Игра в чужую жизнь - Лана Серова

— А теперь левую.

Девушка выполнила и этот приказ. Медленно, дюйм за дюймом, я начал натягивать шорты вверх на ее бедра, стараясь не тревожить воспаленную кожу. Но выходило у меня плохо, знал это потому, как ее пальцы впивались в мои плечи.

Когда с шортами было покончено, я подумал, что лечение можно начать снизу. Выдавил немного мази на ладони и начал втирать в покрасневшие участки кожи. Девушка вздрогнула, а я почувствовал насколько у нее гладкая и мягкая кожа на ощупь. Нежная.

— Извините, у меня грубая кожа на руках.

Не знаю, зачем извинился за это. У меня были руки обычного работяги. Я даже гордился своими ладонями, но почему-то именно перед Элизабет мне захотелось извиниться за это. Старался аккуратно втирать мазь. У девушки были невероятно стройные ноги, я таких еще не видел.

— С ногами покончено, — сказал и выпрямился во весь рост.

Девушка стояла красная, как помидор, неужели и лицо задела? Пригляделся и понял, что это румянец окрасил ее в этот цвет. Может, ей неприятны мои прикосновения? Наверное, она привыкла к парням-моделям.

— Давайте, теперь руки.

По очереди аккуратно обработал ей руки. Ее ладошки были такими маленькими, что просто терялись на фоне моих рук. Кожа была невероятно нежной и приятной. Поймал себя на мысли, что мне приятно к ней прикасаться.

— Ну, вот и все. Я зайду к вам вечером, чтобы повторить процедуру.

— Спасибо огромное.

Я молча развернулся и направился к двери. И тут случилось странное. Элизабет схватила меня за руку, я остановился, развернулся и посмотрел на нее.

— Правда, спасибо, мистер Тайлер, — задрав голову и посмотрев мне в глаза, произнесла она.

— Не за что, мисс Морисон.

Мы так и остались в этой позе. Она держала меня за руку, и это место начало странно покалывать, а сердце, немного сбившись с ритма, забилось быстрее. Наверное, все жара.

Девушка, опомнившись, отпустила мою руку и я, кивнув скорее сам себе, пошел на выход. Потер то место, где ладошка девушки только что держала меня… определенно, странное ощущение.

Встряхнул головой, мне нужно прочистить мысли. Ничего не спасает так, как работа.

Элизабет

Прошло две недели после моего приезда на ранчо. Потихоньку я стала привыкать к своей новой жизни, хотя это было и непросто. Все здесь для меня было чужим и непривычным. Если бы полгода назад мне кто-нибудь заикнулся о том, что я буду жить на Богом забытом ранчо, в окружении кучи мужчин и такого же количества животных, да я бы первая посоветовала тому человеку обратиться к хорошему мозгоправу. И даже дала бы номер своей знакомой. Она отличный специалист, к ней ходят на прием даже знаменитости. В основном, придумывая дурацкие и нелепые проблемы в своей жизни, требующие немедленного решения.

Но сейчас я была готова и сама попасть к ней на прием. Нет, не для того, чтобы она начала копаться в моей голове. Но мне так хотелось с кем-то чисто по-человечески поговорить. Вот просто лечь на этот их диванчик, которые стоят у всех психологов. Лечь и рассказать все, что меня гложет. Чтобы выслушали. Просто выслушали. Наверное, мне бы полегчало. Здесь же у меня не было такой возможности. Я вынуждена играть чужую роль, и девочки Миранды больше не существует.

Поначалу я вообще всех сторонилась. Ковбоев боялась до жути. Они казались дикими. Когда мистер Гибсон говорил мне о том, что многие из них женаты и имеют семьи с кучей детишек, я вообще не могла поверить, что мы об одних и тех же людях. Да ладно!

А вот сам мистер Гибсон стал мне близок за эти дни. По сути, только с ним я и общалась. Помогала ему на кухне, в жизни бы не поверила, что смогу приготовить что-то серьезнее тоста с джемом. Но этот добродушный старик стал постепенно учить меня. Многому.

Первые лепешки, вышедшие из моих рук, оказались похожи на черные камни. Да и по консистенции не далеко ушли. Мистер Гибсон тогда мужественно пытался откусить кусочек от одной, а я стояла, сцепив пальцы за спиной. В тот момент, когда во рту у него что-то громко хрустнуло, и он болезненно скривился, я с отчаянием поняла — готовка не входит в список моих талантов. Хотелось разрыдаться и бросить все это к чертовой матери! А мистер Гибсон даже не ругался. Он лишь весело хмыкнул и пробурчал себе под нос "молодежь…". Больше такую работу он мне не поручал.

У меня же появилось глупое и детское желание доказать, что я смогу научиться. Кому я собиралась это доказывать, не знаю. Наверное, самой себе. Но я твердо решила, что в следующий свой визит в город, куплю книгу для начинающих поваров. А что… Одно пособие для чайников у меня уже есть, второе не помешает.

Стоило вспомнить про эту самую книгу, как я начинала думать о хозяине ранчо. После того ужасного случая с этим плющем, или как он там называется, я его практически не видела. В тот вечер он, как и обещал, пришел ко мне и снова смазал кожу вонючей мазью. И все. Остальные три дня я обрабатывала противные раны сама. Но ведь я же на этом и настояла, не так ли? Потому что просто не выдержала бы еще одного такого… сеанса.

Эйдан Тайлер. Его невозможно понять. В тот день я на не него взглянула будто под иным углом. И даже простила ему то, что он отвез меня не к кому-то, а к ветеринару. Немыслимо. Словно еще одно свое животное. Но отрицать нечего, мазь помогла. И что самое главное, не было огромных волдырей, которые появляются при аллергии. В это меня посвятил все тот же мистер Тайлер.

Я не понимала его. То он был груб, то проявлял участие, как тогда, то вообще не замечал моего существования. Я постоянно вспоминала тот день. Его забота поразила меня. Почему-то я ожидала, что он скорее посмеется надо мной, либо будет зол. Что же, и это было. Но когда он пришел ко мне в комнату, он был другой. Его руки были нежными. Никогда бы не подумала, что такие жесткие и грубые ладони могут быть настолько осторожными. А он еще и извинился за них. Почему-то именно это поразило меня до глубины души.

Мне было жутко неудобно. А уж то, что пришлось раздеться перед ним… Боже, наверное, в тот день я испытала все оттенки смущения. И хотя пыталась успокоить себя, что это то же самое, что и раздеться на пляже, это не помогало. Нет, черт возьми! Это было интимно. Я отчетливо видела в его глазах чисто мужской интерес. Тщательно прикрытый, но взгляд как будто касался моей кожи на физическом уровне. Это новое ощущение. Странное. Непривычное. Но мне было… приятно.

И еще меня поразили его глаза. Глубокие, цвета растопленного шоколада. Я даже рассмотрела яркие золотистые вкрапинки вокруг радужки. Но не это удивило. А то, что я увидела в них. Пустота, огромная пустота, спрятанная недостаточно глубоко. Она затягивала, манила, еще немного и поглотит полностью. В первое мгновение я едва смогла сдержать возглас удивления, настолько эта пустота была мне знакома.

Так проходили дни. Я все также помогала мистеру Гибсону не только на кухне. Периодически наведывалась в амбар, уже не устраивая битв с петухом. Но самой трудной и изматывающей работой для меня была уборка по дому. В прошлом я даже не задумывалась о таких вещах, у нас был полный штат прислуги, которая выполняла свою работу отлично.