете писали о том, что небо над Эмайном «немного посветлело», – усмехнулся Дрейк. – Неужели кто-то и вправду верит, что оно скоро станет голубым?

– В Ковене опасаются новых народных волнений, – фыркнул Леон в ответ, торопливо собирая свои бумаги в аккуратную стопку. – Но при этом решение такой важной проблемы почему-то свалили именно на нас.

– Это как раз очевидно. Работа в нашем подземелье не привлечет лишнего внимания, – объяснил ему Дрейк и прибрал лежащие на столе рукописи, чтобы на них случайно не попал воск с люстр.

Архивариусы поспешно покидали свой темный зал.

Дрейк и Леон вышли одними из последних, продолжая вполголоса обсуждать сложившуюся спорную ситуацию. Они могли говорить об этом совершенно спокойно и хорошо понимали друг друга – от семьи Бланшар в Ковене состоял дед Альберт, а от Далгартов-Хаттонов – Дориан и Ричард.

Нижние уровни библиотеки представляли собой запутанную сеть туннелей, нередко оканчивающихся заложенными дверьми или тупиками. Стоило хоть раз прогуляться там в жутковатом свете факелов, и сразу же создавалось впечатление, будто за столетия стены не раз перестраивали, чтобы намеренно запутать возможного гостя. Или чтобы что-то скрыть.

За пыльной каменной кладкой и вправду скрывались бесчисленные помещения с древними книгами и забытыми документами. Архивариусы постепенно разбирали их и переносили то, что казалось ценным, наверх. Но все знали, что самые важные и секретные хранилища были запечатаны сложнейшей магией еще сотни лет назад. Открыть доступ к замурованным тайнам могли лишь жрецы, но, скованные обетом молчания, прежде они не желали этого делать.

Все изменилось с возвращением «богов» на Нью-Авалон, а именно – с «пришествия» Вильгельмины Спириты.

Сорок четыре человека столпились в узком проходе перед сплошной стеной, в которой еще можно было различить очертания заложенной арки. Пламя факелов в руках тех, кому доверили освещать путь, лизало своими язычками низкий давящий потолок. Дрейк вовсе не страдал клаустрофобией, но даже он сейчас почувствовал себя неуютно. Наверняка ощущая то же самое, работники архива неуверенно топтались на месте и шепотом переговаривались.

Кто-то из жрецов затянул заклинание на одном из мертвых языков. Двое других подхватили его, и режущие слух раскатистые слова отразились жутковатым эхом. Мужчина в синей мантии приложил ладонь к камням, и они тут же осыпались прахом, целиком окутавшим передние ряды людей. Послышалось резкое завывание сквозняка, похожее на вдох огромного великана. Архивариусы отшатнулись назад, кашляя, прикрываясь рукавами и наступая соседям на ботинки.

Когда же пыль осела, перед ними предстала арка, ведущая в темное и неожиданно высокое помещение. Оно было там далеко не одно, как выяснилось чуть позднее.

Заинтересованно переглядываясь, коллеги разбрелись по комнатам хранилища.

Все с восхищением, а кто-то даже со страхом, разглядывали укрытую плотными пыльными полотнами старинную мебель, книжные шкафы и стеллажи со свитками, фрески на стенах и скрюченные статуи на вершинах колонн. Тэда Кларенса, пытавшегося уследить за подчиненными и официальным тоном раздающего указания, уже никто не слушал.

Внимание Дрейка могло бы привлечь многое, но только одна деталь всецело захватила его мысли.

– Паутина… – пробормотал он, толкая в плечо стоящего рядом Леона. – Здесь все покрыто паутиной.

– И что с того? – не понял Леон.

– Что с того? А когда ты в последний раз видел пауков на Нью-Авалоне? – спросил Дрейк и почувствовал, как по коже пробежались мурашки.

Это хранилище знаний было создано задолго до возникновения проклятия на архипелаге.

* * *

Лост-хаус. Потерянный дом. Забытый, опустошенный, одинокий. Словно бы находившийся на краю затерянной земли посреди серых, мертвых пустошей, над которыми вились вороны. О, как же Деметра ненавидела этих птиц!

Казалось, в какую сторону ни посмотри, но хоть где-нибудь – за скатом черепичной крыши или из-за ветки большого теневого дерева, растущего слева от крыльца, или вдали, у самого горизонта, нет-нет да и мелькнут черные крылья. От их зловещего карканья невозможно было укрыться. Оно будило по утрам, не давало покоя днем и возвращалось в кошмарах ночью.

И все же, несмотря на такое неприглядное окружение, Лост-хаус в последнее время стал для Деми по-настоящему близким местом. Она не знала, кто наградил особняк таким именем, но оно ему очень подходило. Так же, как подходило и ей самой.

Глядя на приближавшийся дом, Деми одной рукой держалась за бортик качающейся телеги, на которой ехала, а другой укрывала шарфом посылку и журнал, надеясь, что они не намокнут. Телегу тянула теневая лошадка, которой управлял угрюмый брат владельца паба, скрывавший лицо под капюшоном. А снег все так же валил сплошным потоком, придавая контраст окружающему пейзажу и забиваясь в глаза и уши.

Дориан рассказывал о том, что давным-давно место пустошей занимали живописные и цветущие поля, а сам дом, построенный в традиционном тюдоровском стиле, с каркасом из массивных деревянных балок и стенами из кирпича и глины, был окружен прекрасным садом. Остатки этого сада еще можно было увидеть, выйдя на задний двор.

Ионика Альфано, владевшая Лост-хаусом в девятнадцатом веке, пристроила к главному залу полукруглую викторианскую оранжерею, в которой, очевидно, устроила зимний сад. Эта оранжерея по сей день примыкала к дому по правую сторону от крыльца,