Путь наложницы - Татьяна Новикова

Фейту задыхалась осела на колени. Сердце в груди билось, как пойманная птица. Всё вокруг неё кружилось и плыло.

Ей понадобилось несколько минут… А может быть и больше, кто же знает? Что бы прийти в себя, подняться, отряхнуться.

– Госпожа! – Фейту встала на все еще не твердые ноги, и принялась оглядываться. – Где моя госпожа?!

Но среди толпы, среди шелестящих рукавов и рушащих подолов, Фейту Ми Лань не видела. Зато она увидела его: Сяо Вей, лучший ученик Академии. Его одежда была смята, волосы растрёпаны, но взгляд был твёрдым и внимательным. Он сам подошел к ней.

– Ты ведь служанка Ми Лань? – спросил он.

– Да. Но я нигде не могу найти мою госпожу! Может быть, вы знаете, где она? – выдохнула она, почти срываясь на плач. – Или, где госпожа Цао Юнь? Может быть, моя хозяйка ушла с ней?

По крайней мере это объяснило бы то, почему служанок посланных тетушкой Мей тоже нигде не было. Может это просто Фейту забыли? А госпожа Ми уже в безопасности в поместье?

– Госпожа Цао уехала с родственниками. – Голос Сяо Вея был взволнованным, – Ми Лань с ней не было. Быть может в суматохе, она ушла вглубь академии и заблудилась там? Стоит поискать.

Фейту кивнула, не в силах говорить. Могла ли ее хозяйка быть сейчас в опасности?

А служанки тётушки Мей попросту разбежались! Трусливые курицы! Они свое точно получат, за то, что посмели бросить хозяйку в беде!

– Пойдём вместе. —подозвал Сяо Вей жестом.

Они двинулись вдоль опустевших дорожек. Фейту спешила за ученым, ловя каждый жест, каждое движение. Они прошли уже довольно далеко в глубь, когда Сяо Вей вдруг остановился. Он обернулся через плечо.

– Это было приказом твоей госпожи? – тихо спросил он.

Фейту споткнулась, сердце ухнуло в пустоту.

– Что именно?..

– Я видел. Ты что-то подсыпала Си Сяну. – В его голосе не было ни гнева, ни осуждения – только холодная, изучающая настороженность. – Он был не самым сильным противником на конкурсе. Его не нужно было устранять. Так зачем?

Фейту склонила голову, чувствуя, как страх ядовитой змеей заползает под кожу.

– Я… не понимаю, о чём вы…

– Если это приказ твоей госпожи, то просто кивни.

– Она тут ни при чём! – испуганно выдохнула Фейту, в отчаянии хватая воздух губами.

Сяо Вей лишь фыркнул, похоже, он всё равно думал на Ми Лань…

И тогда что-то внутри Фейту лопнуло.

– Это была только моя инициатива! – горячим шёпотом произнесла она, – Я это сделала. Хотите наказать, накажите. Только не говорите госпоже. Она ни о чем не знает!

Она до боли сжала руки, не решаясь поднять взгляд. Стыд заполнил её от макушки до кончиков пальцев. Но стыдно было не за сделанное. А за то, что так глупо попалась.

– Ты? – недоверчиво переспросил Сяо Вей. – Зачем тебе это?..

Фейту закрыла глаза, собираясь с силами, и прошептала:

– Потому что он оскорбил вас. На пиру во дворце. Хвалился… смеялся над вами. А я… никогда не спускаю обиду людям, что обижают тех, кто мне нравится.

Вот и все. Она сказала. Слова сами вырвались наружу. Она отвернулась, сжав зубы. Слёзы жгли глаза, и только многолетняя привычка сдерживать себя, спасала от того, чтобы окончательно не разрыдаться.

«Как я вообще смела о нем мечтать? – думала она с болью. – Ведь это все равно, что дождевому червю мечтать о солнце…»

Она ждала, что Сяо Вей рассмеётся в ответ на ее признание. Хуже того, скажет Ми Лань. А Ми Лань её прогонит. Продаст. Служанка, что ослушалась и подставила госпожу, посмела своевольничать, была хуже мусора.

Но вместо этого Сяо Вей спросил на удивление равно:

– Тогда… на празднике, червя Нин Сюин тоже ты подсунула?

Фейту вскинула глаза и встретилась с пронзительным и внимательным взглядом ученого.

– Госпожа об этом не знает, – прошептала девушка. – Но эта… Нин Сюин заслужила. Она обидела мою хозяйку. Я не жалею.

Она выпрямилась, будто бросая вызов.

– А что ты дала Си Сяну? Яд?

Фейту пожала плечами,:

– Лишь слабительные капли. Хотя хоть бы это и отрава была, моя рука бы не дрогнула. Некоторые считают, что яд – оружие слабых. Пусть так. Но это – сильное оружие.

Сяо Вей молча кивнул. Кажется, впервые – с тенью уважения в глазах.

– Ты странная, – бросил он. – Для служанки. Идём. Нужно найти твою госпожу.

Он двинулся вперёд, а Фейту поспешила за ним, прижимая к груди горящие ладони. Каждый шаг отзывался дрожью в коленях.

– Вы скажете ей? – шёпотом спросила она, нервно кусая губы. – О том, что я сделала?…

Сяо Вей в ответ только молчал.

– Да или нет? Господин Сяо… – Она рванулась вперёд, надеясь перехватить его, встать на пути. Но он вдруг резко обернулся.

И они столкнулись нос к носу.

В панике Фейту вцепилась в его ханьфу, чтобы не упасть. Ткань под её пальцами была шероховатой и тёплой. Несколько мгновений они стояли так, опасно близко, дыхание их смешивалось.

Запах. Горьковатый, терпкий, запах трав и лекарств исходил от его одежды. От его кожи.

Фейту покраснела до корней волос, сердце било набат.

Она была червем. Он – солнцем. Но разве червь не может раз… всего один раз, почувствовать тепло этого солнца?

– П-простите… – пролепетала она, поспешно отступая на шаг. Но Сяо Вей не двинулся. Он просто смотрел на неё. Внимательно. Без тени отвращения.

– Я никому не скажу.

Фейту замерла, едва не закрыв глаза. От его спокойного голоса по телу прошла дрожь – незнакомая, пугающая и в то же время сладкая, как первая весенняя гроза.

– Но… – она нервно закусила губу. – Почему?

Сяо Вей качнул головой.

– Не люблю быть должником, – сказал он тихо. Потом выпрямился и, словно ничего особенного не произошло, отвернулся. – Идем, нужно поторопиться и найти твою госпожу.

***

Экипаж петлял меж улиц столицы, специально путая след, всё сильнее удаляясь от центра к окраинам. Мин Е нагнал его не сразу, но теперь держал на виду и дожидался момента, чтобы остановить. Делать это посреди оживленной дороги он не рискнул – им с Жэнь Хэ ни к чему громкие сцены.

Но теперь, на полупустых улицах, они не привлекут лишнего внимания.

Он сидел в седле неподвижно, как каменное изваяние, лишь пальцы время от времени сжимали поводья. Его конь фыркал нетерпеливо, чувствуя напряжение хозяина.

Экипаж медленно свернул за очередной поворот.

– Пора, – сказал Мин Е самому себе, и конь рванул вперед.

Копыта взбили облако пыли, когда он понёсся наперерез. Возница заметил его слишком поздно –