Генрих VIII. Жизнь королевского двора - Элисон Уэйр

поединков с участием королей, быстрых и яростных, от их доспехов летели искры40 (на Генрихе почти наверняка был тот, что сейчас хранится в Оружейной палате Тауэра)41. Однажды английский король, под которым пал конь, вывихнул руку. Франциск же получил синяк под глазом в одном из поединков. Один французский рыцарь умер от ран, полученных на площадке от своего родного брата. Многие англичане, особенно Саффолк и Кэрью, проявили недюжинную храбрость.

Генрих и Франциск соблюдали по отношению друг к другу всевозможные правила вежливости. Когда английский герольд начал зачитывать объявление, начинавшееся словами: «Я, Генрих, милостью Божьей король Англии и Франции», используя формулу, вошедшую в употребление у английских монархов с тех пор, как в XIV веке они заявили свои претензии на Французское королевство, Генрих остановил его и сказал Франциску: «Я не могу быть им, пока вы здесь, иначе превращусь в лжеца». На протяжении всей этой встречи ему приходилось быть просто Генрихом, королем Англии42.

Однако 13 июня старое соперничество вновь обострилось. Короли наблюдали за соревнованием по борьбе на руках между йоменами стражи и несколькими бретонцами, после чего Генрих вызвал Франциска на такое же состязание и был бесславно повержен. Честь требовала от него совершить еще одну попытку, однако Франциск по настоянию своих придворных тактично отказался43. К счастью, вскоре Генрих одержал победу в стрельбе из лука.

Тем не менее Франциск решил показать английскому королю, что не намеревался унизить его каким бы то ни было способом. Он проигнорировал совет своих приближенных – те считали, что это рискованно из-за возможного предательства, – и в сопровождении всего двух джентльменов отправился в Гин к своему собрату-королю, который еще почивал. Генрих проснулся и увидел стоявшего над ним французского монарха, предлагающего ему помощь в одевании. Обрадованный этим знаком почтения, Генрих сказал: «Брат, ты сыграл со мной самую лучшую из шуток и выказал доверие, с которым и мне следует относиться к тебе. Отныне я – твой пленник». Он подарил Франциску замечательное рубиновое ожерелье и получил от него браслет, стоивший вдвое больше44. Чувства Генриха больше не были оскорблены, и добрые отношения между государями восстановились.

На улице было «жарче, чем святому Петру в Риме»45, и погода создавала проблемы. Сильный ветер поднимал тучи пыли, которая летела в лицо и покрывала одежду, участники турниров не могли держать в руках копья, были унесены несколько шатров, включая тот, что воздвигли для французского короля, и последнему пришлось искать укрытия в Ардре. Многие крестьяне и нищие напивались даровым вином и валялись у фонтана. Однажды посмотреть на поединки собралось десять тысяч человек, Генрих и Франциск, опасаясь, что они тоже захмелеют, приказали, чтобы все, у кого нет дел в Золотой долине, покинули ее в течение шести часов под страхом повешения46. Однако люди продолжали приходить, и провост-маршал Поля был бессилен остановить их.

В субботу, 23 июня, состоялось последнее публичное мероприятие. Турнирную площадку превратили во временную церковь, где Уолси с пятью другими кардиналами и двадцатью епископами в полдень отслужил торжественную мессу перед королями и их придворными. Хор Королевской капеллы пел попеременно со своим французским «близнецом» – La Chapelle du Musique du Roi (Королевской музыкальной капеллой). Затем Ричард Пейс произнес перед собравшимися речь о мире на латыни47. Во время церемонии случайно запустили фейерверк в виде саламандры, личной эмблемы Франциска I, из-за чего речь пришлось прервать. Еще одну заминку вызвало препирательство королей по поводу того, кто первый поцелует Евангелие, – каждый стремился уступить первенство своему собрату. Королевы тоже стали спорить, кому из них следует приложиться к паксу48, и в конце концов облобызали друг друга49.

Оба короля договорились совместными усилиями возвести на месте встречи часовню Богоматери Мира и содержать ее; после мессы Уолси заложил первый камень в фундамент50. Затем состоялись пир на открытом воздухе и заключительный раунд поединков у барьеров, после чего был устроен фейерверк. На следующий день короли вновь отправились с визитами к женам друг друга. По окончании заключительного пира, завершившегося показом пантомим и танцами, королева Екатерина вручила призы всем отличившимся на турнирах.

Как и предсказывал Эразм, политические последствия встречи на Поле золотой парчи оказались несущественными. Часовню Богоматери Мира так и не построили, временный дворец разобрали, и по прошествии трех лет Англия и Франция вновь находились в состоянии войны. Мероприятие оказалось не более чем пышным фарсом. Тем не менее Генрих VIII всегда считал эту встречу своим триумфом и «так радовался ей, словно завоевал огромное королевство»51. Много лет спустя, около 1545 года52, король заказал художникам, имена которых ныне забыты, – вероятно, фламандцам53 – две большие и не вполне точные по сюжету картины, предположительно для Уайтхолла. На одной запечатлена посадка короля на корабль в Дувре; его крохотная фигурка видна в отдалении на палубе флагманского судна под названием «Katherine Pleasaunce» («Удовольствие Екатерины»)54. Другая объединяет несколько сцен: прибытие короля с процессией55 из Гина (вдали виднеется Кале), встреча двух монархов, пир в павильоне и турнир на заднем плане. В верхней части полотна изображен фейерверк в виде саламандры.

Двадцать пятого июня, попрощавшись с Франциском и королевой Клод и обменявшись с ними множеством дорогих подарков, среди которых были украшения, кони и носилки, Генрих с Екатериной вернулись в Кале, где король поблагодарил своих придворных за службу и отправил половину из них домой56.

Десятого июля Генрих и Екатерина с уменьшившимися свитами поехали в Гравлин, встретились там с Карлом V и регентшей Маргаритой, а на следующий день привезли их в Кале, чтобы развлекать гостей во временном банкетном доме из холстины, расписанной изображениями небесных светил и натянутой между «мачтами корабля, как театр». К сожалению, сильный ветер сдул его, а потому Генрих и его придворные, одетые в яркие маскарадные костюмы, пришли в покои императора57. Известие об этой встрече обеспокоило Франциска I. Он встревожился еще больше, когда 14 июля Генрих и Карл подписали договор, обязавшись в течение двух лет не заключать новых союзов с Францией. Вскоре после этого Генрих вернулся в Англию.

27

«Непослушание одного человека»

Конец лета 1520 года Генрих провел главным образом в Беркшире и Уилтшире, деля свое время между «добрыми развлечениями и охотами»1. Он также посетил Вудсток, но настроение у него было неважное, так как Уолси отправил нескольких джентльменов Личных покоев с дипломатической миссией за границу – вероятно, чтобы на время избавиться от них2. Чувствуя, что с ним