Дьявольский соблазн - Гэлен Фоули

Расхаживая по приемной из угла в угол, Карстэрз от нечего делать стал внимательно разглядывать помещение, походившее на гудящий улей; через десять минут это ему окончательно надоело, и он решил, что деловой мир живет по своим скучным законам, недоступным его пониманию.

Спустя еще пять минут Карстэрз начал нетерпеливо поглядывать на дверь кабинета, дожидаясь, когда же выйдет его приятель, как вдруг за дверью раздался громкий стук, а потом послышался истерический голос Квентина, от которого дрогнули стены конторы.

— Что значит «свадьбы не будет»?! Клерки испуганно замерли.

— О Боже, этого еще не хватало… — пробормотал Карстэрз, потирая переносицу. Зная характер своего приятеля, он уже хотел было войти в кабинет и вмешаться в ссору, явно грозившую перейти в драку, но передумал. В конце концов, Мэннинг производил впечатление человека, вполне способного самостоятельно постоять за себя. Поскольку разговор перешел на повышенные тона, каждое слово было теперь отчетливо слышно в приемной.

— Кто вам все это наговорил? Это наглая ложь! —

кричал Квентин.

— Нет, это не ложь, у меня есть свидетели! — не отступал Мэннинг.

— И все же я желаю знать, кто обвиняет меня во всех смертных грехах!

— Какая вам разница? Я сам навел о вас справки и убедился, что вы не достойны моей дочери!

После того как прозвучали эти слова, Карстэрз услышал звук рвущейся бумаги.

— Вы, сэр, подлец и хам, я никогда не отдам за вас свою дочь! — взревел мистер Мэннинг, а затем раздался глухой удар. Карстэрз глубоко вздохнул, решив, что Квентин вмазал Мэннингу кулаком в челюсть. Тут анемичные клерки бросились на помощь своему начальнику, однако они не могли ничего поделать с разбушевавшимся Квентином, молотившим своего обидчика, как боксерскую грушу.

— Я не позволю, чтобы на меня клеветали! — возмущенно вопил Рэнделл, безостановочно работая кулаками и одновременно стряхивая с себя набросившихся на него клерков. — Назовите мне имя того человека, который оклеветал меня, черт бы вас побрал! — орал Рэнделл, явно теряя последние остатки самообладания. В то же время Карстэрз, всегда поступавший более разумно, чем его вспыльчивый приятель, зайдя за конторку секретаря, пробежал глазами список посетителей, которые недавно побывали в кабинете мистера Мэннинга, и сразу наткнулся на имя мисс Элизабет Карлайл.

Граф сразу же припомнил девушку, которая носила это имя: она преподавала в той школе, в которой училась Дейзи. Кроме того, за мисс Карлайл ухлестывал Дейв Стратмор.

Но с какой стати мисс Карлайл явилась к Мэннингу и что заставило ее открыть ему глаза? Как такое вообще могло произойти? Откуда учительница знает так много подробностей из жизни Квентина и других членов клуба «Лошадь и коляска»? Впрочем, в ответе на последний вопрос Карстэрз не сомневался: не кто иной, как Дейв Стратмор, рассказал своей пассии о своих новых приятелях. Однако что именно знает о них сам виконт? Неужели Торквил был прав в своих подозрениях? Что, если Дейв действительно играет с ними, как кошка с мышкой, и что-то замышляет против них?

Карстэрз решил, что пора действовать; ослепленный похотью, он и так слишком долго закрывал глаза на истинные намерения этого человека.

— Довольно, Квентин, прекратите! — громко крикнул граф, видя, что его приятель даже не собирается останавливаться и продолжает избивать хозяина кабинета.

Этот грубый окрик сразу же возымел действие; Квентин остановился и, пыхтя, вышел в приемную.

— Вы ведете себя как идиот, — холодно заметил Карстэрз. — Быстрее поехали отсюда, пока вас не арестовали!

Они быстро вышли из конторы на улицу, где их ждал экипаж.

— Что, черт возьми, мне теперь делать?! — в отчаянии воскликнул Квентин. — У меня нет денег, а этот мерзавец отказался выдавать за меня Дейзи.

— Пожалуйста, успокойтесь: у нас более серьезные неприятности, чем вы думаете, старина, — бросив презрительный взгляд на барона, отчеканил Карстэрз и дал знак кучеру трогаться.

— Какие еще неприятности? — глотнув бренди из фляжки, проворчал Квентин.

— Дейв все знает.

Чтобы как-то протянуть время, Лиззи полдня играла с детьми в доме Найтов, но, когда явились няньки и увели малышей спать, она снова осталась один на один со своими невеселыми мыслями. Она очень скучала по Дейву и мечтала вновь увидеть его.

Джесинда уехала по благотворительным делам, а Бел лежала в своей комнате, поскольку неважно себя чувствовала; в ее положении это было неудивительно, так как она ждала ребенка. Погода стояла великолепная, и Лиззи решила прогуляться до книжного магазина, находившегося на углу.

На улице царило оживление; мимо, грохоча колесами, проезжали изящные экипажи, и Лиззи, воспрянув духом, остановилась у витрины шляпной мастерской, чтобы получше разглядеть образцы летних головных уборов. Увлекшись сравнением различных моделей, она не обратила внимания на то, что за ее спиной остановилась карета, и, лишь увидев отражение двух джентльменов, выходящих из экипажа, насторожилась: мужчинам вряд ли взбрело бы в голову посетить мастерскую, шившую женские шляпки.

Внезапно у нее упало сердце, она узнала членов клуба «Лошадь и коляска».

Повернувшись, Лиззи попыталась бежать, но один из мужчин перегородил ей дорогу, а другой встал у нее за спиной.

— Помогите! — закричала она изо всех сил, однако прохожие лишь шарахались от нее, не желая ввязываться в скандал.

Растерянно оглядевшись по сторонам, Лиззи нырнула в узкий проход между двумя зданиями, но тут же убедилась, что он заканчивается тупиком. Здесь-то, во внутреннем дворике, ее и настигли преследователи. Лиззи попыталась сопротивляться, но, когда Квентин без труда зажал ей рот рукой, поняла, что силы неравны, и тут же негодяй, крепко прижав к себе, потащил ее к карете.

Виконт потратил полдня, давая показания констеблям на Боу-стрит. Речь шла о похищении юной Сьюзи. Представители власти задавали множество вопросов, касающихся членов клуба «Лошадь и коляска», и Дейв старался четко и подробно отвечать на них, с нетерпением дожидаясь окончания допроса, чтобы отправиться к Лиззи: теперь, когда он пошел навстречу ее пожеланиям и обратился за помощью к властям, у него были все основания рассчитывать на примирение с ней. На всякий случай Дейв попросил офицеров полиции не переходить к решительным действиям до тех пор, пока он не увезет свою невесту из Лондона: от негодяев из клуба «Лошадь и коляска» можно было ожидать чего угодно. Если констеблям не удастся арестовать сразу всех злодеев, оставшиеся на свободе могут попытаться расправиться с Лиззи из мести, и именно поэтому виконт хотел увезти ее в безопасное место.

Сидя в экипаже, направлявшемся по улицам Лондона к вилле леди Джесинды у Риджентс-парка, Дейв увлеченно обдумывал планы на будущее. Правильно ли он поступил, решив отказаться от мести и передать преступников в руки правосудия? Этот вопрос неотступно мучил виконта. Хотя душа все еще требовала крови, разумом Дейв понимал, что куда лучше предоставить властям разбираться со злодеями, а самому взяться за налаживание отношений с Лиззи.