Последний пассажир - Уилл Дин

застелены коврами. Людям запрещалось говорить громче, чем шепотом. Водолазы могли входить и выходить через люк, и, кроме того, там было достаточно исправных спасательных шлюпок и плотов на случай пожара или серьезного инцидента.

– Но они позволили нам поджечь их корабль. Почему они позволили нам повредить его?

– «Атлантика» и без того нуждалась в ремонте, – поясняет Пит. – Как мне сказали, повреждения, которые вы нанесли, были довольно незначительными. Актриса, игравшая Фрэнни, знала, что костер нужно разводить на носу, на стальной обшивке. Они не позволили бы вам затопить судно… впрочем, вам бы это не удалось, поскольку люди на нулевой палубе всегда контролировали ситуацию. При необходимости пожар можно было бы потушить с помощью шлангов и разбрызгивателей с дистанционным управлением. Уже вышла за дополнительную плату последняя серия под названием «Как мы создавали „Атлантику”». Один из ведущих сказал так: иллюзия – большое шоу, но на самом деле все хотят знать, как иллюзионист все провернул.

Я качаю головой. Силы покидают меня.

– У них даже есть подводные кадры спасения Смита. Трое профессиональных водолазов с дополнительными дыхательными аппаратами подобрали его и доставили обратно на корабль.

– Такое шоу больше никогда нельзя повторять! – яростно заявляю я. – Ты не представляешь, через что мы прошли. Никто не знает.

– Не думаю, что возможно еще одно такое шоу, – отвечает Пит. – Эффект неожиданности уже не повторить. «Атлантика» – действительно единственная в своем роде.

Снова качаю головой.

– Испытание «Воздух», которое я прошла. Это восхождение. Я была в настоящей опасности.

Пит улыбается.

– Не смотри на меня так.

– Прости. Ты думаешь, что тебе угрожала опасность, но на самом деле там были огромные подушки безопасности и сетки, готовые сработать, если ты упадешь. Все это объяснено в шоу. Серьезной опасности не было. То же самое и с другими испытаниями. Только Дэниел получил настоящую, незапланированную травму глаза, но об этом уже позаботились. В целом опасность была мнимой.

Но там была опасность, серьезная опасность: для нашего сознания, для нашего разума. Не знаю, как я это переживу.

Пит продолжает рассказывать, как Дэниел спасся, когда закрылась крышка в бассейне с морской водой. У него было снаряжение для подводного плавания, которым он воспользовался, как только экраны погасли и прожекторы нас ослепили. Пит говорит, что «Атлантика» – самое популярное шоу в истории, более популярное, чем видео высадки на Луну или финала последних Олимпийских игр. И оно привело к росту цен на некоторые криптовалюты, используемые для оплаты доступа.

– Уолтер собирается подать в суд, – говорю я.

– С ним рассчитаются задолго до того, как дело дойдет до суда, – отвечает Пит. – Они, вероятно, изначально учли это в своих расходах. Все равно заработают больше.

– Как отнеслись другие пассажиры? Когда их сняли с корабля?

– О, нам всем предложили такое же путешествие на подобном судне с улучшенным классом каюты и питания, а также с бесплатным премиальным доступом к просмотру шоу и денежной компенсацией. Большинство пассажиров обрадовались. Тем, кто остался недоволен, предоставили дополнительные льготы. Думаю, многие из них были счастливы стать частью истории.

– Истории?!

Пит кивает и наливает два стакана воды.

– Танцевальный зал. – Я морщусь от воспоминаний. – Видеть тех людей. Это была одна из худших вещей, которые я когда-либо испытывала. Они специально подделали вонь?

– По-видимому, это не так уж сложно. Команды гримеров и специалистов по реквизиту неделями работали за кулисами, пока технические специалисты подключали камеры и микрофоны. Танцевальный зал должен был оставаться закрытым для вас до самого конца, это объяснили в серии «Как мы создавали „Атлантику”». Декорации были слишком сложными, и их приходилось монтировать, пока вы спали в двухуровневых люксах. Муляжи, искусственные ароматы и имитации частей тел с настоящими продуктами, вложенными внутрь.

– Продуктами?!

– Чтобы приманить крыс. Это настоящие крысы, но безвредные. Специально выведенные. Чистые. Сертифицированные.

– Меня тошнит при одной мысли о них.

– Каз, они упомянули, что хотели бы, чтобы я пригласил тебя еще раз.

Я ничего не говорю.

– Решать только тебе, но телекомпании отчаянно хотят взять у тебя интервью. Они заплатят значительные суммы. Газеты жаждут эксклюзивных материалов. Есть даже политики, которые желали бы пожать тебе руку.

– Я не буду этого делать.

– Ты уверена?

– Я хочу вернуться к своей прежней жизни, Пит.

– Думаешь, это возможно?

– Я сделаю это возможным, – отвечаю, стиснув зубы. – Они больше ничего не контролируют. Я вернусь в Йоркшир и в свое кафе. Они больше никогда не смогут меня тронуть.

Глава 134

Пит тайно доставил меня в аэропорт, предварительно для отвода глаз заказав билеты из другого города. Он купил мне серую толстовку с капюшоном и прикрывал меня на протяжении всей регистрации. Я снова в тени, где мне и место.

Я размышляла об участниках других реалити-шоу, которые с увлечением смотрела в прошлом. Звезды социальных сетей и люди, получившие мгновенную популярность. Кто позаботится о них после этого? Кто будет руководить ими, давать советы и направлять, когда их жизнь изменится в одночасье? Я достаточно взрослая, и у меня достаточно поддержки, чтобы справиться с этим. А как же остальные?

Я никогда раньше не летала даже экономклассом на таком большом самолете, как этот, не говоря уже о первом классе. Мы садимся первыми, отдельно от большинства пассажиров, и занимаем свои места возле кабины пилотов. Пит убирает газеты и предлагает мне отказаться от наушников и отдохнуть. Проверяя мой билет, стюардесса поднимает голову, узнает меня и, тихо ахнув, переключается обратно в профессиональный режим. Она обслуживала лауреатов премии «Оскар» и сенаторов, так что и с этим справится.

Я все время не снимаю капюшон.

Когда мы пролетаем над Гренландией, напряжение в плечах начинает спадать. Пит с бокалом красного вина читает роман Иэна Бэнкса, а я свернулась калачиком под кашемировым одеялом. Примерно десять часов отделяет меня от дома, от мамы, от Джеммы, от племянников с их опытами по химии и еженедельными уроками плавания. Я знаю, как они относятся ко мне. Они видели меня в самые тяжелые и отчаянные моменты. Они понимают меня.

Последовав совету Пита, я избегаю любых экранов и источников новостей. Не хочу видеть себя. Не хочу слышать или видеть что-либо, связанное с тем ужасным кораблем. Мне нужно держаться от него подальше, чтобы излечиться.

В самолете тихо.

Турбулентности нет.

Прикасаюсь рукой к щеке Пита, и он улыбается, а затем я иду в туалет почистить зубы. Туалет маленький, но роскошный. Здесь стоит настоящее живое растение. Касаюсь его листвы и улыбаюсь. Мраморная раковина. Дорогое на вид средство для мытья рук с ароматом лимона и крем.