Вавилонские младенцы - Морис Дантек

— Вот небольшая ванная комната. Раздевайтесь.

Она зашла в тесный старомодный санузел, сняла одежду и сложила ее стопкой на бортике старой ванны с поцарапанной эмалью. После чего несколько мгновений разглядывала свое отражение в зеркале.

Когда Мари вышла, одной рукой прикрывая грудь, а другой — лобок, доктор и двое его ассистентов распаковали содержимое своих ящиков, а Тороп, Ребекка и Доуи принесли новую поклажу.

— Поставьте вон там, — сказал им Кассапиан, кивнув на ковер, разостланный в центре комнаты. А затем указал Мари на большую кровать:

— Ложитесь, не будем медлить.

Кассапиан велел Торопу и членам его команды выйти. С помощью двух своих сотрудников он быстро расставил целую батарею приборов — громоздких черных или серо-стальных тумб со светодиодными индикаторами и маленькими мониторами. Тот, кого Кассапиан называл Львом, установил массивный переносной светильник с четырьмя галогенными лампами переменной яркости, а другой ассистент, Аксель, подключил все системы к внушительному портативному компьютеру «Нек» с многоядерным процессором. Время от времени Кассапиан отдавал краткие распоряжения. Помощники молчали.

Доктор поставил в ногах Мари большой черный чемодан. И принялся вынимать оттуда целую кучу инструментов самых странных форм. От них веяло смутной угрозой.

Потом Мари увидела что-то вроде зеленой полупрозрачной жевательной резинки размером с драже «М&М». На самом ее краю искрилась проволочка, размерами тоньше волоса. Мари ни за что не удалось бы разглядеть эту ворсинку, если бы не легкое дрожание воздуха в лучах утреннего солнца.

Зонд с микрокамерой на оптоволокне.

Девушка проглотила его.

На мониторе тут же появилось изображение ее пищевода и желудка. Это рассмешило Мари. Доктор Кассапиан сурово посмотрел на нее.

Аксель отрегулировал четкость картинки, после чего Кассапиан подошел к девушке вплотную. Он надел ей на голову какой-то странный прибор, нечто вроде тяжелого венца из трубок, подсоединенного к одной из тумб-приборов (пучком оптических волокон) и к маленькой емкости с жидким гелием (при помощи системы насосов).

На трех экранах, установленных на тумбе-приборе, появились забавные, движущиеся изображения.

Кассапиан вытащил из своего чемодана серую трубку. Толстый кабель в изоляционной обмотке связывал ее с сетью из черного композитного вещества, напоминающей паутину. Паутина при помощи полупрозрачного штекера была подключена к массивному аппарату зеленого цвета, которым доктор ловко управлял. Кассапиан поставил прибор на высоте бедер Мари. Девушка скрестила руки на лобке, хотя прекрасно знала, что ее ждет.

Кассапиан холодно взглянул ей прямо в глаза и широко улыбнулся.

— Облегчите мне задачу, Мари, — сказал он по-французски. — Так будет проще для всех.

Она позволила засунуть серую трубку себе во влагалище. И разместить вокруг лобка сеть из композитного материала.

На экране появились изображения и серия кодовых обозначений.

Мари как зачарованная глядела на монитор, не в силах отвести глаз от медленно менявшейся картинки. В ней преобладали синие тона.

Это было гораздо лучше обычного ультразвукового исследования.

Мари видела жизнь, которую носила в своем чреве, — пару переплетенных друг с другом змеек луковицеобразной формы. Они испускали фиолетовое свечение.

Кассапиан нажал несколько кнопок на клавиатуре и сказал, обращаясь к одному из помощников:

— Лев, проверьте, пожалуйста, настройку датчиков для измерения ультрафиолетовых биофотонов.

— Они синхронизированы, доктор.

Тогда Кассапиан принялся в бешеном темпе стучать по клавиатуре. На экране появилась длинный ряд закодированных данных, в которых Мари не поняла ни слова.

Он сверился с показаниями приборов, установленных на тумбах, взглянул на изображения, передаваемые венцом на голове девушки, быстро просмотрел данные от прибора, вставленного во влагалище, и надолго задержался на информации, касающейся ее плодного пузыря.

Потом доктор уселся на маленькое вращающееся кресло и испустил нечто вроде стона.

— Черт возьми, — вырвалось у него по-французски. — Вот черт, черт, черт!

Дальнейшие события развивались очень быстро. Доктор лихорадочно взял серию проб крови и тканей на анализ, поместив каждый образец в отдельную пробирку. После чего осторожно упаковал их в маленькую сумку-холодильник.

Покончив с этим делом, Кассапиан оставил всех в комнате и спустился на первый этаж.

Благодаря неплотно закрытой двери, Мари смогла расслышать, как в нижней комнате развернулась дискуссия по-французски, причем собеседники очень быстро заговорили на повышенных тонах.

— Я не позволю вам сделать это до тех пор, пока не получу формального согласия со стороны своего руководства! — орал Тороп.

— Во-первых, это сделаете именно вы, а во-вторых, ваш непосредственный руководитель — это я. У меня есть соответствующий приказ, я уполномочен принимать решение о прекращении операции в случае форс-мажорных обстоятельств. Именно с таким случаем мы сейчас и имеем дело! — уверенно отвечал Кассапиан.

— Что вы хотите этим сказать? Почему? — поинтересовался Тороп чуть тише.

— Я не имею права сообщать вам подобную информацию. Знайте только, что товар стал… непригодным к использованию. Он очень серьезно поврежден. Не стану скрывать: речь идет о масштабных биологических отклонениях, которые напрямую угрожают здоровью женщины.

— Но это еще не повод для того, чтобы… устранять ее.

Мари лежала на кровати, оцепенев от ужаса. Она наблюдала за двумя помощниками доктора. Те неподвижно стояли перед своими приборами и явно не понимали ничего из того, о чем говорилось у подножия лестницы.

— Как раз нет, это повод. Именно ЭТО и есть повод. Наша клиентка желает, чтобы операция была полностью остановлена, если возникнут даже мелкие отклонения. Можете мне поверить, сейчас речь идет не о «мелких отклонениях», а о полномасштабном, кардинальном крахе, попросту говоря, о настоящей мерзости. Я прекращаю все это, господин Тороп.

Мари тихонько вскрикнула.

Оба ассистента повернулись в ее сторону, в их взглядах читалось легкое удивление.

В этот момент появился ангел, он сидел на краю кровати, возле чемодана с инструментами.

— При этом варианте развития событий сейчас твоя жизнь держится на тоненьком волоске, то есть может сохраниться лишь при крайне маловероятном стечении обстоятельств, которое в значительной степени зависит от случайности. Первое обстоятельство: доктор Кассапиан на самом деле поручает миссию по твоему устранению Торопу и его команде. Второе обстоятельство: Тороп, повинуясь непонятному чувству жалости или по иной причине, решает освободить тебя и инсценировать твою смерть. Третье обстоятельство: те, кто принял решение о твоей смерти, остаются в неведении относительно поступка Торопа и не находят тебя. — Ангел обвел безразличным взглядом груду аппаратуры и инструментов, которыми было обложено все тело Мари. — Не стоит и говорить о том, что твои шансы выжить в рамках описываемой альтернативы ничтожно малы.