Тайга: андроиды - Алекс Миро

сегодня не происходило, очень советую вам обоим не хулиганить.

— Я гражданский, — заметил Артур.

— Это пока. Скоро поступишь на службу, — пообещал Лебедев.

Артур развел руками.

— Может, я не найду для себя места в армии.

Генерал положил руку ему на плечо.

— Артур, послушай моего совета, — серьезно сказал он. — Нас ждут смутные времена, гражданским придется трудно. Ты недавно приехал в Россию, у тебя нет ни жилья, ни земли, которая тебя прокормит. Только армия даст тебе все, в том числе и возможность не умереть от голода.

Артур кивнул.

— Спасибо вам, — искренне поблагодарил он.

Пока они говорили, вокруг наступила тишина. Антон, Сибиряк и Артур обернулись туда, куда смотрели все.

Главнокомандующий шел от своей машины по направлению к полю. Рядом с ним шли работники ЗАГСа.

— Скоро начнется, — Антон подвел Артура и Сибиряка поближе к месту для бракосочетания.

— Не похоже, что ты волнуешься, — заметил Сибиряк.

Впервые Сибиряк видел дядю в смокинге. Широкоплечий, с прямой спиной, он выглядел так, будто только и делал, что выходил в свет в идеально сидящем костюме.

Антона уволокли друзья по летной школе, специально приглашенные на свадьбу. Все они подходили к Титову и общались с Верховным Главнокомандующим без стеснения.

— А вот и дамы, — Артур дернул Сибиряка за рукав.

Мужчины застыли с канапе в руках. Подружки невесты выплыли из главного корпуса с букетами ландышей. Одетые в бледно-персиковые зефирные платья, словно наполненные воздухом между бесчисленными слоями юбок, подружки радостно спешили к полю. На голове у каждой был венок из генномодифицированных полевых цветов. Голубые ромашки, зеленые колокольчики, и сияющий желтым золотом клевер. Все стебли были жемчужного цвета, от чего казалось, что на головы девушек надеты украшенные цветами короны.

За ними на поле вышли гостьи невесты: Ингрид с коллегами из лаборатории, Леда и ее новые подруги из медицинского училища, и другие девушки и женщины Мирного.

Сибиряк засмотрелся на Леду. На ней было узкое бирюзовое платье, расшитое блестками. Оно спускалось с одного плеча, оголяя тонкую белую кожу и острую ключицу. Леда распустила волосы, и они белым каскадом спускались к лопаткам. Туфли Леда выбрала необыкновенные. В прозрачной танкетке, как на мониторе, крутились видео полей и лугов, подходящие к полю, на котором пройдет церемония. Широкий и довольно грубый наручный браслет, которым все здесь пользовались для общения, она замаскировала стайкой виртуальных бабочек средней полосы России. Адмирал, махаон, радужница густо проецировались из ее браслета, от чего самого гаджета не было видно. Бабочки махали крыльями, некоторые взлетали и тут же опускались обратно, как настоящие.

Ингрид подошла к Титову. Она спокойна ждала, пока тот наконец закончит разговор с генералом Ли, а пока присматривалась к дочери и Сибиряку. Те о чем-то беседовали, и у Ингрид заныло сердце. На секунду она вспомнила себя в девятнадцать лет. Казалось, что прошла целая вечность и несколько жизней в придачу.

В последнее время она мало думала о судьбе дочери, мало интересовалась ею. Проект по вживлению биосинтетического мозга занимал все мысли Ингрид, и в какой-то момент Леда стала для нее просто данностью, самостоятельной личностью, за которую можно не волноваться. Но разве так поступает мать? Ингрид опустила глаза, разглядывая траву под ногами. Возможно, как мать она дала маху, но прежде всего Ингрид — ученый, и занята своим делом. Будет лучше, если она станет для дочери примером для подражания, даже если они уже не будут близки, как раньше.

— Прекрасно выглядишь. — Закончив разговор с Донгом Ли, Титов повернулся к ней. — А Леда просто очаровательна.

Ингрид кивнула.

— Я хотела сказать тебе кое-что.

— Прямо сейчас? — удивился Титов. — Что-то про киборгов?

— Нет, Виктор, я не о работе, — Ингрид покачала головой. — Просто… После пожара в подземном городе я многое поняла. Когда я чуть не погибла, я решила, что должна сказать тебе одну важную вещь.

Титов подошел ближе к ней, но люди вокруг уже засуетились, а Антон Лебедев занял свое место в ожидании невесты.

— Я слушаю, Ингрид, ты можешь… — начал Титов, но не успел договорить.

Все обернулись к импровизированному проходу, оставленному гостями для невесты.

Антон застыл от удивления. Белое облако, как те, что появляются вдали на горизонте, плотные и невесомые одновременно, летело к нему навстречу. Словно ангел, о котором он молился столько лет, из пышного зефира на него смотрела Туяра. Ее глаза не отрывались от глаз Антона. Казалось, облачное платье Туяры заволокло собой все небо, даже солнце на миг скрылось за дымкой ее подола. Фата уходила в бесконечность. Платье это, отчасти рожденное магическим светом станции виртуальной реальности, было необъятным, как сама планета.

Таких тканей нет и не может быть на свете. Белая, покорная ветру, она раздувалась, касаясь лиц и рук стоявших по краям прохода гостей. Коснувшись кожи, ткань мягко гладила и ласкала, казалась туманом — потрогай ее, и на пальцах ощутишь прохладу.

Поднялся ветер, он вознес фату высоко-высоко, и кроме фаты и платья не осталось ничего вокруг. Только Туяра и ее нежное облако, на которое она забрала с собой всех, кто пришел сюда в самый важный день ее жизни.

В руках Туяры был такой же букетик ландышей, как и у подружек невесты. Благоухающие перевернутые котелки, они дышали и качались, напоминая о цветущей весне, которая пришла на Север. И никакие катастрофы не в силах ее остановить: ни пожары, ни землетрясения, ни наводнения, ни цунами. Весна приходит все равно, неизбежно, как приходит любовь к каждому из нас, хотя бы раз в жизни.

Дымка от платья рассеялась. Освещенные солнцем, Туяра и Антон стояли друг напротив друга. Шлейф из реальной ткани протянулся по всему проходу. Виртуальная станция, до того превратившая платье в необъятное облако, прекратила трансляцию. Теперь осталось только настоящее, прекрасное белое полотно, накинутое на самую счастливую женщину в мире.

Прошло время иллюзий, настало время истины. Больше никакого обмана, никаких проекций, никакой лжи — настал момент давать клятвы и обещания.

Любовь долготерпит: Антон и Туяра ждали этого дня десять лет.

Любовь не предает: Туяра готова была пожертвовать жизнью ради Антона во время вылета на Москву.

Любовь не мыслит зла: оба они, соединяясь в одно целое, подчинялись единственной цели — служить своей стране и защищать ее до последнего вздоха.

Любовь всему верит, всего надеется, все переносит: а испытания ждут их впереди. Ведь их путь только начался. По крайней мере так им казалось.

Сегодня все предыдущие десять лет, проведенные вместе, сошлись в одно драгоценное мгновение, на бескрайнем поле в весенний день в городе Мирный.

И снова