📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгПриключениеПолет орлицы - Дмитрий Агалаков

Полет орлицы - Дмитрий Агалаков

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 89 90 91 92 93 94 95 96 97 ... 119
Перейти на страницу:

— Кошон! — выпалил регент, едва епископ Бове успел ему поклониться. — Думаю, вы уже знаете, что Жанна вновь одела мужской костюм?

Это прозвучало как обвинение.

— Да, милорд, — ответил Пьер Кошон, зацепив взглядом Луи Люксембурга. Воистину — злой дух, которому открыты все дороги! Два епископа почтительно раскланялись друг с другом. — Я только что был у нее.

Бедфорда эта расторопность его верного слуги немного озадачила.

— И что вы скажете? Вы говорили с ней?

— Это осознанный шаг, милорд. Увы, она отреклась от своего раскаяния. Но интересно другое, почему за три дня никто не убрал из ее клетки мужской костюм?

Бедфорд взглянул на Люксембурга. Но тот лишь пожал плечами:

— Оплошность, но разве она что-нибудь решает? Главное, это сердечный порыв, милорд. — Он цепко взглянул на Пьера Кошона. — Не так ли, ваше преосвященство?

Пьер Кошон знал, что там, где ступает нога Луи Люксембурга, вянет трава и перестают петь птицы. Еще он знал, что никогда не сможет занять при лорде Бедфорде того места, которое занимает Луи Люксембург. Эти двое были первыми аристократами своих королевств — Англии и Франции. А он, Пьер Кошон, оставался для них безродным чиновником. И не ему было спорить с Люксембургом.

— Сердечный порыв — великая сила, — согласился Пьер Кошон.

— Нам нужно немедленно решить, что делать с Жанной, — сказал лорд Бедфорд. — Кошон, что делают с людьми, которые повторно впадают в грех?

— Церковь навсегда изгоняет их из своего лона, — проговорил епископ Бове, — и передает в руки светской власти. В данном случае, в ваши руки, милорд. И с этой минуты вы вольны делать с ней, что захотите.

— Иначе говоря, я должен немедленно отправить еретичку и колдунью на костер?

— Именно так, милорд. Другого пути еще не придумано.

Лорд Бедфорд прошелся по зале, поглядывая на вновь присмиревших псов, следивших за ним.

— Господи, как я устал от нее, — остановившись, прошептал он. И тут же почти выкрикнул: — Устал! — Бедфорд тяжело вздохнул. — Она подписала себе смертный приговор. — Регент сжал кулаки, пальцы которых были сплошь унизаны перстнями с каменьями. — Сама подписала!.. Кошон, Люксембург… — Он обернулся на своих верных помощников. — Сегодня же оповестите всех, что Дева Жанна вновь одела богомерзкий для любой женщины костюм мужчины и взяла свое отречение назад. А значит, впала в повторный грех. Сегодня же приготовьте бумагу, Кошон, о ее отлучении от церкви. — Он зло усмехнулся, и собаки настороженно уставились на хозяина. — Я готов буду в любой день и час взять ее из лона Церкви Христовой под свою опеку!

9

К полудню 31 мая 1431 года Старая рыночная площадь Руана и ближайшие улицы, выходившие на нее, были забиты горожанами до отказа. Стянулся люд и с окрестностей города. Не оставалось человека в этот день, который бы не ведал, что должно было случиться. Деву Жанну, победительницу англичан, колдунью и ведьму, а может быть — ангела, кто его знает, должны были предать огню. Грядущая смерть вероотступницы стояла лишь в ряду других смертей — казни шли в Руане почти ежедневно. В этом городе, покоренном Генрихом Пятым двенадцать лет назад, далеко не все приняли англичан. Большинство только терпело их до поры до времени, скрывая свою ненависть к захватчику, когда-то бравшему город измором. Таких людей искали, находили, а затем вешали или отправляли на костер под предлогом все того же дьяволопоклонства. Иногда казнили и по десять человек за день. Крики и вопли умирающих страшной смертью привычно резали слух горожан. Но сегодня каждому хотелось услышать последний крик Жанны, вырывающийся из ее тела вместе с настрадавшейся душой…

Люди напирали друг на друга, все ближе притягиваясь к столбу, стоявшему на возвышении, и вязанкам хвороста. Время шло — ничего не происходило. Но в два часа дня к собравшимся на Старой рыночной площади вышла целая армия солдат. Восемьсот лучших воинов графа Уорвика, пеших и конных, принялись теснить народ, выдавливая его подальше от места казни, и не успокоились, пока перепуганные горожане не откатили по всему периметру на самую кромку площади. Оцепление было надежным, но вскоре на Старую рыночную вышли еще сто двадцать солдат, очертив новую границу, разделявшую любопытных горожан и столб для аутодафе. За солдатами проследовал конный отряд английских дворян. Среди прочих руанцы могли наблюдать коменданта Руана графа Уорвика и его свиту. А также быстрым шагом сюда же шли около полусотни штатских — это были судьи и священники, что еще недавно заседали в замке Буврёй. «Мирную» процессию возглавлял Пьер Кошон. Все они встали перед ближайшим оцеплением, шагах в пятидесяти от столба. И только тогда из замка вывели одетую в черное женщину со связанными руками. Ее сопровождал священник, палач Жеффруа Тераж и несколько людей охраны с офицером. В руках они держали зажженные факела. Вот когда народ замер. Руанцы следил за той, которую сейчас вели к столбу, придерживая за локоть. На ее лицо был надвинут черный капюшон, а сверху плотно одет высокий черный колпак. Невысокая ростом, женщина шла медленно, было видно, что у нее мало сил. Ее провели по «коридору» между рядами солдат, возвели на невысокий помост.

Вперед вышел епископ Бове.

— Мы, Пьер Кошон, Божьим милосердием епископ Бовеский, и брат Жан Леметр, викарий преславного доктора Жана Граверана, инквизитора по делам ереси, объявляем справедливым приговор, обвиняющий тебя, Жанна, во многих заблуждениях и преступлениях. Мы решаем и объявляем, что ты, Жанна, должна быть отторжена от единства церкви и отсечена от ее тела как вредный член, могущий заразить другие члены, и что ты должна быть передана светской власти. Мы отлучаем тебя, отсекаем и покидаем, прося светскую власть смягчить свой приговор, избавив тебя от смерти и повреждения членов. Ступай с миром, Жанна. Церковь не может больше защищать тебя и передает светской власти. Во имя Господа, аминь.

Это была формальная тирада. Куда могла ступать, тем более — с миром, связанная по рукам и приговоренная к смерти ведьма? Кошон оглянулся на графа Уорвика. Тот, олицетворяя на Старой рыночной площади светскую власть, безмолвствовал. Но его молчание для палача было красноречивее любых слов.

— Ты готова, Жанна, предстать перед Господом? — спросил у осужденной Пьер Кошон.

Но женщина не произносила ни слова.

— Она ваша, милорд, — уже тише проговорил Пьер Кошон.

— Крест, дайте мне крест! — неожиданно громко выкрикнула женщина.

Сопровождавшие ее засуетились. Кажется, они не ожидали от нее такого порыва. Священник, оглянувшись на почетных зрителей, снял с шеи деревянный крест, поднялся на помост и приблизился к осужденной. Он хотел было одеть на нее этот крест, но ему мешал колпак.

— Положите ей крест на грудь! — выкрикнул Пьер Кошон. — Под одежду! И поскорее!

Священник выполнил его указание, и палач, ухватив женщину за руки, крепко привязал ее к столбу. Священник, стоявший тут же, прочитал молитву и спустился обратно. Прислуга стала забрасывать ноги осужденной вязанками с хворостом. Затаив дыхание, волнуясь, толпа наблюдала. Зрелище было привычным, но на этот раз казнили не просто ведьму, а саму Деву Жанну. Через пять минут все было готово. Палач взял у одного из солдат горящий факел и обернулся на графа Уорвика. Тот переглянулся с Пьером Кошоном и поднял руку. Голоса над Старой рыночной площадью смолкли. Только бранились две вороны, кружа над ближними деревьями.

1 ... 89 90 91 92 93 94 95 96 97 ... 119
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?