Вавилонские младенцы - Морис Дантек

— События этой ночи служат зловещим предзнаменованием. Ты на сто процентов уверен в этом Ньютоне?

Тороп пожал плечами. Он начинал чувствовать дурноту и спрашивал себя, сумеет ли оставаться в сознании до тех пор, пока не доберется до цели. В его голосе не осталось ничего человеческого, когда его растрескавшиеся, вздувшиеся губы с трудом произнесли:

— Нет ничего, в чем бы я был уверен на сто процентов.

Они проехали проспект Фэйрмаунт, затем бульвар Сен-Жозеф. Прежде чем удалось повернуть на запад, пришлось постоять у светофора на Мон-Ройал.

Торопу становилось все хуже и хуже. Теперь боль, как острые грани кристаллов кварца, впивалась в некоторые области его тела или в то, что от них осталось. Левая ягодица, левая лопатка и затылок как будто лежали на раскаленном противне, поставленном в духовку газовой плиты, которую кто-то включил на максимум. Кто-то невидимый теребил-царапал-мял его правую руку, истерзанные фаланги его пальцев, раздавленные в лепешку стальными тисками и искромсанные тысячью игл, тысячью загнутых наконечников.

Окружающий мир скрылся за пеленой тумана. Ари стал полупрозрачной призрачной структурой, облаком эктоплазмы, медленно расплывавшимся по салону. Вселенную заполняла назойливо жужжащая музыка.

Он не совсем понял, что именно произошло на углу улицы МакКаллох. Это выглядело так, как будто он вдохнул повторную дозу ЛСД. Вспышка галлюцинаций. Ему показалось, что он видит на перекрестке обнаженную Мари Зорн, окруженную змеями всевозможных размеров, причем некоторые из рептилий обвились спиралью вокруг ее тела. Девушка была подсоединена к конструкции из механических деталей, украшенной бенгальскими огнями и огненными шутихами. Этот механизм был похож на живые алтари, которые во время традиционных китайских праздников посвящают богам пиротехники. Тороп однажды видел нечто подобное на Тайване.

Он начал было тормозить, но полупрозрачный, наполненный гелием шар, в который превратился Ари, отговорил его:

— Твой мозг теперь стал самостоятельно синтезировать молекулярные вещества неизвестного состава в попытке связать концы с концами, придать семантическую стройность всему происходящему. Эта девушка — настоящая галлюцинация.

Тороп ехал по проспекту Спринг Гроув. Он находился на грани обморока, но, сам не зная как, нашел в себе силы ответить:

— Чем ты, очевидно, не являешься…

Внутри наполненного гелием шара можно было смутно разглядеть отдельные органы, как на нечеткой картинке УЗИ.

— Я тот, кто я есть. Нечто гораздо большее и в то же время гораздо меньшее…

В состоянии, близком к беспамятству, Тороп остановил машину в нескольких метрах от ворот дома. Весь окружающий мир исчез, поглощенный безмолвной чернотой, движущейся и колеблющейся как морской прилив во время равноденствия. Гелиевый призрак Ари с полупрозрачными внутренними органами, теперь раскиданными по всему салону как остатки обильной трапезы в невесомости, обращался к нему на десятках языков сразу — несусветный шум и тарабарщина. Тороп отчаянно цеплялся за отдельные детали, которые удавалось фиксировать его сознании: каменный парапет, ворота из кованого железа, выложенная плиткой маленькая аллея, как мостик над зеркальной гладью огромного озера в лунном свете, и дом где-то вдалеке. Очертания дома выглядели искаженными, как будто он смотрел на него в видоискатель широкоугольного фотоаппарата.

Торопу удалось открыть дверцу машины. Поставить одну ногу на асфальт. Затем вторую. Удалось переместить тело за пределы салона.

Он сумел выпрямиться.

И тут все завертелось с бешеной скоростью, включая его собственные внутренности. Тороп попытался сделать шаг вперед, но лишь закружился на месте, как юла, запущенная чьей-то невидимой рукой в направлении ворот, на которые он рухнул, теряя последние силы. Он просто принял к сведению две вещи, случившиеся почти одновременно.

Его выворачивает прямо на ворота.

И что-то взрывается внутри дома.

Затем невидимая рука, явно из чувства сострадания, отключила его сознание.

Когда забрезжил рассвет, события стали стремительно развиваться. Робичек только что разбудил Сторма и вручил ему несколько таблеток «спида».[115]И тут мимо них довольно медленно проехала красная «тойота», за рулем которой явно сидел неумелый водитель. Она притормозила и на мгновение остановилась на перекрестке, потом свернула на улицу МакКаллох.

Сторм сразу же завел мотор.

Красная «тойота» с таким номером была в списке, составленном Шелл-Си и Альтаирой: микроавтобус «вояджер» и эту машину Тороп и его банда взяли напрокат в компании «Виа Рут».

— Держитесь от него подальше. Мы и так знаем, куда он едет.

— Не беспокойтесь, я не упущу его.

Вслед за «тойотой» они свернули на улицу Мэйплвуд. Изображение машины слабо поблескивало на экране. «Тойота» заняла почти то же место, где раньше стял один из пикапов: на углу улицы, неподалеку от фонаря.

Микрокамера передавала неподвижный план: дом, замершая прямо перед ним машина и мужчина, клюющий носом на водительском сиденье и говорящий сам с собой.

Пока Робичек разглядывал угол улицы и дом — те самые объекты, которые образовывали задний план картинки, — ситуация изменилась. Память Вакса зафиксировала дальнейшие события отображенными сразу с двух точек — тот план, который был виден через ветровое стекло их автомобиля, с медленным, продолжительным наездом, увеличивающим размеры предметов, и неподвижный план с шпионской микрокамеры, установленной прямо напротив дома.

Водителю удалось выбраться из машины, но он шатался, как марионетка, у которой мгновение назад перерезали все нити. Он прислонился к воротам и медленно сполз на землю.

Робичек и Сторм могли бы увидеть на экране, как подъезжает их собственный автомобиль. Камера показала, как они останавливаются прямо позади «тойоты». Запечатлела, как они выскакивают из «крайслера» и бросаются к человеку, скрытому от бдительного электронного ока двумя машинами. Было видно, как двое мужчин торопливо прослушали пульс у лежащего на земле человека, обменялись несколькими словами, а затем подняли его за ноги и за руки и затащили на заднее сиденье своей роскошной тачки.

В тот же самый момент окна дома озарились изнутри отблесками пламени.

* * *

Джо-Джейн следила за катастрофой напрямую, с помощью всех органов, имевшихся в ее распоряжении. Через микроскопическую камеру, имплантированную в зрительный нерв Альтаиры, машина видела сквозь ветровое стекло маленького автомобиля каких-то людей, ехавших в пикапе, трех вооруженных мужчин, выскочивших на улицу позади них и открывших автоматную очередь по пассажирам черного «трансэма». Стрелявшие подверглись нападению со стороны другого пикапа, откуда запустили что-то вроде стрелы, оставлявшей в полете след из оранжевой пыли. Этот снаряд врезался во вражеский автомобиль и разрушил его — от ослепительной вспышки на мгновение зашкалило кремниевые фотоэлементы камеры, после чего бурное пламя и черные клубы дыма заволокли всю картинку. Альтаира промчалась сквозь них как пилот, бросающийся в самоубийственное пике.