Юпитер цвета корицы - Алиса Аве

меня бросила. Женщины любят, когда ты берешь то, что они предлагают. Потому что они всегда предлагают всё, что у них есть.

***

Виктор сожрал Алину в столовой.

– Хорошо, хоть ты не даешь обещаний, – рассмеялась Алина ему в грудь.

Я торчал за окном лохматым цветком, требующим заботы хозяйки. Юпитер висел ближе в утренние часы и заглядывал в окно пенистым ликом вместе со мной. Я ловил его отражение в стекле и гонял во рту привкус недоступного кофе. Ассоциация Алины вошла в меня так же крепко как и виноградная сочность Кэт. Я мог думать их образами, а Юпитер завывал мне в ухо.

На её странную фразу Виктор не ответил. Трудился всю ночь, счастливый, почти лучистый от неиссякаемой энергии. Я завидовал, Алина периодически удивлялась, звонко и трепетно. А под утро распалась на атомы. Я видел их. Не говорите, что их не увидеть невооруженным взглядом. Как еще назвать то, что мне открылось? Длинные руки, острые коленки, голубые прожилки вен на изящной шее, фиолетовые волосы, стрелы ресниц, изгиб довольных губ – всё отделилось, поднялось в воздух и легло на пол. Виктор исчез. Выполнил свое предназначение.

Я ударился головой о стену дома, когда выбирался из кустов. Рванулся вперед, разодрал лоб о шершавую поверхность, вылетел на улицу. Все цвело и пахло. Цветы, деревья, дорожки, велосипеды, самокаты, искусственное солнце, прыгающий камушек спутников. Пел многоголосый Юпитер, я слышал его в ушах и под кожей, в пятках и почему-то в копчике, отяжелевшем, мешающем забегать в дома. Соседи не встречали меня милыми улыбками отрицания.

Тук-тук! Кто там? Никого там, Виктор Юрьевич? Стучите и открывайте не запертые двери. И там, внутри, никого!

Он сожрал Алину. Пусть она растворилась, искрами или атомами, неважно, он сожрал её! Частицы Алины втянулись в Виктора, что явился на мое место, и, я уверен, втянулись с радостью, с предвкушением исполнения настоящей мечты.

Капитан корабля мечтал о космических приключениях. Моя мать мечтала о благодарном сыне. Кэт мечтала о жизни. Алина мечтала о взаимности. А я? О том, чтобы меня оставили в покое, дали, наконец, работать, просто и результативно, как я любил.

Покой Цветочного рая давил на спину тишиной. Я кричал, разрезал пустоту впереди себя воплем, а тишина усиливала его и кидала мне в спину. Я звал Кэт и обещал пойти за ней на край света!

***

У меня был шанс одуматься. Шанс предупредить Алину и уговорить вернуться на Землю. Но я принял всё за воспалившуюся фантазию.

Кэт принимала меня с благодарностью, никак иначе назвать покорность её тела я не мог. Я же мнил себя Зевсом, которому досталась безропотная Леда.

Лицо Кэт затмевало мир. Она обволакивала собой, руками, ногами, волосами. Я побеждал и проигрывал одновременно. В какой-то момент перестал ощущать собственное тело. Меня окружали тонкие мутно-прозрачные стенки, стискивающие плечи и бедра. Я дернулся, стенки завибрировали и не пустили. Молочная жидкость затекла в ноздри и в рот. Вместо тепла Кэт я погружался в холодную темноту амниотической стазисной воды.

– Она сказала, что ты любишь раздавать пустые обещания, – голос Кэт гремел.

– Кто? – пробивался я через гул отзвучавшей фразы и сгущающийся мрак.

– Тут так холодно, Вить, – пророкотала Кэт, – Меня не выпускают. А я не выпущу тебя!

Я закричал, вырываясь из капсулы, и рухнул на грудь Кэт.

– Витя, что с тобой? Ты в порядке?

Я лежал в мокрой постели, надо мной склонялась Алина.

– Где тебя носило? – простонал я.

С уголка губ вылилась стазисная жидкость.

– О, я гуляла со своим новым другом! Представляешь, он наш, заслоновский, – тут же ответила она, – Я вас обязательно познакомлю, – она улыбнулась, – Мне нравится Каллисто, Вить, тут действительно сбываются мечты.

Я никогда не спрашивал Алину, о чем она мечтает. И Кэт тоже.

***

Сфера расступилась, приняла команду разработчика. Хотя врезаться в нее или попытаться пройти насквозь, развалившись на кусочки, было бы эффектнее. И правильнее. Я даже нацепил скафандр. Скафандры выдавали всем поселенцем, их прятали в шкафы в прихожей, и мне хватило ума, не прекращая вопить, забежать в дом и вытащить один. Я умудрился схватить свой! Все же я не настолько испугался исчезновения Алины.

Каллисто поблескивала. Она привлекала своего гиганта как могла, скромная по сравнению с Ио или Ганимедом. Мы могли бы обойти её стороной, выкинуть из программы терраформирования, но нас привлекла геологическая стабильность и безопасный радиационный фон. Мне требовались деньги, чтобы грезить экватором Меркурия, равного Каллисто по размерам, но куда более неукротимого. Я махнул рукой – а, пусть будет, раз хотите. И вот, она смахивала меня.

Кэт не пришла. Последний раз, походящий на наши полусонные встречи на Земле, я сказал, что скоро улетаю домой. Она поцеловала меня и больше не пришла. На следующий день явился новый Виктор.

Сделала ли это планета? Проклял ли нас Юпитер? Или мы сошли с ума, подцепили болезнь колонизаторов, что выросла из синдрома космической адаптации и провоцировала пространственные галлюцинации? Или вовсе не проснулись? И стазис прервали сейчас, отчего исчезли все-все-все… кроме меня. Но я-то почему не проснулся?

Я шел и шел. Датчики скафандра отмеряли количество аммиака в атмосфере, количество кислорода, оставшегося мне, количество шагов, количество поселенцев. Последнее равнялось нулю. Кислорода хватало еще на час. Скафандр не предназначался на прогулки к несуществующему ближайшему поселению.

Кэт бы сказала вернуться. И Алина тоже. И мама наверняка, она вообще хотела гулять на свадьбе.

Корабль не выходил на связь. Обратный путь не кончался. Защитный купол мерцал в моем воображении и распадался на составляющие под ухмылки томящихся на Юпитере душ. Вон они, на месте. Все томились в урагане и открывали рты в гимне, разносящемся в космическом пространстве. Они притворялись шумом крови в моих ушах. И купол на месте. Я вошел там же, где вышел. Сорвал шлем. Вокруг летала пыль. Дома посерели, деревья и цветы превратились в прах. Пустые улицы стенали под ногами, почти хрипели от забытья, от старости, обрушившейся на них за время моего отсутствия.

– Я просто сбегал туда и обратно, – оправдывался я, – Разве так бывает?

Наш с Алиной дом стоял на прежнем месте. Я почти уселся на привычное место, желая врасти корнями в землю, но передумал. Переступил порог, прошел в гостиную. Мебель не утратила цвета, диван не закряхтел. Включилась внутридомовая сеть. Трансляция с Земли. Сердце забилось скорой встречей с людьми, которые одумались и отправили за мной шаттл. Меркурианская база заждалась, а Алина с остальными точно уже на корабле. Вместе они