Лжепророк - Ричард Кнаак

– НУ, А КАКОВ БУДЕТ ТВОЙ ВЕРДИКТ, ИТЕРАЭЛЬ?

Молчание. Казалось, четвертый ангел крепко задумался.

– ПОТОМКИ АНГЕЛОВ С ДЕМОНАМИ, – наконец заговорил он, – ОНИ ПО ПРИРОДЕ СВОЕЙ НЕ ЧУЖДЫ СКВЕРНЕ, А МЕЖДУ ТЕМ ЗАДАТКИ ИХ НЕМАЛЫ… ПРОДОЛЖИВ ЖИТЬ, РАЗВИВАТЬСЯ, ОНИ ВПОЛНЕ МОГУТ ВЫРАСТИ В НЕЧТО КУДА ЧУДОВИЩНЕЕ ЛЮБОГО ПОРОЖДЕНИЯ ПРЕИСПОДНЕЙ.

– И ПОСЕМУ ИХ НАДЛЕЖИТ УНИЧТОЖИТЬ! – подытожил Инарий.

Итераэль поднял кверху указательный палец.

– ОДНАКО, – продолжал он, – ОНИ ТАКЖЕ В СИЛАХ СОСЛУЖИТЬ СВЕТУ СЛУЖБУ, ПРЕВОСХОДЯЩУЮ ВСЕ СОВЕРШЕННОЕ НАМИ… И ПОСЕМУ Я ГОЛОСУЮ ЗА ТО, ЧТОБ ПРЕДОСТАВИТЬ ИМ ШАНС.

Мендельн воспрянул духом: теперь-то ангелам деваться некуда. Пусть даже Тираэль, наверняка не питающий к людям дружеских чувств, поступит как ожидается и проголосует против них, голоса разделятся поровну.

Четверка ангелов дружно воззрилась на пятого. Но Тираэль молчал, задумчиво глядя на связанного Инария.

– НУ, А ТЫ, СТАРЫЙ ДРУГ МОЙ? – не выдержал Инарий. – ЧТО СКАЖЕШЬ ТЫ, ПОВИДАВШИЙ ИХ В САМЫХ НЕПРИГЛЯДНЫХ ОБЛИЧЬЯХ? ПРОГОЛОСУЕШЬ ЛИ СО МНОЙ ЗАОДНО, ДАБЫ НАВЕКИ ПОКОНЧИТЬ С ЭТИМ РАССАДНИКОМ СКВЕРНЫ?

– Как так «покончить»? – возмутился Ульдиссианов брат. – Ничья же выходит!

– Увы, – со скорбной улыбкой откликнулся Ратма. – Похоже, равенство голосов не означает решения в нашу пользу, а если так, то и щадить нас резона нет.

Не в силах стерпеть этакой несправедливости, Мендельн снова осмелился выступить вперед.

– Да как же вы смеете походя, запросто обрекать нас на гибель? Слугами Света зоветесь, а сами бездушно казните всех, кого посчитаете недостойными! Мой брат мог бы уничтожить всех вас до единого, однако ж не уничтожил! Он хотел всего лишь спасти от гибели свой мир, свой народ, пусть даже ценою собственной жизни!

Казалось, Империй готов вновь убрать досадную помеху с глаз долой, но тут заговорил Тираэль, и тон его немедля привлек внимание каждого.

– ЭТА ВОЙНА ПРОДОЛЖАЕТСЯ С НЕЗАПАМЯТНЫХ ВРЕМЕН, И ВСЕ МЫ УСТАЛИ ОТ БЕСКОНЕЧНЫХ СРАЖЕНИЙ… ОДНАКО ЖЕ РАЗ ЗА РАЗОМ ОТКЛИКАЕМСЯ НА ПРИЗЫВ К БИТВЕ.

Крылатые воины согласно кивнули.

– СЕЙ ОТСТУПНИК, – указав на Инария, продолжал Тираэль, – ВОВЛЕК МНОГИХ В СОТВОРЕНИЕ ТОГО, ЧЕГО НЕ ДОЛЖНО БЫТЬ, ИБО НЕ ДОЛЖНО БЫТЬ НИКОГДА! ОН СОВЕРШИЛ НЕМЫСЛИМОЕ, И, БУДЬ Я РЯДОМ, Я ПРЕДОТВРАТИЛ БЫ ЭТО ЛЮБОЙ ЦЕНОЙ…

Сомнений не оставалось: род людской обречен. Одна надежда – Траг’Ул… ведь дракону наверняка по силам что-нибудь предпринять! Рассудив так, Мендельн потянулся мыслью к небесному змею, но нащупать его не сумел.

– ОДНАКО МЕНЯ РЯДОМ ВОВРЕМЯ НЕ ОКАЗАЛОСЬ… КАК И ЛЮБОГО ИЗ ВАС, – напомнил товарищам Тираэль. – И ПОСЕМУ ЕГО ТВОРЕНИЕ РОСЛО… РОСЛО… И ВЫРОСЛО В НЕЧТО НЕОЖИДАННОЕ, НЕПОСТИЖИМОЕ НИ ДЛЯ КОГО! МИР ЭТОТ, НАЗЫВАЕМЫЙ САНКТУАРИЕМ, СТАЛ КОЛЫБЕЛЬЮ СОЗДАНИЙ ДОСЕЛЕ НЕВИДАННЫХ, КОИХ Я САМ НАЗЫВАЛ СКВЕРНОЙ И ВЫРОДКАМИ!

Инарий раскрыл было рот, но Тираэль, не позволив ему вмешаться, продолжил:

– ОДНАКО ВЫРОДКИ НЕ СПОСОБНЫ К ДУШЕВНЫМ СТРАДАНИЯМ, И НИ ЗА ЧТО НЕ СТАНУТ СРАЖАТЬСЯ ОДИН ЗА ДРУГОГО ПРОТИВ ПРЕВОСХОДЯЩИХ СИЛ, И УЖ ТЕМ БОЛЕЕ НЕ… НЕ СОГЛАСЯТСЯ… ПО СОБСТВЕННОЙ ВОЛЕ… ДА, ПО СОБСТВЕННОЙ ВОЛЕ… ПОЖЕРТВОВАТЬ СОБСТВЕННОЙ ЖИЗНЬЮ РАДИ ВСЕХ ОСТАЛЬНЫХ.

Тут Мендельн почувствовал, что его спутники, даже обычно угрюмый Ратма, заметно воспрянули духом. Возможно ли этакое? Не кто иной, как Тираэль, и вдруг…

– МЫ СОБОЙ ЖЕРТВУЕМ ТОЖЕ, – откликнулся Инарий, – ТАК В ЧЕМ ЖЕ ОТЛИЧИЕ ЕГО ЖЕРТВЫ ОТ НАШИХ?

– МЫ ЖЕРТВУЕМ ЖИЗНЬЮ ПО ВЕЛЕНИЮ ДОЛГА… ПОТОМУ ЧТО ТАКОВА НАША СТЕЗЯ! ПО ОБЯЗАННОСТИ, НЕ БОЛЕЕ! А ВОТ СЕЙ СМЕРТНЫЙ, УЛЬДИССИАН УЛЬ-ДИОМЕД… БЕСКОРЫСТНО, САМООТВЕРЖЕННО ПОШЕЛ НА СМЕРТЬ, ЗАБОТЯСЬ О СУДЬБАХ ТОВАРИЩЕЙ! ПОВИНУЯСЬ НЕ ДОЛГУ – СОБСТВЕННЫМ УСТРЕМЛЕНИЯМ…

Оглядев прочих судей, Тираэль остановил взгляд на Инарии.

– Я НАЗЫВАЛ ИХ ВЫРОДКАМИ, – продолжал он, – И БЫЛ НЕПРАВ! И СЕЙЧАС ОТДАЮ ГОЛОС ЗА НИХ… ДАБЫ САМОМУ ПОСМОТРЕТЬ, КЕМ ОНИ СТАНУТ СО ВРЕМЕНЕМ… И ОТ ДУШИ ПОДИВИТЬСЯ УВИДЕННОМУ.

Только сильнейшим усилием воли удалось людям сдержать охватившую их радость и облегчение. Торжество Мендельна здорово поумерило то, что все пятеро ангелов держались, словно делу еще не конец.

– ЧТО Ж, РЕШЕНО, – с едва уловимой, отнюдь не приличествующей ангелам горечью объявил Инарий. – НО КАК ВЫ ТЕПЕРЬ ПРЕДЛАГАЕТЕ ПОМЕШАТЬ ПРЕИСПОДНЕЙ СЕЯТЬ СКВЕРНУ В СПАСЕННОМ ВАМИ МИРЕ? СОНМ АНГЕЛОВ ДЛЯ ОХРАНЫ ЭТОГО… ЭТОГО САНКТУАРИЯ ОТРЯДИТЬ?

Не успел он закончить, как в зале раздался басовитый, негромкий, леденящий кровь смех. Встревоженные, все заозирались по сторонам. В руке Инария возник огненный меч.

– Я пришел сюда с миром, о советники. С миром… если, конечно, вы не желаете повоевать.

Этот голос был подобен шипению целого клубка разъяренных гадюк. Едва он отзвучал, посреди зала сгустилась тьма, непроглядная тьма, какой Мендельн в жизни не видывал. От облака тьмы явственно повеяло злом, скверной, немедля напомнившей Ульдиссианову брату кое-кого другого… Лилит.

– ТЫ ПРЕДЛАГАЕШЬ ПЕРЕГОВОРЫ… ВЛАДЫКА МЕФИСТО? – спросила Ауриэль, повернувшись к тени. – ТЫ, А… А НЕ ТВОЙ БРАТ?

Тень обрела смутное сходство с жутким, огромного роста созданием, отчего в памяти Мендельна сразу же всплыли чудовищные морлу, или, того хуже, их ужасающий господин, Люцион – также, подобно Лилит, отпрыск сего нежданного, зловещего визитера.

– Дражайший братец мой не в себе, а посему я, также один из верховных владык, предлагаю вам переговоры… и даже нечто большее!

Как и его брат, Диабло (об этом рассказывал Мендельну Ульдиссиан), Мефисто по большей части скрывался во мраке, но и того, что удалось разглядеть, оказалось вполне довольно. Нервы младшего из Диомедовых сыновей натянулись, словно струна.

– Я, – продолжал повелитель демонов, – предлагаю… соглашение о перемирии. Договор, что весьма облегчит положение, в коем все мы оказались по милости… этого вот субъекта.

Зеленая чешуйчатая рука, показавшаяся из тени, устремила обвиняющий перст в сторону коленопреклоненного Инария. Отступник вызывающе, непокорно засиял ярким светом.

– ЧТО ЖЕ ЗА ДОГОВОР ТЫ ПРИШЕЛ ПРЕДЛОЖИТЬ? – вмешался Инарий, очевидно, решивший взять дело в свои руки.

Во мраке, окутывавшем голову демона, на миг блеснули огромные острые зубы.

– Подобно вам, мы также пришли к ложным умозаключениям насчет этого мира – насчет его обитателей, общих наших потомков.

Сквозь тьму проступил полыхающий красным огнем глаз, подмигнувший Ауриэль, но та словно бы ничего не заметила.

– Однако, – усмехнувшись, продолжил Мефисто, – Санктуарий далеко не так прост, как мы себе представляли! Все вами сказанное – чистая правда, и мы согласны позволить сему миру расти, развиваться без вмешательства с любой из сторон, дабы поглядеть, к чему это приведет – к добру или к худу.