Рождение Чарны. Том 1. Шпионы Асмариана - А.Д. Лотос

Я не то чтобы разделяла восторги Ингельды, но ее радость соединилась с моим нервным возбуждением, сплетая в крови какую-то гремучую смесь. Что же это за человек такой, от которого все барышни города впадают в экстаз? Той ночью на маскараде он понравился и мне, но эти воспоминания я решительно гнала и осуждала.

— Минати, ты же потом расскажешь мне о нем? А если он будет спрашивать обо мне — ты же скажешь, как он мне нравится? О, нет-нет, что такое я несу! Не нужно, не нужно ему ничего рассказывать… Или расскажи… Решай сама!

И Ингельда, зардевшаяся и с абсолютно смущенным видом, подала мне шляпу. Закрепив ее с помощью двух длинных шпилек за собранные в пучок волосы, мы завязали длинные голубые ленты. Служанка сделала пару шагов назад, оглядывая свое творение. Весеннее платье из плотной ткани небесного цвета подчеркивало глубину глаз, легкое кремовое пальто было накинуто на плечи, а руки затянуты в тонкие белые перчатки. Я попыталась возразить, что мне и так будет не холодно, но Ингельда настояла, что таковы правила приличия в городе и им должны подчиняться даже ученицы Главы Круга. Правила и традиции здесь все, Минати, пора бы усвоить.

Мы покинули комнаты и вышли на площадь перед Домом Круга. Стражники, охранявшие центральный вход, подобрались и вытянулись по струнке. Наверняка им было жарко в этой крепкой металлической броне… Возле грозной статуи Шанделье скучал Камор. Легкий весенний ветер перебирал пряди его мягких длинных черных волос, а из лацкана жакета кокетливо выглядывала розовая фрезия. Заприметив нас, Друид подошел, вежливо поклонился. Мы тоже присели в легком приветствии.

— Мы готовы, Минати? — с небольшой улыбкой, чуть горделиво задрав нос, спросил Камор. Потом подмигнул Ингельде, отчего та стала пунцовее фрезии. — Как дела, маленькая куколка?

Девушка тут же умчалась обратно, а Камор предложил мне руку и повел вперед к огромным кованым воротам, ведущим прочь из Дома. Отойдя на некоторое расстояние, Друид уточнил:

— Напомни, как зовут твою служанку?

— Ингельда. Ингельда Мадина.

— Ага.

Так вот в чем дело. Откуда все эти «детки» и «куколки». Он просто не запоминает имен девушек, с которыми флиртует! Наверное, мне стоит порадоваться, что мое имя в его памяти все-таки застряло. Некоторое время мы снова шли в тишине, пока я не решилась задать волновавший меня вопрос.

— Мы сегодня передвигаемся пешком?

— А там, откуда ты родом, принято передвигаться как-то иначе? — ответил вопросом на вопрос мужчина, белозубо улыбаясь. Я смутилась. Поправила чуть съехавшую перчатку.

— Нет… Просто удивляюсь, что сам Член Круга не взял экипаж, а топчет ногами камни мостовой.

— Лошадям тоже иногда надо отдыхать. А ногам — давать полезную нагрузку.

Я кивнула и больше не придумала тем для разговора. Камор был прав, и мое тело, привыкшее к постоянным пробежкам и гимнастическим упражнениям, изнывало от недостатка физической активности. Запертая в четырех стенах с ледяным кубом, а до этого — на холодном болоте, я теперь с нежностью вспоминала время, когда обладала хоть какой-то свободой передвижения. Как давно это было… Невольно вспомнилась и тоска Лелей, которой вовсе возбранялось покидать Дом и ближайшие территории.

Поэтому я шла и глядела под ноги. Весь Район Круга был замощен зачарованными камнями. В дневном и лунном свете они слегка переливались лиловым, придавая окружающим красотам некоторую сказочность и фантазийность. Насколько я могла теперь вспомнить из книг и рассказов Аксельрода — никто из предков и ныне живущих не знал предназначения этих камней. Поэтому люди заполняли пробелы, сочиняя легенды. Одной из них тайный начальник подловил меня в самом начале пути. И хотя теперь я знала, что все это выдумки, но все равно ступала аккуратно, опасаясь, как бы вдруг не проявился убийственный гнев богини. На ашанти.

Иногда отрываясь от созерцания волшебной мостовой и своих ног, обутых в легкие белые сапожки, я разглядывала местную архитектуру. Поражала гармоничность, с которой сочетались типично гномьи постройки — массивные, прочного серого камня, с более простыми и ажурными друидскими. Казалось, что многовековой разум работал над созданием красоты облика и естественности форм. Природа присутствовала здесь везде зримым и самым важным элементом. Первостепенным. В огромных вазонах и клумбах пробивались сочные зеленые ростки первой травы. По стенам домов ползли подсушенные зимой плети и лозы. В тихих аллеях наливались силой и крепли почки. Можно почти ощутить этот пряный невесомый аромат.

— О чем думаешь?

Я перевела взгляд на Камора и не поверила своим глазам. К его образу столичного франта добавились темные солнцезащитные очки. Они идеально сидели у него на носу, придавая образу таинственности и завершенности. Но, позвольте, откуда в этих далеких от цивилизации краях такая эксклюзивная вещь? Ведь это, если я все правильно понимаю, очки авторства самого Самю́ля Лекле́на, известного имперского дизайнера. Каждый первый богач и модник надевает их по поводу и без. Как могла такая вещица попасть сюда, пусть и в руки такого уважаемого человека, как Член Круга? Нет, он совсем не похож на то, как должен выглядеть Друид… Или, хотя бы, житель друидского города… По моим представлениям. Хотя, он и придерживается черных цветов в одежде, как и должен Воплощающий Землю. Да и люди ему, кажется, прощают странности.

— Ах, это! — ухмыльнулся Камор, жестом указывая на очки. — Подарок одного хорошего приятеля на годовщину назначения. Он и тебе может что-нибудь достать. Если хорошенько меня попросишь.

— Благодарю, лиджев, — пробормотала я, пытаясь теперь понять, какие такие друзья имеют возможность дарить подобные подарки. Это важно. Это ключ к личности. Вряд ли этим другом был тот рыжий Друвер. Кто-то из торговцев? Может караванщики? У них здесь серьезно развита караванная сеть…

— Лиджев? — с глумливым смешком переспросил Камор. — Со мной можно и на ты. Ведь мы уже пили с тобой. Или ты забыла? Кстати, повторим?

— Я… С радостью, Камор, — немного замешкавшись ответила вежливо. Хотелось, очень хотелось изучить этого человека. Он не казался ни опасным, ни коварным, скорее интригующим.

— Заметано. Так. А расскажи-ка о себе, иностранка. Как ты сюда попала? Чем так зацепила сразу обоих — и Аксельрода, и Тильгенмайера?

Кажется, этот брюнет не собирался отступать и желал продолжить допрос. В его черных очках отражались блики солнца, и я совершенно не могла разглядеть, что таится за темнотой стекла. Прохожие останавливались и отвешивали нам поклоны разной степени