Коварство и любовь - Бертрис Смолл

– Мы ничем не можем им помочь, – так же тихо ответил он. Как печален был его голос! Нисса подняла голову, чтобы взглянуть ему в глаза.

– Что такое, Вариан? – спросила она.

– Вам жаль Кэт и короля, а я печалюсь о моем дедушке. Против собственной воли я задаюсь вопросом: как бы сложилась его жизнь, если бы не вечное стремление к власти? Почему он не может жить счастливо на своих землях, в кругу семьи? Сколько обязанностей взял он на себя, но ему все мало. Почему не довольствоваться тем, что есть? Он и без того одарен очень щедро.

– Ваш дед – великий человек, – с неохотой признала Нисса. – А великие люди не такие, как вы или я.

И она поцеловала мужа. Прикосновение ее губ наполнило его ощущением счастья. Заключив Ниссу в объятия, граф крепко прижал ее к себе.

– Я вас обожаю, – прошептал он.

Она обольстительно улыбнулась в ответ.

– Просто вы меня хотите, – улыбнулась она, игриво проводя пальчиком по его щеке.

– Да, так и есть. И я думаю, что глупо не воспользоваться моментом, любовь моя!

И он протянул руку, чтобы обнять ее грудь и приласкать сосок, который тотчас же послушно отвердел.

– Какая горячая девочка, – проворковал он, лаская пальцами ее грудь. Наклонившись, лизнул кожу – она была солоноватой на вкус, но его языку сделалось сладко. С тихим стоном она прильнула к нему; его губы сомкнулись вокруг напряженного соска и начали посасывать, отчего она снова тихо застонала. Он осторожно куснул, и Нисса вскрикнула. Его ладонь легла ей на затылок, губы нашли шею, и горячие поцелуи разожгли ее страсть, наполнив безумным желанием все ее существо.

– Ох, милый, – прошептала Нисса, – как же я вас люблю! Я не представляю жизни без вас, я всегда буду вашей женой и любовницей.

Он едва не устыдился своего безудержного стремления овладеть ею, но Нисса была распалена страстью не меньше его самого. Он вошел в нее, и она рыдала от счастья, содрогаясь в сладких муках. Это было невероятно! Она едва могла вынести силу своего наслаждения. Нисса лежала в объятиях мужа, счастливая тем, что сделала счастливым его. Потом они снова будут любить друг друга, долго и упоительно. Так было между ними всегда. Ненасытная жажда обладания и несказанная сладость. Каждый раз после соития Нисса гадала – может быть, они снова зачали ребенка? Она хотела еще детей и знала, что Вариан тоже их хочет.

Тилли разбудила их задолго до рассвета. Снаружи шатра стоял шум – лагерь уже вовсю снимался с места. Слуги помогли им надеть теплые дорожные костюмы, потому что за ночь натянуло туч и пошел дождь. Тоби принес еду из походной кухни: горячую овсянку, ветчину, теплый хлеб и сыр. Они проглотили все до крошки, поскольку знали – в следующий раз поесть удастся только ближе к ночи.

– Я завернул в салфетку буханку хлеба и сыр, а также несколько яблок, милорд, – сказал Тоби, – и положил вам в седельную сумку. И в вашей сумке тоже припасено кое-что, миледи. Конюхи короля говорят, что господину не терпится вернуться домой. Он собирается гнать во весь опор.

– Надеюсь, остальные тоже подготовились как надо, – сказал граф. – Это путешествие всем нам дается нелегко.

– Когда мы поедем домой, миледи? – спросила Тилли.

– Когда будем в Ампхилле, – ответила Нисса, – мы попросим у короля дозволения покинуть свиту. Ведь он обещал, что мы сможем уехать еще до Рождества. Нам тоже не терпится вернуться в Уинтерхейвен, Тилли!

Закончился период теплой и солнечной погоды, которой они наслаждались в Гулле, закончилось и лето. Наступил октябрь, и стало холодно. Серые тучи низко висели над землей, проливаясь бесконечными дождями. Унылый пейзаж разнообразили яркие осенние краски, редкие деревья стояли сплошь в золоте. С охотой было покончено. Король и его двор спешили на юг, под надежное укрытие каменных стен, которые ветер не продувал насквозь.

От сырости и холода на ноге короля снова открылись язвы. Он скакал на огромном жеребце серой масти – одном из тех, что преподнесла ему на Новый год Анна Клевская, – скрючившись под дождем, очевидно страдая от сильной боли. К нему боялись приближаться – он подпускал к себе только королеву и верного шута Уилла Сомерса. Граф Марч был в отчаянии, они с Ниссой не могли покинуть двор без разрешения короля.

– Придется ждать, пока доберемся до Виндзора, – сказал граф жене. – Сейчас к нему не подойдешь.

Нисса расстроилась. Но она все понимала и старалась набраться терпения. Один день они провели в Кеттлби, где королева с головой окунулась в подготовку рождественских увеселений.

– Мы отпразднуем Богоявление в Хэмптон-Корте, – сообщила она придворным дамам. – Я обожаю Хэмптон-Корт! Нисса, сыграй со мной партию в карты. Должна же я отыграться за прошлый раз, – она захихикала. – Генрих говорит, если не умеешь играть, нечего и брать карты в руки.

Я должна была возразить, когда Кэт упомянула Хэмптон-Корт и Рождество, подумала Нисса. Но что, если сейчас она попросит отпустить их в Уинтерхейвен, а королева воспротивится? Тогда они не смогут просить короля, не оскорбив Кэт. Лучше ее сейчас не раздражать. Нужно набраться терпения. Нисса играла в карты крайне небрежно и позволила королеве отыграть все то, что та проиграла несколько дней назад, плюс еще некоторую сумму.

– Вам пора научиться играть и в другие игры, леди де Уинтер, столь же искусно, как вы сегодня играли в карты, – сказала леди Рогфорд, когда Нисса собиралась было уйти в свой шатер.

Нисса взглянула ей в лицо. Темные глаза леди Рогфорд казались непроницаемыми. Выражение лица этой дамы тоже ничего ей не сказало.

– Не понимаю, о чем вы, мадам, – холодно ответила Нисса. – Вы говорите загадками, а я в них не сильна.

Плотнее завернувшись в плащ, Нисса прошла мимо леди Рогфорд и вышла в ночь. Она была без сопровождения – от стоянки к стоянке шатры ставились в одном и том же порядке, возле каждого горел факел, поэтому путь был хорошо освещен. Нисса шла быстро, когда за ее спиной послышались шаги. Она обернулась – две закутанные в плащи фигуры уже стояли по обе стороны от нее. Ниссу схватили за руки и увлекли во мрак, за пределы лагеря.

– Не вздумайте кричать, мадам, или я перережу вам глотку, – предупредил голос.

Кричать? Да разве могла она крикнуть? Нисса была парализована страхом. Кто эти люди и чего хотят? Драгоценностей она почти не носила. Однако какая дерзость – грабители не побоялись напасть прямо в лагере короля.

В этот вечер лагерь разбили поблизости от руин древнего монастыря. Разбойники повели Ниссу – точнее, потащили – к осыпающейся монастырской стене. В этот момент из-за туч выглянула луна, и Нисса увидела их лица. Том Калпепер и Синрик Воэн! Теперь, когда она знала своих похитителей, ее страх исчез, горло отпустило, и она сумела сделать глубокий вдох.

– Господа, что означает подобное поведение? – прошипела она, яростно вырываясь. – Как смеете вы хватать меня и пугать до полусмерти? – Повернувшись, Нисса бросилась в сторону лагеря, но железные пальцы сомкнулись на ее запястьях и рванули назад.