Джек Ричер, или Дело - Ли Чайлд

— Когда ты успела все это провернуть?

— Я поняла, что с тобой все благополучно, как только узнала, что ты остался один на один с этим мужиком. Хотя на твоем месте я бы так много не рассуждала. Тебе следует как можно скорее переходить к физическим действиям. Судьба не обделила тебя талантами, но умение вести беседу не находится во главе списка твоих достоинств.

— Ну а зачем ты вообще здесь?

— Получила сообщение.

— Какое сообщение?

— Рассказ об этой безумной ловушке. Пойти в Пентагон таким образом…

— И от кого было сообщение?

— Оттуда, откуда ты начал свой путь в Миссисипи. От шерифа Деверо собственной персоной. Она просила меня помочь.

— Она звонила тебе?

— Нет, у нас был спиритический сеанс связи.

— Зачем она тебе звонила?

— Да потому, что она волновалась, пойми это, идиот. Так же, как разволновалась и я, как только услышала то, что она сказала.

— Не понимаю, из-за чего там было волноваться.

— Было из-за чего.

— И что она хотела, чтобы ты сделала?

— Она просила меня приглядывать за тобой. Дабы удостовериться, что с тобой все в порядке.

— Что-то не припомню, чтобы говорил ей о времени, на которое была назначена встреча.

— Она знала, на каком автобусе ты едешь. Ее заместитель сказал, в какое время он доставил тебя в Мемфис, а этого оказалось вполне достаточно для того, чтобы понять, куда ты отправишься дальше.

— Ну и как это помогло тебе сегодня утром?

— Это помогло мне не сегодня утром. Это помогло мне вчера вечером. Я повисла у тебя на хвосте, как только ты вышел из автобуса на автовокзале. И не выпускала тебя из виду ни на минуту. Кстати, отель ты выбрал отличный. Если бы они подловили меня на обслуживании номера, тебе пришлось бы сильно раскошелиться, чтобы компенсировать мои затраты.

— Ну а это что за машина? — спросил я.

— Она принадлежит автопарку одного учреждения. Согласно соответствующей процедуре.

— И что это за процедура?

— Когда один из старших офицеров штата умирает, подразделение возвращает его машину в автопарк, где та незамедлительно проходит тестирование на дорогах для того, чтобы выяснить, какие ремонтные работы необходимо произвести до того, как снова передать ее в эксплуатацию. Вот сейчас и происходит дорожное тестирование.

— И сколько времени оно продолжается?

— По-моему, что-то около двух лет.

— А кто был этот усопший офицер?

— Это ведь практически новая машина, верно? Значит смерть настигла его совсем недавно.

— Фрейзер?

— Для автопарка выполнять бумажную работу всегда предпочтительнее утром. Мы все ставили на тебя. Случись что-либо не так, нам всем пришлось бы гореть от стыда.

— Я же мог арестовать его вместо всей этой ерунды.

— В таком случае результат был бы одним и тем же. Умер он или арестован, для автопарка это не представляет никакой разницы.

— А куда мы сейчас едем?

— Тебе надо быть в части. Гарбер хочет тебя увидеть.

— Зачем?

— Не знаю.

— Так нам же еще пилить часа три.

— Поэтому откинься назад и расслабься. Возможно, это будет твой последний отдых в течение некоторого времени.

— Я думал, тебе не нравится Деверо.

— Но это не значит, что я не стану помогать ей, если она встревожится. Думаю, с нею что-то не то, только и всего. Кстати, а сколько времени вы знакомы?

— Четыре дня, — ответил я.

— Бьюсь об заклад, ты мог бы рассказать мне четыре странные вещи о ней.

— Я должен позвонить ей, если она волнуется, — решительно объявил я.

— Я уже пыталась, — ответила Нигли. — С телефона чиновника, планирующего встречи Фрейзера. Как раз в то время, когда ты вешал полковнику на уши всю эту теоретическую лапшу. Хотела сказать ей, что ты почти дома и в безопасности. Но ее телефон не ответил. Я звонила по всем телефонам ведомства шерифа, но никто не снял трубку.

— Может, они все заняты.

— Возможно. Потому что есть кое-что еще, о чем тебе необходимо знать. Я проверила слухи, циркулирующие среди сержантов. Наземная служба Беннинга сообщает, что «Блэк Хок», вылетевший из Келхэма в воскресенье, прибыл пустым. Если, конечно, не считать пилота. Никаких пассажиров в вертолете не было. Рид Райли никуда не перемещался. Он все еще находится в расположении своей части.

Последовав совету Нигли, я расслабился и провел оставшуюся часть пути в таком состоянии. Поездка продолжалась менее трех часов. «Бьюик» шел быстрее автобуса, да и Френсис жала на педаль газа сильнее, чем это дозволялось водителю автобуса. В три тридцать я снова был в своей части, откуда выехал ровно двадцать четыре часа назад.

Я сразу пошел в свое жилище, снял фасонистую форму класса А, почистил зубы и принял душ. Затем переоделся в обычный камуфляж с футболкой и пошел узнавать, какое у Гарбера ко мне дело.

Гарбер хотел показать секретный документ, пришедший из Корпуса морской пехоты. Это и была причина, по которой он требовал меня к себе. Но сперва состоялась короткая беседа в стиле «вопрос-ответ». Прошла она плохо. Я задавал вопросы, он отказывался на них отвечать. И при этом старательно избегал смотреть мне в глаза.

Я спросил:

— Кого они арестовали в Миссисипи?

Он ответил:

— Прочти документ.

— Но я хочу это знать.

— Прочти сначала документ.

— У них действительно хватает материала для открытия дела или это так, чушь собачья?

— Прочти документ.

— В убийстве всех трех женщин повинен один и тот же мужчина?

— Прочти сначала документ.

— И этот мужчина из гражданских?

— Ричер, да прочти же, черт возьми, этот документ!

Гарбер не разрешил вынести документ из офиса, так как он должен был оставаться под его непосредственным наблюдением. Теоретически, он не должен был спускать с него глаз, но в этом случае решил не следовать букве закона. Гарбер вышел из офиса, тихонько запер дверь и оставил меня одного с документом.

Папка толщиной в четверть дюйма; листы ее были вклеены в обложку цвета хаки, но не того оттенка, что принят в армии. И качеством получше. Обложка была гладкой и плотной, время оставило на ней лишь небольшие потертости и неглубокие царапины. На всех четырех сторонах красовались изображения красных шевронов, обозначающих, по всей вероятности, гриф повышенной секретности. На обложке также была наклейка с инвентаризационным номером Корпуса морской пехоты Соединенных Штатов датой пятилетней давности.