Генрих VIII. Жизнь королевского двора - Элисон Уэйр

и язвительно бросил ему: «Если король Англии заносчиво наделяет себя правом изрыгать ложь, я имею право запихнуть ее обратно ему в глотку!»25 Позднее Лютер высказал предположение, что «Assertio…» написано не королем. Генрих ответил: «Сколько бы вы ни притворялись, будто не верите, что эта книга написана мною, и потому считаете ее подделкой, созданной от моего имени хитроумными софистами, есть много свидетельств, заслуживающих гораздо большего доверия, чем ваши пасквили, и говорящих о том, что она моя, и я сам подтверждаю это»26.

Король не опустился до ответов на другие оскорбительные выпады Лютера, поручив это Мору, Фишеру и духовнику королевы брату Альфонсо де Вилья-Санкта, которые чрезвычайно умело опровергли доводы реформатора. В 1525 году Лютер, ошибочно полагавший, будто Генрих смягчился, написал ему длинное письмо с извинениями, но они были отвергнуты самым унизительным образом27.

Вероятно, в знак признательности за помощь в написании «Assertio…» Генрих возвел Томаса Мора в рыцари и назначил его помощником главного казначея. В 1523 году Мора избрали председателем Палаты общин, а в 1525-м он стал канцлером герцогства Ланкастерского. Казалось, Генрих не знал, как еще отблагодарить его. Однако сэр Томас уже осознал, что король не таков, каким его считает большинство людей, и предупредил Томаса Кромвеля, подававшего надежды молодого человека на службе у Уолси, чтобы тот вел себя с государем осторожно: «Ведь стоит льву осознать свою силу, как с ним будет нелегко управиться».

Мор стал состоятельным человеком и купил прекрасный дом в Челси28. Король «ради удовольствия от общения с ним» иногда приезжал туда без предупреждения, «чтобы весело провести время». Однажды Генрих пришел к обеду и «по окончании [трапезы] в его [Мора] прекрасном саду гулял с ним в течение часа, обвив рукой его шею». После ухода короля Уильям Ропер, зять Мора, женатый на его дочери Маргарет, ученой даме, сказал тестю: «Как вы счастливы – король по-дружески обращался с вами, я никогда не видел, чтобы он держался так с кем-нибудь, кроме кардинала Уолси». Мор был тронут, но все же довольно строго ответил ему: «Сын мой Ропер, могу сказать вам, что мне гордиться нечем, ведь если моя голова способна доставить ему замок во Франции, она не замедлит туда отправиться»29. Он хорошо знал, как преходяща королевская милость.

В том году для путешествия по стране «не наметили долгих поездок»30, однако известно, что король посетил Оксфорд. В декабре Уолси получил новую должность и еще один источник дохода, сделавшись аббатом Сент-Олбани, самого процветающего монастыря в Англии. Ранее в том же году монастырь стал местом упокоения знаменитого музыканта Роберта Фейрфакса, похороненного за счет короля. К несчастью, мемориальная медная дощечка, некогда установленная в память о нем, утрачена. Должность аббата принесла Уолси два обширных поместья, Мор и Титтенхэнгер, в которых он немедленно начал работы.

Не все, однако, складывалось так, как хотел кардинал. Генрих отказался от союза с французами, над которым Уолси трудился так усердно, и повел переговоры о соглашении с императором. Уолси был согласен и на это, так как Карл обещал ему помочь занять папский престол. После смерти Льва Х в декабре 1521 года он был полон надежд. Но император поддержал не Уолси, а своего бывшего наставника, которого и избрали папой под именем Адриана VI. Через два года Адриан скончался. Уолси вновь был уверен в своем успехе, но Карл опять обманул его: на этот раз кандидатом императора стал Джулио де Медичи, ставший Климентом VII. За Уолси не проголосовал никто. Кардинал не простил Карлу двукратного предательства и с тех пор ратовал за сближение с Францией сильнее, чем прежде.

28

«Гордый конь укрощен и взнуздан»

Император, отчаянно нуждавшийся в союзнике, в конце концов разъединил Генриха с Франциском, дав обещание вторгнуться во Францию совместно с английским королем. Союз предполагали скрепить помолвкой двадцатидвухлетнего Карла с принцессой Марией, которой тогда было шесть лет. Второго марта 1522 года король устроил турнир в честь послов Карла, приехав туда на коне в серебристой попоне с вышитым на ней пронзенным сердцем и девизом: «Elle mon coeur a navera» – «Она ранила мне сердце»1. Эта открыто демонстрируемая, но при этом загадочная символика, скорее всего, была посвящена Мэри Болейн. Однако, если принять во внимание, как далеко порой заходила придворная куртуазная любовь, адресатом могла быть какая угодно дама.

Через два дня, во вторник Масленой недели, послов принимал Уолси у себя в Йорк-плейсе. Была показана живая картина, наделенная символическим значением, с названием «Château Vert» – «Зеленый замок». Замок действительно имелся – зеленый, с тремя башнями, и на каждой развевался вымпел:

…Один – с тремя разбитыми сердцами, другой с женской рукой, держащей сердце мужчины, и третий с изображением женской руки, которая вертит мужское сердце. В замке обитали дамы со странными именами: Красота, Честь, Упорство, Доброта, Постоянство, Изобилие, Милость и Благочестие. Все восемь были в платьях из белого атласа, отделанных миланским кружевом, и у каждой на оголовье было вышито золотой нитью ее имя, а поверх него надет миланский капор, расшитый драгоценными камнями. Внизу, рядом с крепостью, находились другие дамы – Опасность, Презрение, Ревность, Злоба, Насмешка, Острый Язык и Странность, одетые как индийские женщины [в черных головных уборах].

Потом явились восемь лордов в шапках из золотой парчи и просторных накидках из синего атласа. Их звали Любовь, Благородство, Юность, Увлечение, Преданность, Удовольствие, Нежность и Свобода. Этих мужчин, среди которых был сам король, вел человек в одеянии из алого атласа с золотыми вставками в виде всполохов пламени. Его звали Страстное Желание, и дамы так заинтересовались им, что едва не оставили замок, однако Насмешка и Презрение сказали, что будут охранять твердыню2.

Засим последовала обычная шутливая осада:

Лорды подбежали к замку, раздалась громкая стрельба, и дамы принялись защищать крепость, брызгая розовой водой и бросая в нападающих конфеты. Мужчины ответили на это «залпом» из фиников, апельсинов и других вкусных фруктов, и наконец замок был взят. Леди Насмешка и ее подружки убежали. Лорды взяли остальных дам за руки, свели их, как пленниц, с помоста на пол и стали с ними танцевать, что безмерно порадовало иноземных гостей. Когда все натанцевались, маски были сняты. После этого состоялся пышный банкет3.

Автором постановки и исполнителем роли Страстного Желания, вероятно, был Уильям Корниш4: Холл ясно дает понять, что это был не король. «Зеленый замок» стал последней из масштабных живых картин Корниша, который умер в 1523 году. Устроителем