Колдунья - Филиппа Грегори

— Уже почти два месяца, — как бы защищаясь, проговорила Элис. — Мальчик родится на Рождество.

— На Рождество! — воскликнул Хьюго. — И ты уверена, что это будет сын?

— Да, — твердо произнесла Элис. — Сон, который я видела в прошлом году на Рождество, оказался пророческим. У нас с тобой будет сын, и мы будем любить друг друга, будем жить как муж и жена.

— Моя жена — Кэтрин, — напомнил Хьюго, — и она носит моего сына.

— А я ношу еще одного твоего сына! — Элис гордо вскинула голову. — И он будет сильным и красивым. Уж я-то знаю.

Хьюго усмехнулся.

— Конечно, — ласково проворковал он. — Умница ты моя, Элис. Милая моя девочка. Конечно, он будет сильным, красивым и умным. Я сделаю его богатым и влиятельным. Он и его единокровный брат станут товарищами. Они будут расти вместе.

Лорд ослабил повод, и его крупная лошадь перешла на галоп.

— Вот отец обрадуется! — Он старался перекричать шум ветра с дождем, хлеставшим им прямо в лицо. — Любовницы нарожали ему кучу сыновей, а жена — только одного.

— А кто любил его больше всех и кого он любил больше? — поинтересовалась Элис.

— Это неважно, — равнодушно обронил Хьюго, пожав широкими плечами. — Любовь не для нас. Земля, наследники, состояние — вот что для лорда главное, Элис. Это бедняки могут позволить себе всякую блажь, чувства, там, страсть. Мы думаем о более важных вещах.

Девушка прислонилась головой к его плечу.

— Когда-нибудь и ты страстно влюбишься, как какой-нибудь крестьянин, — тихо пообещала она. — Сойдешь с ума от любви. Будешь готов на все, землю есть станешь ради нее.

— Вряд ли, — засмеялся Хьюго. — Сомневаюсь.

Некоторое время они ехали молча. Элис прикидывала, насколько ложь о беременности способна обеспечить ей безопасность, как бы ни обсуждали в замке ее или Мору. Хьюго никогда не упустит шанс иметь еще одного сына, пусть даже матерью его будет настоящая ведьма. Пока Хьюго считает, что она носит его сына, он готов на все ради ее защиты. Но вот когда ложь всплывет… Элис покачала головой. Она умела просчитывать события только на шаг вперед, но где-то впереди брезжила мечта: она гуляет по парку в розовом платье Кэтрин с кремовой отделкой.

Порыв ветра бросил ей в лицо шквал дождевых капель, а удар грома над холмами на западе прокатился по небу ей навстречу. Вдруг Элис представила, как Мора стоит в темной пещере по колено в бурлящей воде и, упершись головой в каменный потолок, тоже прислушивается к ударам грома, к шуму дождя и к визгу собак, поджидающих ее у входа. Элис сощурилась. На мгновение собственной шеей она ощутила твердый, неподатливый камень, словно это не Мора, а она сама пытается вжаться в стену и спастись от прибывающей стихии. Ноги мерзнут, ледяная вода, которая бурлит и пенится вокруг колен, медленно, но неодолимо поднимается, вот уже и бедра в воде, и юбки всплыли. Что-то больно бьет ее, то ли бревно, то ли толстая ветка, она теряет равновесие и падает в воду, но вскакивает, дрожа и насквозь промокнув, и тяжелая от воды одежда сковывает движения.

Такое чувство, будто река попробовала ее на вкус и реке понравилось, захотелось еще. Огромная волна хлынула в пещеру, навалившись на нее сбоку; она ударяется лицом о каменную стену и остро ощущает, как земля давит со всех сторон. Еще немного, и будет поздно, она не сможет выбраться туда, где ее поджидают; страх утонуть вдруг пересиливает страх перед злыми собаками, и она начинает ощупывать стену, ища выход. Руки покрыты синяками и кровоточащими ссадинами, они колотят о камни и вдруг проваливаются в пустоту, где река пробила себе путь наружу. Как слепая, она протягивает руки, барахтаясь в быстром течении, страстно желая глотнуть свежего воздуха. Вдруг костяшки пальцев больно ударяются в потолок прохода, ведущего из пещеры.

Поздно. Узкий проход заполнен водой до самого верха, вода течет стремительным потоком; остается лишь небольшой запас воздуха под самым потолком. Чтобы глотнуть его, она поднимает лицо, но еще одна волна врывается в пещеру, и уровень воды от пояса подскакивает сразу до плеч. Платье совсем промокло, всюду крутятся струи ледяной воды. Течение сбивает с ног, она теряет опору и падает, вода заливает ей уши, нос и рот, вода ревет, омывая череп. Жажда жизни заставляет ее снова рваться наверх, где под самым потолком еще есть немного воздуха. Но голова с силой бьется о камень, и в разинутый рот попадает только вода…

Элис застонала.

— Что с тобой?

Голос Хьюго вернул ее к реальности, к ее опасной игре, к уюту, который дарила его теплая рука.

— Ты что-то сказала?

— Нет, ничего, — бодро отозвалась Элис. Мощный шквал ветра с дождем темной пеленой налетел на долину, скрыв от глаз окружающие холмы.

— Река поднялась, — удовлетворенно заметил Хьюго. — Ведьма утонула. Скорей домой!

Он стряхнул с ресниц капли дождя и пустил свою чалую галопом.

Факт исчезновения Моры замять было невозможно. Слишком много народу знало, что знахарки уехали верхом, а потом Элис вернулась с Хьюго, но без Моры. Пусть Уильям ничего не видел, зато другие охотники могли свидетельствовать, что ведьма превратилась в зайца. Было ясно, что рано или поздно правда выйдет наружу. Главным было не допустить, чтобы история достигла ушей Кэтрин. Пока миледи спала, Хьюго собрал женщин в галерее и пригрозил, что если он услышит в присутствии Кэтрин хоть одно слово про Мору — одно-единственное слово, подчеркнул он, — то распорядится виновную высечь, а потом в одной ночной сорочке прогонит из замка. Дамы, широко распахнув глаза, зашушукались между собой.

— Мора утонула, — сообщил им Хьюго. — Я собственными глазами видел, как она упала в реку и пошла ко дну. Тот, кто станет это отрицать, мужчина или женщина, открыто назовет меня лжецом. — Рука его легко коснулась пояса, на котором висел широкий меч. — Мужчину я убью, а женщину прикажу высечь. Я не могу заставить вас не болтать. — Он обвел их мрачным, осуждающим взглядом. — Нет такой силы на земле, которая могла бы остановить вас. Но одно подозрительное слово в присутствии Кэтрин, одна фраза с тенью сомнения — и вы пожалеете о том, что появились на свет.

Лишь Элиза нашла в себе мужество открыть рот.

— А как насчет Элис? — осведомилась она.

— Элис остается с нами, — ответил Хьюго. — Она верный друг нашей семьи. Теперь она будет ухаживать за Кэтрин, а потом за сыном, когда малыш родится. Все будет так, как было до приезда Моры. А про Мору забудьте. Она погибла.

Хьюго подождал, не будет ли возражений, улыбнулся своей угрюмой, высокомерной улыбкой, вышел из галереи и направился к отцу.

Элис уже сидела в полутемной комнате лорда Хью, расположившись на табуретке у его ног. Не дожидаясь Хьюго, она доложила старику новость.

— Мора умерла, — начала она без предисловий.

Милорд резко повернул к ней голову.

— Мы с ней были в пустоши, — рассказывала девушка. — Она слепила восковых кукол и собиралась сделать что-то нехорошее. Я поехала с ней, хотела помешать. А там оказался Хьюго со своими собаками; увидев Мору, собаки понеслись за ней и загнали в пещеру, где она и утонула.