Песня вечных дождей - Э. Дж. Меллоу

– Буду счастлива побеседовать с вами, милорд. – Ларкира поспешила к нему, обходя низкий столик. – На самом деле мои сестры собирались ложиться спать. Верно, девочки? Да, вы должны дать себе отдохнуть, чтобы завтра сиять красотой, особенно ты, Ния.

– Прошу про…

– Желейная паста на глаза должна помочь. – Ларкира схватила столько платьев, сколько смогла, и сунула их в руки Нии. – Надень персиковое. Оно идеально подходит к твоему цвету лица. И разбудите меня утром, если я не разбужу вас первой. Спокойной ночи.

Мягко толкнув Арабессу в спину и мило улыбнувшись в ответ на широко раскрытые обиженные глаза Нии, Ларкира провела своих сестер мимо лорда, а после затащила его внутрь и закрыла за ними дверь.

– Ларк, – раздался приглушенный голос Арабессы, затем последовал настойчивый стук. – Ты не можешь находиться одна с мужчиной без присутствия…

– Я прощу Нии пари на серебро, – крикнула Ларкира, не сводя глаз с Дариуса.

– Увидимся утром! – пропела Ния, прежде чем раздались звуки, ворчания, когда она потащила за собой Арабессу.

После небольшой паузы в комнате воцарилась тишина.

– Привет, – сказала Ларкира.

– Привет, – улыбнулся Дариус.

От этой улыбки в груди девушки разлилось тепло.

Ларкира не могла понять, как могла оставаться сильной перед любым ужасным существом в Адилоре, но испытывать слабость перед этим мужчиной. Возможно, потому, что они наконец остались одни в ее комнатах, где воздух, казалось, был наполнен большим количеством тепла, чем тем, которое исходило от камина.

– О чем ты хотел со мной поговорить?

Зеленые глаза Дариуса пробежались по ее ночной рубашке, лицо приобрело серьезное выражение.

– Я… – начал он. – Хотел наконец сказать тебе то, что пытался еще две недели назад. То есть если на этот раз ты позволишь?

– А, это. – Ларкира почувствовала, что краснеет. – Прости за ту резкость. Я просто… Ну, да, пожалуйста, скажи мне.

Смешинки заплясали в глазах Дариуса, когда она пыталась найти слова.

– Я хотел поблагодарить тебя.

Ларкира нахмурилась:

– Поблагодарить?

– Да.

– За что?

– За все. – Он подошел ближе. – За сегодня. За завтра. За позавчера и дни до него. Ларкира, спасибо за всю оказанную мне помощь.

– Ты бы сделал то же самое.

– Возможно, но я никогда не умел позволять другим помогать мне.

– Нет?

– Казалось, это всегда принесет лишь разочарование. Положиться на кого-то другого, значит немного потерять контроль, и я… – Дариус посмотрел вниз на плюшевый ковер между ними. – Вообще-то, мне далеко не всегда удается контролировать свою собственную жизнь.

– Дариус.

– Но с тобой, – продолжил он, как будто ему нужно было высказать все, сейчас или никогда, – похоже, у меня не было выбора. Когда дело касалось тебя, мне хотелось впустить тебя за пределы своих стен, ослабить оборону. Благодаря тебе я чувствую себя сильным даже тогда, когда дверь открыта нараспашку.

Грудь Ларкиры сжалась от его слов.

– Но я солгала тебе в самом начале.

– Я понимаю почему.

– И совершала эгоистичные, глупые поступки.

– А кто их не делал?

– И, скорее всего, еще буду их совершать.

– Как и я.

– Сомневаюсь, – пробормотала Ларкира.

Дариус усмехнулся, взгляд его зеленых глаз смягчился.

– Несмотря на то что тебе трудно в это поверить, я не идеален.

– Но ты порядочный человек, а это уже своя собственная форма совершенства.

– Ларкира. – Дариус протянул к ней руку, и она едва осмелилась дышать, когда он провел по ее руке, тепло его прикосновения просачивалось сквозь ночную рубашку, а затем обхватил ее щеку.

Ларкира продолжала стоять, застыв на месте, словно статуя.

– Позволь мне поблагодарить тебя. Прими мои слова, потому что я хочу, чтобы ты знала: что бы ни случилось завтра, сработают наши планы или нет, я ценю то, что ты и твоя семья сделали для меня.

Дариус напряженно смотрел на Ларкиру, словно заглядывая в душу, и на мгновение она потеряла дар речи.

– Хорошо, – прошептала она.

Он опустил руку, и потеря этого прикосновения огорчила Ларкиру.

– Видишь. Было не так уж трудно, верно?

– Нет, – призналась она. – Но это, может, и да.

Любопытство отразилось на его лице, брови поднялись вверх.

– Я должна кое-что спросить.

– Спрашивай что угодно.

– Ты поцелуешь меня снова?

Глаза Дариуса вспыхнули, прежде чем новая усмешка возникла на его полных губах.

– Да, – сказал он, а затем притянул ее к своей груди и наклонился, чтобы коснуться ее губ своими.

Звезды рассыпались под веками Ларкиры, когда Дариус поцеловал ее, магия воспарила от восторженного удовольствия, а не от борьбы с болью. Когда поцелуй из нежного превратился в отчаянный, чувственный, дары ответили довольным урчанием, а Ларкира застонала, сильнее прижимаясь к Дариусу. Он дразнил ее приоткрытые губы, касаясь ее языка своим, крепко сжимал талию, когда она встала на цыпочки. Его аромат, смесь запаха гвоздики и чистого белья, наполнил ее разум, а присущее ему тепло окутало коконом безопасности и желания. Мощная смесь ощущений, которых Ларкира никогда раньше не испытывала.

Пальцы Дариуса скользнули по ее спине, посылая дрожь к самым кончикам пальцев на ногах. Ларкира обвила руками его шею, когда он подвинулся вперед, прижимая девушку к одному из столбиков кровати. Твердое дерево впилось в спину Ларкиры, но это лишь подстегнуло ее желание. Дразнящая близость ее простыней, кровати, того, что ждало там, словно обещание, заставляло ее дрожать.

– Ларкира? – Дариус отстранился, его глаза превратились в озеро мерцающего возбуждения, когда сфокусировались на ней. – Все хорошо? Я… мы можем остановиться.

– Нет. – Она крепче прижала его к себе. – Что бы ты ни делал, не останавливайся.

– Слава потерянным богам, – пробормотал он, прежде чем снова коснуться ее губ. Руки Дариуса поползли вниз к ее талии, затем к ягодицам, и низкое рычание вырвалось из его горла, когда он нежно сжал их. Ларкира чувствовала, что готова выпрыгнуть из собственной кожи, и в то же мгновение ей показалось, что она растворяется в ней, превращаясь лишь в горячую кровь, бурлящую в ее венах. Магия расширилась внутри нее, мерцающее одеяло согласия, чувствуя уверенность в эмоциях Ларкиры. «В безопасности, – казалось, шептала она. – Теперь мы в безопасности». Так и было. Грудь Ларкиры прижималась к твердому телу Дариуса, мышцы под его элегантным костюмом казались каменно-твердыми. Она хотела разорвать мешающую им одежду, прижаться кожа к коже и ощутить его тепло.