Джек Ричер, или Дело - Ли Чайлд

Машина была самой обыкновенной, но играла существенную роль в его свободной от службы жизни, обеспечивая ему широкие возможности в плане развлечений, поскольку никто не горит желанием безвылазно находиться в части. Деверо сохранила у себя ключ от машины и однажды поздней ночью, выведя ее со стоянки, со всей осторожностью направила к береговому устою моста, откуда машина рухнула с тридцатифутовой высоты в пропускной бетонный шлюз. Удар оказался настолько силен, что автомобиль разбился вдребезги, а проливной дождь, шедший той ночью, довершил дело.

После этого Деверо переключила свое внимание на Элис Бутон.

Начала она с того, что сломала ей руку.

Сравнивая показания, полученные из двух независимых источников информации, генерал Дайер пришел к выводу, что обстоятельства дела не были описаны с достаточной точностью, поскольку свидетелей непосредственного нападения не было, но Бутон обвиняла Деверо в нападении, а Элизабет этого и не отрицала. Данные медицинского обследования были неоспоримы. На левом локтевом суставе Бутон врачи зафиксировали вывих со смещением, а на обеих костях левого предплечья обнаружились переломы, и шесть долгих недель ее рука находилась в гипсе.

А Деверо посвятила эти шесть долгих недель тому, что с демоническим пылом готовила заявление о краже. Хотя сперва стоит указать на то, что слово «готовила» здесь абсолютно неуместно, поскольку с самого начала было ясно, что готовить-то было нечего. Никто ничего не знал об украденном. Деверо произвела опись содержимого хранилища вещдоков и тщательно проверила всю бумажную отчетность. Только после этого она объявила о несоответствии данных и выступила с заявлением. Элизабет повела себя словно одержимая навязчивой неотвратимой идеей, приведшей к единогласным результатам, о которых генерал Дайер писал в своей боковой врезке. Военно-полевой суд и обвинительный вердикт.

Конечно же, в военной полиции Корпуса морской пехоты поднялся ужасный шум, но вердикт, вынесенный Бутон, так или иначе оградил Деверо от формального неприязненно-критического отношения коллег. Будь вердикт иным, поступок Элизабет рассматривался бы как акт мести, но ведь вердикт был обвинительным, и следовательно, то, что сделала Деверо, полностью сочеталось с принятыми в Корпусе морской пехоты понятиями об этике и чести. Однако дело казалось шитым белыми нитками. Генерал Дайер не имел ни малейшего сомнения в том, что в основе этого дела лежит стремление осуществить личный акт мести.

И хотя это казалось необычным для подобного рода отчетов, он попытался объяснить причину.

Генерал снова указал на то, что были проведены беседы, опрошены люди, собрана информация, проконсультированы свидетели. В новых обсуждениях участвовали друзья и враги, знакомые и сослуживцы, врачи и психиатры.

Важным и отмеченным всеми фактором явилось то, что Элис Бутон была несказанно хороша собой. Все сошлись во мнении о том, что она в высшей степени красивая женщина. Говоря о ней, люди постоянно употребляли слова: прекрасная, великолепная, ослепительная, разбивающая сердца, повергающая в прах и неотразимая.

И, конечно же, подобные слова прозвучали в той же степени и в адрес Деверо. Ни у кого не возникло никаких разногласий по этому поводу. И ни одного вопроса. Психиатры сделали свое заключение, что, по их мнению, объясняло сложившуюся ситуацию. Генерал Дайер перевел их клиническую речь на язык, доступный для обычного человека. Он сказал, что Деверо терпеть не может соперничества. Для нее невыносимо оказаться в положении, когда она не является бесспорной и всеми признанной самой красивой женщиной в воинском подразделении. Поэтому она и предприняла соответствующие шаги для того, чтобы утвердить себя в этой роли.

Я еще раз перечитал весь материал от первой страницы до последней. А когда я, дочитав последнюю страницу, закрыл обложку, в комнату снова вошел Гарбер.

Первое, что он объявил мне, было:

— Только что поступило сообщение из Пентагона. Джон Джеймс Фрейзер найден мертвым в своем офисе.

— И как же он умер? — спросил я.

— Какое-то странное происшествие. Похоже, он упал и ударился головой о стол. Вернувшиеся с обеда сотрудники обнаружили его лежащим на полу. Фрейзер что-то делал с картиной, на которой он изображен с Карлтоном Райли.

— Это плохо.

— Почему?

— Просто сейчас для нас совсем некстати терять контакт с ведомством по связям с Сенатом.

— Ты прочел материал?

— Прочел, — ответил я.

— А если так, то ты должен понимать, что нам больше нечего беспокоиться по поводу Сената. Тот, кто займет кресло Фрейзера, потратит уйму времени на то, чтобы вникнуть в работу, прежде чем займется чем-то еще.

— Неужели этой папке могут дать официальный ход?

— А как ты думаешь? Она же служила в морской пехоте, Ричер. Шестнадцать лет. Она знает все о том, как перерезать горло. Она знает, как это делается, и знает, как сделать вид, что она к этому непричастна. Да и с машиной похожая история. Ну какие еще могут быть сомнения? Она угробила машину Пола Эверса, и она же угробила машину Рида Райли. Те же методы. Та же самая причина. Единственное отличие в том, что на этот раз она оказалась одной из четырех красивых женщин. И ведь Мунро говорил, что Райли встречался с ней, а потом бросил ради того, чтобы последовательно заняться погибшей троицей. Так вот сейчас можно сказать, что Деверо трижды сумасшедшая. Сейчас она уже не занимается такими пустяками, как сломанные руки. Сейчас в ее распоряжении собственные оленьи ко́злы, стоящие позади покинутого дома.

— Так неужели на нас официально могут повесить это дело?

— Я описал тебе то, что произошло.

— И что будет дальше?

— Пока все касается только штата Миссисипи. Нас пока это не колышет, и мы не представляем себе, чем все может кончится. Вероятнее всего, ничем. Как я полагаю, она не станет арестовывать саму себя и не даст никаких оснований к тому, чтобы полиция штата сделала это.

— Значит, мы собираемся отойти в сторону?

— Все трое убитых — штатские. Мы не имеем к ним никакого отношения.

— Значит, операция завершена?

— Начиная с сегодняшнего утра.

— А Келхэм снова открыт?

— Начиная с сегодняшнего утра.

— А знаешь, она ведь отрицает, что встречалась с Райли.

— А что, по-твоему, она должна это признавать?

— Что известно о генерале Дайере?

— Он умер два года назад после завершения образцовой и примерной для всех карьеры. Дайер никогда не допускал ошибок. Он поистине был человеком, сделанным из закаленной стали.

— Понятно, — грустно заключил я. — Я начинаю действовать.

— С какой целью?

— С целью завершить свое участие в этой операции.