Влюблённые - Лина Вальх

«А я Элементаль Огня, — хмыкнул голос в ее голове, обжигая каждую мысль густым черным дымом. — Будешь верить каждому первому встречному? Я бы советовал не быть настолько наивной и подходить к анализу получаемой информации чуть более критически. Как минимум было бы неплохо собрать данные за последние несколько тысяч лет. Или хотя бы столетий, чтобы воспользоваться доказательной базой и подтвердить полученные выводы. Я, конечно, все понимаю, потому что навёл справки у определённых личностей. Ты только недавно родилась, и подобное детское поведение вполне логично, но… — голос вздохнул настолько устало и тяжко, что Эйлин подумалось, будто на его обладателя свалилась вся тяжесть этого мира, как на тех атлантов, что держали небо на своих плечах. — Предлагаю ускорить твоё взросление.»

«Мне двадцать шесть.»

«А выглядишь на все пятнадцать миллиардов.»

«Что?..»

— …а потом я сделал подкоп. Ты вообще меня слушаешь?!

Феликс с силой ударил в стену с другой стороны, отчего Эйлин дёрнулась, заставляя еще одну тонкую струйку стекать по щеке.

— Прости, я… — Маккензи повела головой и посмотрела в сторону, где должна была быть дверь; огоньки тут же метнулись за ее взглядом, облепляя собой стол и небольшое окошко под потолком, сквозь которое пробивался желтоватый свет, — а затем снова прильнула к стене, — отключилась. Со мной такое бывает.

— Недостаток кислорода. В общем, я это все о чем. Я сделал подкоп. На поверхность. Могу взять тебя с собой. Если, конечно, ты не планируешь стать ритуальной жертвой для этих сумасшедших.

— Ритуальной жертвой? — подавилась воздухом Эйлин, и кожа на лице болезненно натянулась, засочившись новыми тёплыми струйками, теперь, кажется, разбегавшимися от ее глаз. — Кажется, мне не стоило оскорблять того священника. Возможно, мой личный ад выглядел бы не настолько безумно.

«Безумно? По-моему, все весьма обыденно. Для тебя…»

Эйлин вслепую отмахнулась от голоса, как от назойливой мухи, и могла поклясться, что пальцы на секунду почувствовали под собой что-то похожее на короткие гладкие волосы. Быстрый взгляд в сторону руки — темнота, сквозь которую слабыми оранжевыми огонёчками пробивались светлячки, вытягиваясь в несколько длинных нитей на коже. И если бы Эйлин не была уверена, что рядом никого нет, сказала бы, что это чьи-то пряди. Но нет, уже через мгновение светлячков поглотила тьма, и они растворились, оставляя растерянную Эйлин один на один с холодом и пустотой.

— Так ты… — Она нервно сглотнула, сжимая и разжимая пальцы, проступавшие перед ее взглядом слабыми очертаниями. — Ты сказал что-то про подкоп.

— Да. Выкопал его. Прямо до самых внешних стен Ордена. Благо, это не так далеко, как могло оказаться.

— Да ты прям аббат Фариа29.

— Кто?

— Э-э-э, — на несколько секунд зависла Эйлин и тряхнула взлохмаченными волосами, словно собеседник мог ее увидеть, — неважно. И когда… — она ойкнула, прикусив язык за любопытство, и все же продолжила: — ты собираешься сбежать?

— Сейчас. Поэтому советую думать быстро. Другой шанс у тебя вряд ли будет. Через несколько минут у них сменится сначала караул, а затем начнётся новый рабочий день. Не сразу, конечно. Там еще будет очень долгая и нудная процедура передачи полномочий и так далее и тому подобное. Если честно, — приглушённо проворчал голос, — никогда не понимал важности этих ритуалов. Как будто они защитят, напади элементалисты на Капеллу. В любом случае, у нас есть примерно полтора часа до того, как они придут. А это еще нужно перетащить тебя к себе. И добраться до поверхности. Там тоже охрана будет, но там уж легче. У меня почти отросли клыки.

— Отросли? — нахмурилась Эйлин и тут же пожалела об этом: глаза защипало, а светлячки собрались перед ними в небольшие оранжевые круги, как если бы Маккензи надавила пальцами на закрытые веки.

— Да. Они вырвали мне их, как только повязали. И мятной пастой натёрли десны. Изверги. Четыре дня уже мучусь.

Феликс за стенкой звучал весьма возмущённым этим фактом. Эйлин же больше беспокоило, что будет с ней через несколько часов, останься она в этой самой палате — это ведь была палата, правда? — и, немного отпрянув от стены, она осторожно пропищала:

— А если я не соглашусь?

В ответ раздался нервный смешок, и Феликс, кажется, заёрзал на своей койке: что-то зашуршало, напоминая Эйлин ткань.

— Они торжественно сбросят тебя в грот под Капеллой. Там самое тонкое место, в котором вечно происходят разрывы. Вода в целом не настолько прочный материал для барьера. А здесь еще и большая концентрация энергии — мы прямо на месте старого языческого капища элементалистов. Слышал, до основания Ордена и великого Исхода, они справляли на этом самом месте свои ритуалы. С человеческими жертвами. Для своих жестоких богов. Но, конечно, же это все всего лишь россказни полоумных старушек. Но здесь слишком большое количество энергии. Мне даже становится как-то… дискомфортно.

«Экскьюзе-муа30, — возмутился голос в ее голове, — но это едва ли что-то большее, чем досадная неприятность. Дискомфорт — это скорее неспособность быть хозяином собственным мыслям. И весьма навязчивым мыслям, к слову. Ты так не думаешь?»

«Я даже не знаю, кто ты.»

«Оскорблён до глубины души.»

Был ли в этом голосе действительно сарказм, или Эйлин только показалось, она не знала. Но вот за стеной снова послышалось непонятное шуршание. Эйлин уже открыла было рот, чтобы спросить, что это за Орден и великий Исход, как неожиданно ее тело прошибло электрическими разрядами. Мышцы свело, и она повалилась на кровать, глядя на корчащиеся пальцы. Она не чувствовала конечностей — ее руки изгибались сами по себе, спина ныла, выгибаясь с такой силой, словно хотела переломиться пополам, а чуждые непонятные образы вспыхивали в сознании.

Выходящее из берегов озеро, уродливый шрам на небе и горящая в агонии вселенная.

Поляна с кругом из камней, парящие в воздухе огни и пушащиеся от влажности леса рыжие волосы.

Аромат новой кожаной обшивки автомобиля, длинный изящный мундштук и серое больничное здание за окном, тонущее в оранжево-красных лучах заката.

Мягкая колышущаяся от сильного ветра трава, острый утёс над пенящимся барашками морем и небольшой храм в долине за спиной.

Еще одна вспышка — и Эйлин обмякла, вжимаясь лицом в мокрую от сочащихся слез и еще чего-то, о чем даже не хотелось думать, подушку. Дыхание рвано вырывалось из груди, пальцы сжимали шершавую ткань, а пересохшее горло с трудом пыталось собрать всю оставшуюся во рту слюну, чтобы загасить разъедающее стенки жжение. Эйлин трясло, она безуспешно душила рвущиеся наружу хрипы подушкой, напоминая себе тех несчастных, что были на каждой вечеринке уже готовыми к ее начало