Древние империи Центральной Азии. Скифы и гунны в мировой истории - Уильям М. Макговерн

Китайская армия зашла далеко в Монголию и создала там военную базу. С этой базы Доу Сянь отправил передовой отряд, порядка 10 тысяч человек, чтобы вступить в контакт с врагом. Этот передовой отряд сделал гораздо больше, чем от него ожидали, поскольку, наткнувшись на большое скопление гуннов во главе с самим шаньюем, он немедленно вступил с ними в бой и сумел одержать полную победу. Многие гуннские вожди были убиты, а самому шаньюю пришлось бежать, спасая свою жизнь.

В результате этой победы сопротивление гуннов было сломлено, и, когда на сцене появилась основная часть китайской армии, она смогла пройти до Северной Монголии, не встретив никакого сопротивления. Достигнув точки, находившейся на расстоянии более пятисот миль от китайской границы, китайцы высекли огромную надпись в память о своей великой победе. Сделав эту надпись, китайская армия неспешно вернулась на юг, но даже после ее ухода из Монголии слава, которую завоевали китайцы, была так велика, что огромное число северных гуннов (всего 500 тысяч) сдались[47] и стали подданными повелителя южных гуннов, таким образом косвенно оказавшись под властью Поднебесной империи. Даже шаньюй северных гуннов был так потрясен недавними событиями, что начал переговоры с китайцами о том, чтобы вместе со своими оставшимися ордами перейти в подчинение китайскому императору. Впрочем, на тот момент эти переговоры не привели к какому-то определенному результату.

По возвращении в Китай Доу Сяня встретили с великими почестями – как великого героя. Имея в виду, как много людей подозревало о его амбициозных планах, он демонстративно отказался от многих почестей. В следующем 90 г. в надежде на новые победы он устроил так, чтобы его послали военным губернатором в северо-западную приграничную провинцию Китая (Ланьчжоу) для восстановления порядка в этом районе, но главное, чтобы он посмотрел, что можно сделать для установления связей с соседними кашгарскими государствами, которые до сих пор признавали верховенство гуннов.

Позже в том же 90 г. один из небольших китайских военачальников, действуя по приказу Доу Сяня, дошел до Хами и захватил этот стратегически важный город и район. Поскольку этот район был ключом ко всей Северной Кашгарии, неудивительно, что вскоре после его оккупации китайцами два соседних государства, Северный и Южный Гуши, снова нарушили клятву верности гуннам и отправили дань и заложников к китайскому двору.

В этот период Доу Сянь не собирался начинать прямые военные действия против северных гуннов. Фактически на протяжении всего года он проводил политику примирения. Доу Сянь надеялся, что в результате переговоров, начавшихся в прошлом году, все обитатели Северной гуннской империи подчинятся власти Китая. Имея это в виду, он послал двух своих военачальников с подарками ко двору северных гуннов, и они убедили шаньюя совершить поездку в Китай, чтобы лично признать верховенство китайской власти.

Однако все надежды на дипломатическое урегулирование проблем пришлось оставить из-за опрометчивых самовольных действий южных гуннов. Правителя южан, который хотел править всеми гуннами, вовсе не радовала перспектива, что его сопернику будет оказан дружеский прием в столице Китая. Поэтому, когда северный шаньюй с маленьким отрядом воинов спокойно и мирно ехал на юг к китайской границе, его неожиданно окружила и атаковала армия южных гуннов. Застигнутый врасплох правитель северян был ранен и упал с лошади. Ему с трудом удалось сесть на другую лошадь, и при помощи горстки верных слуг он в конце концов прорвался через ряды южан и бежал. Но он, естественно, решил, что был предан китайцами, и всем мыслям о мирном подчинении Поднебесной империи пришел конец.

Доу Сянь воспринял весть о внезапном нападении со смешанными чувствами. Он нисколько не сомневался, что южные гунны серьезно нарушили его планы, но действия южан встретили одобрение в империи, и, поскольку они получили реальную поддержку со стороны влиятельных китайских сановников, он не мог обрушить свою месть на правителя южных гуннов. Фактически Доу Сянь был вынужден выказать его действиям молчаливое одобрение. В то же время Доу Сянь был полон решимости не позволить южному шаньюю и его пособникам, как местным, так и китайским, забрать себе всю славу за победу над северными варварами. Безусловно, было бы гораздо лучше победить северных гуннов дипломатическим путем, а не силой оружия, но раз уж в ход пошло оружие, то он должен был сделать так, чтобы победные лавры достались ему и никому другому.

Поэтому в следующем 91 г. Доу Сянь полностью изменил свои методы. Оставив все попытки вести дальнейшие дипломатические переговоры, он собрал еще одну китайскую армию и снова пошел в Монголию, исполненный решимости раз и навсегда сокрушить силу, которая так долго была занозой в боку Поднебесной империи.

На этот раз Доу Сянь ограничился общей организацией военных операций и доверил большую часть реальных боев ряду небольших военных подразделений, каждым из которых командовал тот или иной из его самых надежных подчиненных. Одно из таких подразделений оказалось особенно успешным. Ему удалось проникнуть более чем на тысячу миль вглубь гуннской территории – то есть гораздо дальше, чем удавалось дойти какой-либо другой китайской армии, – и нанести силам гуннов впечатляющий урон. Мать шаньюя и многие другие члены его семьи были убиты или взяты в плен, сокровищница гуннов досталась китайским солдатам в качестве добычи, а сам шаньюй, почувствовав, что его войска окончательно разгромлены, бежал неизвестно куда, и о нем больше никто никогда не слышал.

Бегство шаньюя означало, что Северная гуннская империя, по крайней мере на тот момент, практически целиком оказалась в руках китайцев. Правитель южных гуннов, конечно, надеялся, что китайцы воспользуются этой возможностью, чтобы объявить его сюзереном всех гуннов. Безусловно, он и его соплеменники сыграли важную роль в ослаблении и падении Северного царства. Однако у Доу Сяня были совсем другие планы. Он категорически возражал против того, чтобы допустить возникновение на территории Монголии другого большого гуннского государства. Какими бы лояльными подданными Китайской империи ни были на тот момент южные гунны, их чувства и намерения могли радикально измениться, окажись они владетелями обширного царства. А посему в 92 г. Доу Сянь организовал передачу трона Северного царства младшему брату бежавшего в неизвестном направлении шаньюя северян.

Это означало, что Северная гуннская империя продолжала существовать как отдельное государственное образование, но при одном условии – что она подчиняется власти Поднебесной. История гласит, что новый шаньюй со своим двором обосновался не в Монголии, а в Джунгарии, неподалеку от озера Баркёль, поэтому военному губернатору Хами были даны указания, согласно которым в дальнейшем ему полагалось надзирать за действиями северных гуннов.

Теперь создавалась видимость, что и Северному и Южному гуннским царствам позволено существовать как отдельным автономным государствам. Но оба они подчинялись верховной власти императора Поднебесной. С китайской точки зрения такое устройство выглядело идеально, но, к сожалению, ему суждено было просуществовать всего несколько месяцев, и именно оно привело к трагической гибели главного инициатора всей конструкции – Доу Сяня.