Критические вопросы теории и практики систем - К. Эллис

аварий путем укрепления потенциала в ряде областей, таких как сканирование триггерных событий и репетиция аварийных ситуаций.

Вопросительный знак, который висит над идеями Перроу, - есть ли смысл рассматривать две составляющие концепции интерактивной сложности и тесной связи как отдельные. По мнению авторов, тесная связь является одним из аспектов сложности. Как и Касти (1979), авторы считают, что сложность имеет два аспекта: структура несводимых компонентов подсистемы и способ, которым эти компоненты соединены. Связность и структура, взятые вместе, обеспечивают статическую сложность, но существует также динамическая сложность, которая является результатом поведения системы во времени.

Reason (1990) называет такие понятия, как "норма Перроу" или "системная авария", "метафорами патогенов-резидентов". По сути, его аргумент заключается в том, что многие сбои нелегко предсказуемы и не являются следствием простой причины или фактора. Вместо этого они возникают в результате совокупности событий, которые должны произойти вместе. Он утверждает, что это похоже на болезнь с множеством причин, например рак, когда "постоянные патогены" в организме человека потенциально разрушительны и ослабляют защитные механизмы организма. Если эта метафора даст дополнительное представление о конкретных неудачах, то она добавит дополнительное измерение к концепции уязвимости, которую авторы уже исследовали (см. Horlick-lones, Fortune и Peters, 1993). Однако в работе Reason (1990) также высказываются некоторые сомнения относительно потенциала уязвимости. Он снова проводит аналогию, на этот раз с вероятностью несчастного случая. Предрасположенность к несчастным случаям - это теория, которая, как оказалось, в свое время давала объяснение различиям в частоте несчастных случаев среди людей. При последующем изучении оказалось, что различия в частоте несчастных случаев, произошедших с людьми, объясняются в основном статистической вариацией. Оставшаяся вариация не подтверждает гипотезу о склонности к несчастным случаям, поскольку группа, в которой в определенный период происходило большее количество несчастных случаев, чем ожидалось, заметно отличалась от той, которая рассматривалась в более поздний период. В настоящее время, однако, концепция уязвимости представляется более перспективной, чем гипотеза аварийности; хотя пожилые люди или младенцы могут и не быть склонными к авариям, но их физическое состояние может сделать их более уязвимыми к событиям.

Изучение изложенных выше идей с точки зрения их использования в рамках метода "Отказы систем" пока находится на ранней стадии. Неясно даже, будет ли использование этих идей полезным. Однако представляется вероятным, что вся ценность концепций, используемых Перроу, станет очевидной только в том случае, если удастся выйти за рамки концепции и найти способ измерения или оценки степени интерактивной сложности и тесной связи в конкретной ситуации.

 

ТЕОРИИ, СОЗДАЮЩИЕ СОГЛАСОВАННОСТЬ В ПРАКТИЧЕСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ, И ДРУГИЕ ИСТОРИИ

 

Марта Вал

Центр системных исследований Университет Халла

1. ВВЕДЕНИЕ

В прошлом было так же ясно, как и сегодня, что ситуация не всегда такова, какой мы ее хотим видеть, и что необходимы улучшения. Тем не менее, ожидание было иным, поскольку изменения или "улучшения" неизбежно происходили. Однако они рассматривались как подарок. Человек мог получить больше денег, еды или богатства и благодарить высшие силы за их благосклонность. Разница с современностью, таким образом, существенна. Для бедных и богатых, организованных и неорганизованных, заключенных и узников совершенствование стало не подарком, а призванием. Это заставляет даже высшие силы быть более ответственными, в том числе и за свою помощь.

Отчасти это изменение связано с тем, что появились методы, позволяющие осуществить вызов. Эти методы часто характеризуют как "научные", придерживаясь строгого (картезианского) разграничения: человек должен обладать знанием и уметь предсказывать, а также должен уметь четко сформулировать то, что он хочет. Если оба эти требования выполняются, то предполагается, что можно принять решение и выбрать шаги, которые изменят настоящее, а также реализуют желания в будущем. Совокупность методов, придерживающихся этого различия, обозначим здесь как М.

Количество методов М огромно, а их эффект - колоссален. Сегодня никому не приходит в голову требовать, чтобы эти методы применялись точно и под полным контролем, например, в таких областях, как безупречное использование и распределение энергии, лечение и профилактика заболеваний. На фоне этих успехов еще более поразительно количество случаев, когда методы М не срабатывают - например, стремление к более равномерному распределению продуктов питания, управление предприятиями и социальными службами, лучше удовлетворяющими потребности клиентов, государственная политика по предотвращению преступности.

В таких случаях предлагается другой набор методов, обозначаемый как M*. Они направлены на улучшение там, где декартово различие не может быть реализовано. Очевидно, что они представляют собой пеструю массу: те, которые возвращают нас в те времена, когда изменения были даром, как крики пророков и гуру, процессы политики; те, которые реализуют некую "практическую теорию" в смысле Курта Левина, такие как системы поддержки принятия решений (Fischoff, 1992), общие решатели проблем (Newell and Simon, 1972), системы психиатрической помощи (Schagen, 1994); те, которые направлены на расширение и даже включение методов М, например, методология мягких систем Чекленда (SSM) (Checkland and Scholes, 1990).

В отношении многих из этих методов утверждается, что они "доказывают свою состоятельность" (лучше других, в попперовском понимании). Подобное утверждение подразумевает, что эти методы можно улучшить. Очевидной процедурой для этого, конечно, было бы внедрение М, оценка и сравнение методов. Как оказалось, это не так просто. Обзор нескольких тысяч оценочных исследований в области психотерапии показал, что разница между вмешательством и невмешательством невелика (Schagen, 1994). Методы в менеджменте часто могут лишь заявить об успешности своего пиара, о написанных о них книгах, о заработанных деньгах, о количестве обученных студентов.

Из этого можно сделать вывод, что методы М* не представляют большой ценности в систематическом смысле. Методы М* явно склонны к случайности. Они часто оказываются неудачными в отдельных случаях: когда сотрудники не признают своих представителей в предлагаемых дебатах, когда генеральный директор не участвует в применении метода, когда клиенты, участники или заинтересованные стороны ведут себя не так, как предполагалось. Методы М* часто оказываются неточными или даже бесполезными для прогнозирования будущего развития: компании могут разориться, даже если им была оказана соответствующая помощь.

Однако такой вывод пока не представляется обоснованным. Очевидный контраргумент состоит в том, что методы М* призваны помочь там, где методы М не справляются, и что, следовательно, последние могут снова потерпеть неудачу при оценке их альтернатив, т.е. методов М*. Более того, положительные отзывы о методах М* многочисленны: клиенты утверждают, что их жизнь изменилась в результате их применения (даже таких бездумных методов, как ELIZA Вейценбаума), компании - что "надежды" возродились, менеджеры - что они перешли к более инновационным формам поведения, сотрудники - что организационное видение повысило их компетентность.

В связи с этим возникает вопрос о том, как оценивать улучшение