Дитя Всех святых: Перстень с волком - Жан-Франсуа Намьяс

После того как Франсуа де Вивре прочел эту книгу, он принял два решения. Прежде всего, он понял, что станет нагревать в своем атаноре, печи алхимика, черную землю. Поскольку непременным условием алхимии — ив этом заключалась одна из самых удивительных ее особенностей — являются действия с материей. Недостаточно простой медитации, наподобие той, какой предаются в своем монастыре монахи. Успех каждого из трех процессов коренится в странной алхимической кухне и начинается в печи.

Что касается именно этой, материальной части, книги выражались невнятно и темно, но, тем не менее, вещественная часть алхимии все-таки существовала. Именно она указывала через определенные признаки, удается Деяние или нет.

Вторым решением, которое принял Франсуа, было получить обратно свою форму королевского стражника с той самой перевязью. Он собирался было уже написать Луи, которому, без сомнения, не составило бы особого труда помочь. Но письмо это так никогда и не было отправлено, поскольку ночью Франсуа приснился сон.

Он находился в лесу. Ходил между зачарованными деревьями в одежде королевского стражника с вышитой перевязью. Он видел, как по поляне, весело гарцуя, скакал единорог. Сразу же заметив перевязь, он с любопытством приблизился. Но, рассмотрев ее поближе, презрительно отвернулся.

— Ты не мой олень!

В отчаянии Франсуа спросил:

— Чего мне не хватает? Чистоты? Знаний?

И единорог, прежде чем исчезнуть, дал ему ответ, самый безнадежный из всех, какой мог услышать Франсуа:

— Времени…

***

Стояла середина лета 1400 года. Франсуа де Вивре покинул лабораторию и погрузился в повседневную жизнь замка. Он занимался хозяйственными делами, управлял своими владениями. Днем он исполнял обычную роль сеньора, ночью ждал, когда во сне единорог или Царица Ночи сообщат ему, что время настало.

Прошло около семи лет, и ничего не случилось. Но эта однообразная и монотонная часть его жизни, словно окутанная черной непроницаемой вуалью, была, наверное, как это ни странно, самой плодотворной в его опыте алхимика.

Трудно было выдумать испытание труднее. Тысячу раз он готов был уже отказаться от всего, тысячу раз он слышал, как голос говорил ему: «Подожди! День придет». И, наконец, однажды январской ночью 1407 года единорог велел ему надеть на голову золотой королевский шлем с крылатым оленем.

***

Вернувшись в Куссон, Франсуа де Вивре долго размышлял о том, что приснилось ему на кладбище Невинно Убиенных Младенцев. Самым важным и непонятным было появление женщины, закутанной в черное покрывало и с черной короной на голове. Он захотел спросить ее, не она ли Царица Ночи, но она не ответила…

С тех пор как начались его алхимические поиски, у Франсуа было достаточно времени, чтобы прочесть все книги, оказавшиеся в потайной комнате, но ни в одной, кроме «De unicorne», не упоминалось о Царице Ночи. А Франсуа был убежден: теперь все вращается именно вокруг нее. Она и есть то самое главное из всего, что существует в Великом Деянии.

В течение многих недель Франсуа искал напрасно. Он совсем отчаялся и был почти готов навсегда отказаться от алхимии. И тогда он вспомнил о той, кого видел ежедневно и на кого, тем не менее, не обращал никакого внимания: о Юдифи.

Возможно, Юдифь могла ему помочь. Она была еврейкой, а утверждали, будто именно евреи — самые лучшие алхимики. Она родилась в Гранаде, среди сарацин, которые тоже, как известно, были с алхимией накоротке. У нее имелось много книг на древнееврейском языке. Возможно, среди них найдется и та, что ему нужна…

До сих пор Франсуа скрывал от нее свои занятия, как и от прочих, поскольку хотел сохранить все в тайне, но это была его последняя надежда.

Франсуа прямо спросил у Юдифи, есть ли у нее книга, повествующая о Царице Ночи. Пока он говорил с этой женщиной, его не покидало ощущение, что он видит ее впервые. На черном платье блестела шестиконечная звезда, какую носили люди ее веры. Несмотря на возраст, черные волосы по-прежнему были густы и прекрасны. Юдифь предпочитала цвета того процесса, который ему предстояло осуществить. Не было ли это самым точным из предзнаменований? Юдифь долго молчала, а затем произнесла:

— Нынче ночью я приду к вам в лабораторию.

Когда час встречи настал, Юдифь предстала перед ним — торжественная, величественная, подобная, быть может, той Царице Ночи, тайны которой ей предстояло раскрыть. В руках она держала книгу. На обложке Франсуа различил древнееврейские знаки.

— Как она называется?

— Это «Алфавит» Бен Сираха.

— По этой книге учат читать детей?

— Нет, она посвящена Царице Ночи.

Юдифь положила книгу на единственный в комнате стол, открыла ее справа налево, не так, как читают христианские книги, и сказала:

— Первая глава называется «Лилит». Вам что-нибудь говорит это имя?

У Франсуа роились какие-то смутные воспоминания, которые он пытался извлечь из глубин памяти. Юдифь прервала его размышления.

— У вас есть Библия?

Разумеется, у него в алхимической библиотеке имелся экземпляр Священной книги. Франсуа отыскал его. Юдифь взяла ее, пролистнула несколько страниц и прочла:

— Вот что говорит об этом Исайя: «Дух ночи и воздуха, демоница обольстительная и ненасытная». Иов тоже говорит об этом.

Она вновь быстро перелистала книгу и прочла:

— «Изгнана будет из шатра его надежда его, и это низведет его к царю ужасов. Лилит поселится в шатре его, потому что он уже не его; жилище его посыпано будет серою…» Но самое главное находится в начале, в Книге Бытия. Вот, прочтите.

Она показала ему пальцем одну из первых строк. Франсуа прочел:

— «И сотворил Бог человека по образу своему, по образу Божию сотворил его; мужчину и женщину сотворил их. И благословил их Бог, и сказал им Бог: плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю, и обладайте ею».

— А теперь прочтите вот здесь, чуть дальше.

— «И сказал Господь Бог: не хорошо быть человеку одному; сотворим ему помощника, соответственного ему. И навел Господь Бог на человека крепкий сон; и, когда он уснул, взял одно из ребер его, и закрыл то место плотию. И создал Господь Бог из ребра, взятого у человека, жену, и привел ее к человеку».

Юдифь взглянула ему прямо в глаза.

— Как вы это объясните?

Франсуа был потрясен. Десятки раз он читал этот текст, но ни разу не заметил явного противоречия. Сначала здесь говорилось, что Бог создал мужчину и женщину, затем мужчина вдруг оказывался один, и пришлось создавать женщину второй раз. Он искренне признался:

— Я это никак не могу объяснить.

Юдифь вновь взяла древнееврейскую книгу:

— В «Алфавите» Бен Сираха это объясняется так: «Первым мужчиной и первой женщиной были Адам и Лилит. Поскольку были они созданы одновременно и были равны, стали они спорить, кто из них будет вверху. В гневе своем Лилит произнесла имя Бога. Она обрела крылья и была изгнана из рая. Адам в отчаянии попросил Всемогущего заставить ее вернуться. Всемогущий послал за Лилит трех ангелов, чтобы убедить ее подчиниться. Она отказалась. И тогда Бог в наказание велел плодить ей одних только демонов, а для Адама, оставшегося в одиночестве, создал Еву, его вторую жену…»