Истина - Эдуард Хруцкий

Вот он взял ключ, идет к дверям напротив, дверь скрипнула, вспыхнул свет.

Сергей увидел, что собровцы уже стоят, прижавшись к стене.

— Захват, — скомандовал Сергей и прыжком влетел в комнату.

На полу лежал человек, придавленный бойцами СОБРа.

— Все, товарищ майор, клиент готов, — засмеялся старший и достал сигареты. — Два дня из-за тебя без курева сидел, падла! — Он пнул лежащего тяжелым ботинком в бок.

— Лепилов, понятых вызывай и опергруппу.

Он понял, что случилось непоправимое, когда ярко загорелись окна на третьем этаже, а через несколько минут во двор въехали две машины, битком набитые ментами.

Конечно, Жилин не заговорит сразу. Торговаться начнет и сдаст его, Вдовина, и всю их команду.

Конечно, если его убили, то это меняет многое. Но ни скорая, ни перевозка не приехали. Значит, его взяли живым.

И выхода у Вдовина не было. Теперь он должен был заняться тем, что привык поручать другим.

Он вернулся в машину и достал из-под сиденья спортивный пистолет Марголина МЦ-М. Когда-то точно из такого он победил на первенстве Европы по стрельбе.

Вдовин спрятал пистолет под пиджак и снова крадучись вошел во двор. Он вынул из заднего кармана перчатки, надел, платком аккуратно протер оружие.

Теперь оставалось ждать.

По квартире победоносно разгуливал генерал Колесников, крутился эксперт с видеокамерой, топтались различные чины из округа и ГУВД.

Лепилов писал протокол обыска, а Сергей ушел на кухню, сел на паучью табуретку и закурил.

В темноте за окном угадывались силуэты оперативных машин, и ему казалось, что он даже видит людей, суетящихся рядом с ними.

Но он никого не видел. Просто услужливая память дорисовала ему все происходящее.

Он устал, хотел принять ванну, выпить чаю, выкурить сигарету и лечь спать.

На кухню вошел Беляков.

— Ну что, Сережа, наработал генералу рекламу. Слышал, как он замначу главка докладывал: «Я… Благодаря мне…»

— А он и на самом деле это дело сам наколол, я только реализовывал.

— Реализовывал, — передразнил его Беляков, — поручи он это другому, нечего было бы реализовывать. Ты, Сережа, завтра рапорт на мое имя напиши, Лепилов протокол обыска приложит, вот и срубим серьезную палку к концу квартала. Для тебя, как для нового начальника розыска, прямо победа.

— Это точно. Виталий Петрович, его куда повезут?

— Я слышал, к нам.

— Вот мы его попытаемся расколоть за ночь. Если удастся, крутите на погонах третью дырку.

— Есть соображения?

— Есть, да еще какие.

— А что касается дырки, не нужна она мне, Сережа. Ухожу я.

— Как?

— А так. Дачу достроил, телефон на ней организовал. Все.

Никольский изумленно посмотрел на начальника. Ему казалось, что Беляков вечно будет командовать их отделением. Да и мужик он еще вполне крепкий…

На кухню вошел замначальника ГУВД, человек с сановно-пренебрежительным выражением на лице.

Они встали.

— Это, что ли, Никольский? — спросил генерал.

— Так точно, товарищ генерал, — ответил Беляков.

— Молодец, поощрим. — Начальство развернулось и вышло из кухни.

— Скотина, хам поганый, — тихо сказал ему в спину Сергей.

— Плюнь, Серега, неужели не привык еще? — Беляков тяжело опустился на стул. — Ты на этом празднике жизни лишний. Солист у нас Колесников.

Конечно, ему повезло. Так бывает нечасто. Напротив подъезда, буквально в пятидесяти метрах, был подготовленный под капремонт двухэтажный особнячок с тремя выходами.

Однажды ему уже так подфартило — в магазине, рядом с Королевской площадью в Брюсселе. Там он, получив материалы из тайника, ушел от контрразведчиков через пролом в стене в ремонтируемом бутике.

Пролома этого ребята из бельгийской службы безопасности не учли, потому что появился он только утром, словно специально. Это и спасло тогда подполковника Вдовина.

Он никогда в своей жизни не стрелял в людей, но волнения не испытывал. Вся система армейской, не говоря уж о спортивной, стрелковой подготовки делала из вполне тихого и мирного человека убийцу.

Сначала ты стреляешь по ростовой мишени, а видишь человека, стоящего напротив тебя. Потом по поясной, потом по силуэту человека. Бегущие, летящие, ползущие мишени поражал на тренировках Леонид Вдовин.

И много лет назад, стреляя по ним, он вспоминал историю о мяснике из Франкфурта, который рубил туши, а дружок его решил пошутить и положил голову на колоду.

Нервы его были настолько напряжены, что он не замечал течения времени.

Подъезд выделялся ярким освещенным квадратом на фоне темного дома.

Сначала из него вышли несколько человек и подошли к машине, потом он увидел Жилина и двоих в пятнистых куртках по бокам. Вдовин повел стволом, нажал на спуск, кинул пистолет в щель фундамента, туда же перчатки и бросился к выходу.

Он даже не взглянул в сторону подъезда. Он не мог не попасть. Он знал, что убил Жилина. Когда во дворе закричали, затопали сапогами, Вдовин шагал в сторону Патриарших прудов.

Во дворе начался какой-то непонятный шум. Послышались крики и топот ног.

— Неужели убег? — ахнул Беляков. — Пошли, Сережа. Они сбежали по лестнице и увидели сбившихся в кучу милиционеров.

Сергей с трудом протиснулся сквозь них. На земле лежал задержанный. В свете фонаря Никольский увидел маленькую черную точку на лбу, из которой пузырилась кровь.

Все стояли и смотрели на убитого, вместо того чтобы начать зачистку территории.

— Ну что, Никольский? — Генерал Колесников приподнялся и повернулся к майору. — Провалил операцию, твою мать!

— Это не моя операция, — зло ответил Сергей, — мне было приказано проникнуть в квартиру, я это выполнил. Приказали задержать, мы задержали.

— Вы что-то много разговариваете, майор, — вмешался генерал из главка, — это ваша территория?

— Так точно.

— Следовательно, и ответственность несете вы.

— И задержать убийцу должен тоже я!

— Именно.

— Тогда прошу учесть, товарищ генерал, что вы, как старший по должности, потеряли время, когда можно было взять убийцу по горячим следам.

— Ты что-то разговариваешь много, майор.