Портрет моего мужа - Екатерина Лесина

Я смотрела на еду.

Паштеты.

Горячий салат с кунжутным семенем и запеченной свеклой. Печень, тушеная в белом вине. Розовая ветчина, которую медленно сосредоточенно обгрызала Лайма. Ветчину, пожалуй, можно попробовать. Подсыпать что-либо в мясо затруднительно. А вот паштеты...

...или еще грибы в сливочном соусе.

Перепелки, запеченные в хрустящей корочке. Нет, мне придется обойтись чем-то попроще... яйца-пашот? С другой стороны, не стали бы они травить всю еду, это по меньшей мере нерационально.

Да и не отравы надо ждать.

Отрава - это пошлость, которую при расследовании могут и обнаружить. И тогда некрасиво получится. Нет, думаю, дело в сонном зелье, а оно... все известные мне сонные травы обладали характерным вкусом.

- Попробуй, - Мар наполнил мой кубок. - Вино с травами.

- Спасибо, не хочу.

- Оно сладкое...

Уверена в этом.

- У меня от вина голова болеть начинает, - произнесла я капризно, чем заслужила долгий внимательный взгляд. Его я выдержала и неловко пожала плечами. - В последнее время...

- Работаешь много.

- Приходится.

- Что еще делать сиротинушке, - отозвалась Сауле, выныривая из своего полусна, - как иначе заработать на бусики с камушками?

- Сауле, постарайся вести себя прилично...

- К слову, - тема нынешняя мне категорически не нравилась. - А где твой сын? И тот...рыжий... который секретарь?

Голос все-таки слегка дрогнул, и это не осталось незамеченным.

- Партнер, - мягко поправил Мар, правда, слегка поморщившись.

- Ага... и еще секретарь. И верная собачонка... гав-гав... не обольщайся, детонька, он тебе сколь угодно может хвостом вилять, но Марик прикажет, и разом отхватит руку. Или две.

Сауле перегнулась через стол, чтобы подвинуть к себе блюдо с грибами. Сунула в него ложку и, вытащив, облизала.

- Это невыносимо! - эйта Ирма прижала руку ко лбу. - Она это нарочно...

- А то...

- Сауле! - Мар отвел взгляд от меня.

И от камня.

- Что?

- Выйди из-за стола. И будь добра, когда в следующий раз решишь испортить всем настроение, подумай...

- Это ты подумай, братик... когда в следующий раз решишь загрести жар чужими руками. Я ведь не только... полезный ресурс, но и человек...

Сауле отправила в рот еще ложку грибов, икнула и закусила ломтем хлеба. Взяла еще один, кинула ветчины, сыра и только затем поднялась.

- Я, конечно, понимаю, что для тебя, кроме себя самого, людей не существует, но... постарался бы ты не быть такой сволочью, глядишь, и жить стало бы проще... а ты, мелкая, в следующий раз не хлопай ушами. Петь он всегда тебе напоет... о чудесном... наобещает с три короба, и будет обещать, пока не получит нужного... потом же...

Сауле выразительно провела пальцем по горлу.

- Сауле!

- Спроси у него... спроси, что случилось с Эленой Ригис... и при чем здесь твой рыжий.

Понятия не имею, кто такая Элена Ригис. А рыжий, он совсем даже не мой. И близко не мой.

...просто симпатичен.

Может же меня быть симпатичен человек? Единственный, к слову, более-менее вменяемый в этом доме и, начинаю подозревать, на острове тоже.

- Заткнись, - Мар поднялся.

Он медленно ступал, осторожно, будто крадучись. И появилось во всем его облике что-то до того хищное, что я подвинула к себе нож. Пусть туповатый из мягкого столового серебра, но все защита. Сауле икнула и, прикрыв рот ладонью, неискренне сказала:

- Ой... кажется, я проболталась. Но ничего, братец... ты ведь найдешь, что соврать... ты всегда находишь, что соврать...

Она сделала шаг назад и, едва не запнувшись о стул, покачнулась.

- К слову... а твоя жена знает, что ты ублюдок? В прямом смысле слова? Не знает... никто не знает... то-то будет скандал, если...

- Вон...

Мар произнес это тихо. Но Лайма судорожно сжала вилку, а эйта Ирма прикрыла глаза. Лишь Юргис сделал вид, что ничего-то не происходит.

Сауле ушла.

...интересно, если я предложу ей убраться с острова, что она ответит? Пошлет подальше? Пьяненько рассмеется? Или доложит брату? Подозреваю, что доложит... проклятье... надо было строить крупных големов. Пусть спрятать их сложнее, но хотя бы с командой проблем не возникло бы.

А теперь как?

- К слову... мне тоже интересно, где Йонас, - Лайма нарушила затянувшееся молчание, и все словно бы выдохнули.

Мне все равно интересно, кто такая Элена Ригис?

- Я видела их с... тем невозможным человеком, которого ты при себе держишь, - губы эйты Ирмы недовольно дернулись. - У мальчика очередной приступ. Он совершенно невменяем. Я пыталась увести его, но... к сожалению, Йонас отказался уходить. А твой... секретарь...

Это слово она практически выплюнула.

- ...потребовал, чтобы я ушла... боги, Мар, я ведь предупреждала тебя, что мальчик нестабилен. Ему нужны специальный уход, покой... забота, в конце концов.

Она говорила это, раздирая крохотную тушку перепелки, и явно получая от процесса немалое удовольствие.

- А вместо этого... его заставляют вновь обращаться к силе... это не останется без последствий.

- Мама!

- Я всего лишь обращаю твое внимание на то, что происходит за твоей спиной.

Она отправила кусок мяса в рот и застыла.

Жуть.

- Ты могла бы обратить мое внимание до того, как началась гроза...

- Я переодевалась.

- А потом?

- Запамятовала... - это было сказано с легкой виноватой улыбкой. - Ты же понимаешь, дорогой, что в моем возрасте с памятью... случается всякое.

- То есть, - Лайма отложила столовые приборы. - Мальчик сейчас там?

Она указала пальцем куда-то в стену.

Вернее, за стену.

Туда, где выл ветер, выворачивая руки деревьям, где ярилось море и в принципе было несколько... неуютно.

- Понятия не имею, - эйту Ирму, кажется, куда сильнее волновала перепелка, нежели судьба собственного внука. - Они были так заняты... и так грубы... вполне возможно, конечно, что они вернулись, но... я также допускаю мысль, что им пришлось искать убежища в ином месте. Мне кажется, или они добавили чеснок? Знают же, что я не переношу чеснок... дорогой, а ты что думаешь?

- Чеснок - это плохо, - покорно отозвался Юргис, правда, голос его звучал как-то... отстраненно.

И смотрел он не на любовницу, а на дверь, за которой скрылась Сауле.