Тяжелый свет Куртейна. Зеленый. Том 3 - Макс Фрай

Пока говорила, взяла мою джезву, вымыла, набрала воды, поставила на плиту. Я честно старался выполнить инструкцию: сидел, дышал глубоко и ритмично, как Стефан когда-то учил. И мрачно думал: ладно, фигня, прорвёмся. Я уже столько невозможного с собой и всем, что под руку попалось, сделал, что любое невозможное, по идее, при виде меня должно с перепугу случаться само. Знает же, какой я упрямый. Не может не знать, что уперевшись лбом в стену, я всегда, обязательно, хоть стреляйте, сделаю ещё один шаг.

* * *

Я – волна, я – движение к недосягаемой цели. Ни остановить меня, ни отменить. Смерть возьмёт меня столько раз, сколько захочет, и отпустит столько раз, сколько я прикажу. Тэш ахо шат.

* * *

– Так уже лучше, – сказала моя чудесная гостья, протягивая мне кружку кофе. – Есть с кем говорить! Смотри.

Взяла карандаш и бумагу, нарисовала, как дети рисуют солнце – точку, из которой расходятся лучи разной длины. Два самых длинных луча вышли и самыми толстыми. Практически две колбасы. Спросила:

– Ты же знаешь о несбывшихся вероятностях?

Я кивнул:

– Если я в своё время правильно понял объяснения Стефана, Серый Ад был одной из них.

– Да. Всем крупно повезло, что ты его уничтожил. Самого худшего в этом городе теперь не случится. Вот был бы номер, если бы именно он нынешний вариант реальности заменил!

Я содрогнулся.

– И такое возможно?

– В мире, который не прошёл свой Порог, замена актуальной реальности одной из несбывшихся вероятностей низкого уровня – довольно обычное дело. Не обязательно, но если мир так захочет, чтобы избежать парадоксов или просто забыть о случившемся, вполне может быть.

– Вот как знал тогда, что надо эту дрянь любой ценой уничтожить. Натурально ополоумел, хотя все вокруг, начиная с Нёхиси, говорили: «Забей, ерунда».

– Конечно ты знал. Хоть и не знал, что знаешь. В твоём положении это нормально пока. Ладно, я рада, что не надо объяснять тебе про несбывшиеся вероятности. Я всё-таки Страж Порога, а не ваш современный философ. И даже не писатель-фантаст. Я вообще не обязана с людьми человеческим голосом разговаривать, но видишь, сижу тут, стараюсь ради тебя. Что у несбывшихся вероятностей разная степень возможности осуществления, ты тоже, надеюсь, знаешь?

Я кивнул. И неохотно добавил:

– И самой возможной из несбывшихся вероятностей для нас был как раз Серый Ад.

– Одной из. Точно уже теперь не скажешь, самой или не самой, потому что этой вероятности больше нет, а значит, в каком-то смысле и не было. Вероятность отменяется во все стороны сразу. Не только навсегда, но и в направлении «никогда». Но важно не это, а то, что наиболее возможная из несбывшихся вероятностей сейчас… ну, обычная. Тебе не особо понравится, но объективно вполне нормальная. Такая же, как нынче примерно везде. Не хуже, не лучше, ничего из ряда вон выходящего. Единственное отличие касается только вашего города и некоторых персон из иных реальностей, тесно связанных с ним судьбой – в этой версии нет Стефана. Он погиб совсем молодым. Но уже достаточно ловким шаманом, чтобы после смерти не растеряться. Прямиком отправился в мир высших духов, где ему, положа руку на сердце, самое место, да там и остался. У него не было никаких причин возвращаться жить человеком в человеческий мир. Этот город тогда ещё даже строить не начали. И на изнанку реальности Стефан всего пару раз проваливался, по малолетству вообще не понял, что с ним случилось. Не успел её полюбить.

Она ткнула острием карандаша в лучи-колбасы – раз, два! Сказала:

– Вот эти две вероятности: сбывшаяся, где Стефан сам и при вашем участии будь здоров успел начудить, и несбывшаяся, где Вильнюс – обычный город, в мире много таких. Но если уметь видеть суть, всё равно необычный. Потому что был рождён для волшебной судьбы. Знаешь эту историю?

Я был совершенно оглушён свалившейся на меня информацией. Город без Стефана! И значит, без нас. И без всего остального. Невозможно, немыслимо, вряд ли сильно лучше Серого Ада. Но всё равно, конечно, переспросил:

– Какую историю?

– О рождении вашего города. У людей сохранилась легенда о князе, который уснул в месте слияния рек, увидел сон про чудесного волка и решил построить тут город. Но в легенде упущено самое интересное – что это был за волк и чего он на самом деле хотел. Духи здешних холмов решили построить город – с виду как человеческий, но не для людей, для себя. Чтобы жить там в высоких домах и пёстрых шатрах, наряжаться в одежды из крашеной ткани, восседать на пирах за резными столами и человеческих музыкантов к себе зазывать. Но духи не умеют строить настоящие города, а собственный морок им ещё прежде наскучил, поэтому они выбрали подходящего человека – в том смысле подходящего, что у него было достаточно власти над другими людьми. И пришли к нему договариваться – как они всегда с людьми пытаются договориться: хватит своей человеческой дурью маяться, давай выполняй наш приказ! Духи, живущие здесь, на земле, довольно наивные существа, по крайней мере, в некоторых вопросах. Не понимают, как устроены человеческие дела. И, кстати, не верят, что люди так плохо их слышат и придают настолько мало значения их неразборчивым голосам. Думают, люди просто упрямятся, как нерадивые слуги, прикидываются тупыми, чтобы работать не заставляли, но непременно исправятся, если им ещё раз как следует объяснить. Сердятся, обижаются, а потом остывают и снова приходят поговорить. В общем, тот князь увидел во сне старейшину местных духов и получил заказ построить волшебный город. Запомнил сон и даже сделал как велено, а это огромная редкость, все бы так поступали, интересная была бы тут у вас жизнь! Но он, конечно, построил самый обычный человеческий город, и не духи, а люди стали там жить. Ну, князь и не смог бы иначе, даже если бы в лепёшку расшибся. Люди волшебные города не строят, не положено им. Однако город всё равно непростой получился. В этом мире нет больше таких. Всё-таки по заказу духов построен! Ему ещё до рождения обещали чудесную участь, и он был к ней готов. А когда понял, что с горожанами каши не сваришь, не дождёшься от них чудес, не покорился судьбе, а призвал к себе самого крутого шамана из живших поблизости, очаровал его до утраты рассудка и получил таки обетованную волшебную жизнь.

– Всегда знал, что этот город круче всех в мире. Но до какой степени, даже не представлял.

– На самом деле, вы с ним до смешного похожи, – улыбнулась моя чудесная гостья. – Как два близнеца. Оба по уши влюблены в невозможное, уверены в своей исключительной участи, жадные до небесного света и упёртые как ослы. Что ты человеком родился, а он – городом, большого значения не имеет. Оба – обладающие сознанием и волей существа.

– Да, – согласился я. – Мы правда похожи. Это я даже когда был молодым дураком, понимал.

– А теперь, с учётом вашего сходства, представь себе вероятность, в которой город не встретил Стефана. Некого ему было встречать! И замена не появилась. Такие как Стефан рождаются, прямо скажем, не каждый день. И совсем уж редко достаточно близко, чтобы можно было докричаться, досниться, призвать. В этой вашей реальности расстояния имеют значения. И время имеет значение. И стечение обстоятельств. И прочая ерунда.