Марш! Марш! Люди и лошади в наполеоновских войнах - Мурат Магометович Куриев

Аустерлица», уже окутанное дымом. Наполеон, как обычно, выбрал символ. Это отнюдь не решающий эпизод, но он показательный. Что же произошло до того, как Рапп подъехал к императору, отчитался и услышал в ответ: «Поздравляю с дивизионным генералом»?

Битва при Аустерлице, возможно, самый яркий образец полководческого искусства Наполеона. Он блестяще подготовился к сражению, использовал все ошибки своих противников, а то, как он руководил своими войсками, вызывает восхищение. Сокрушительный разгром! Это, впрочем, не означает, что в ходе битвы у французов не возникали трудности. Если моральное состояние австрийцев уже сильно подорвано тяжелым поражением при Ульме, то у русской армии боевой дух был весьма высок. К несчастью, промахи генералов и нетерпеливость пока совсем неопытного монарха, Александра I, сыграли негативную роль. Особо отметим и один важный факт. Союзная армия действовала по плану, разработанному австрийским генералом Вейротером. План был откровенно неудачным, он не нравился Кутузову, но у него не хватило смелости возражать императору. Впрочем, в нашу задачу детальный разбор сражения не входит, нас интересует вполне конкретное событие, так что начнем почти без предисловий.

Цесаревич Константин командовал всей гвардией, которая составляла резерв союзной армии. Младший брат императора, вопреки рассуждениям Давыдова, был человеком храбрым, но полководцем, мягко говоря, не слишком высокого уровня. Опыта у него побольше, чем у Александра, как-никак, с французами под началом самого Суворова он повоевать уже успел, однако ничего «выдающегося» не показал. По части стратегии Константин был слабоват, решения принимал импульсивно, повинуясь порыву. Нельзя не признать, впрочем, что гвардейской кавалерией Константин много занимался. Выглядели гвардейцы внушительно, особенно кавалергарды. И лошади на загляденье, и всадники. Только у большинства опыта участия в боевых действиях не имелось, а так – красавцы.

Неудачное начало сражения заставило бросить гвардию в дело очень быстро. По плану Вейротера союзные войска были разделены на несколько колонн, и плохое взаимодействие между ними станет одной из причин поражения. Наполеон же продемонстрировал военный гений во всем блеске. Предугадал намерения противника, полностью контролировал ситуацию. Тому же цесаревичу Константину приходилось постоянно реагировать на неожиданные действия французов. Он бросал гвардию «в огонь» не для решающего удара, а чтобы исправить критическое положение. Итак, Константин и гвардия.

Первая атака гвардии на Праценском плато, пехотных полков (Семеновского и Преображенского) и кавалерийских, конногвардейцев и лейб-гусар, была относительно удачной. Более того, именно в этой атаке конногвардейцы захватили «орла» 4-го линейного полка, единственное знамя, отбитое у французов при Аустерлице. Дальше все уже было совсем не хорошо.

…Немного странно, но сигналом к началу важного события стало беспорядочное отступление французских солдат того же 4-го полка. Наполеон наблюдал за ним с близкого расстояния. Маршал Бертье был рядом с ним. «Как много пленных нам направляют, сир!» Император молча наблюдал за происходящим. Командующий гвардейской кавалерией маршал Бессьер повернулся к своему адъютанту: «Мы будем иметь дело с кавалерией, – и пояснил, – бегущие от кавалерии обычно вертят головами, пехота никогда так не отступает перед пехотой». Сохранявший абсолютное спокойствие Наполеон небрежно взмахнул рукой, сказал Бертье: «Оставьте их, пусть бегут», подозвал к себе одного из своих адъютантов, бригадного генерала Раппа. «Кажется, там беспорядок. Возьмите гвардейскую кавалерию и разберитесь».

Рапп взял. Два эскадрона гвардейских егерей, один – гвардейских конных гренадер и роту мамелюков. «Я поскакал галопом, но только после того, как попал на место действия, понял, что дело плохо. Кавалеристы противника проникли в центр каре и саблями рубили наших солдат. Немного далее находился их пеший и конный резерв. Враг приостановил свою атаку и решил сразиться со мной. Четыре прибывшие пушки выстроились в батарею. Я шел прекрасно – слева от меня находился храбрый полковник Морлан, а справа – генерал Даллеман. “Видите, – сказал я своим солдатам, – враг растоптал наших друзей и братьев! Отомстите им, отомстите за наши знамена!” Мы ринулись на пушки и взяли их. Точно так же мы нанесли удар и ожидавшей нас кавалерии, и мы, как и убегающий враг, тоже пронеслись над телами разбитого ими каре. Все, кто сумел избежать ранения, сплотились вновь. Эскадрон конных гренадер подкрепил меня, и я смог атаковать резервы русской гвардии. Мы возобновили атаку, она была ужасна…»

Наполеон назвал ее «одной из самых прекрасных, которые когда-либо имели место». Но пора наконец появиться и кавалергардам. «Показалась на всем протяжении поля огромная масса кавалеристов на вороных лошадях, в белых блестящих мундирах, которые рысью шли прямо на него. Ростов пустил лошадь во весь скок, для того чтоб уехать с дороги от этих кавалеристов, и он бы уехал от них, ежели бы они шли все тем же аллюром, но они все прибавляли хода, так что некоторые лошади уже скакали. Ростову все слышнее и слышнее становился их топот и бряцание их оружия и виднее становились их лошади, фигуры и даже лица. Это были наши кавалергарды, шедшие в атаку на французскую кавалерию, подвигавшуюся им навстречу. Кавалергарды скакали, но еще удерживая лошадей. Ростов уже видел их лица и услышал команду: “Марш, марш!”, произнесенную офицером, выпустившим во весь мах свою кровную лошадь. Ростов, опасаясь быть раздавленным или завлеченным в атаку на французов, скакал вдоль фронта, что было мочи у его лошади, и все-таки не успел миновать их. Крайний кавалергард, огромный ростом рябой мужчина, злобно нахмурился, увидав перед собой Ростова, с которым он неминуемо должен был столкнуться. Этот кавалергард непременно сбил бы с ног Ростова с его Бедуином (Ростов сам себе казался таким маленьким и слабеньким в сравнении с этими громадными людьми и лошадьми), ежели бы он не догадался взмахнуть нагайкой в глаза кавалергардовой лошади. Вороная тяжелая пятивершковая лошадь шарахнулась, приложив уши; но рябой кавалергард всадил ей с размаху в бока огромные шпоры, и лошадь, взмахнув хвостом и вытянув шею, понеслась еще быстрее. Едва кавалергарды миновали Ростова, как он услыхал их крик: “Ура!” – и, оглянувшись, увидал, что передние ряды их смешивались с чужими, вероятно, французскими кавалеристами в красных эполетах. Дальше нельзя было ничего видеть, потому что тотчас же после этого откуда-то стали стрелять пушки и все застлалось дымом».

Лев Толстой «увидел» начало атаки кавалергардов глазами Николая Ростова. Великий писатель достоин многих строк, ему простительны и некоторые неточности. На вороных лошадях скакали не все кавалергарды, в каждом из эскадронов лошади разных мастей. Вороные – во 2-м и 4-м. Небольшое преувеличение картины не портит. Выглядели кавалергарды великолепно.

Кавалергарды получили приказ от своего командира, генерал-майора Депрерадовича, поддержать истекавшую кровью гвардейскую пехоту.

Шли рысью, на полпути встретили человека в измазанном кровью и грязью мундире. Это