Девяностые. Север. Повести - Владимир Маркович Гринспон

и тянул быков, задавая направление, вислоусый дед в драном полушубке и треухе.

— Как же ты, отец, таких красавцев от германца уберег? На мясо не забрали.

— Так ведь спочатку волы могли землю орать. Германец зярно брав. А остатне два мешсёнце укруем ту в лиесе. Маем там стодоле. А для германцоу вставил на стежке картину «MINEN».

(Сначала разрешали на них пахать. Зерно забирали. А последние два месяца спрятал в лесу. А на дорожке, для немцев, поставил табличку «МИНЫ»)

Федор осмотрел приготовленный канат и стал раздеваться.

— Нет, — услышал он голос Гайдамаки, — так, командир, не пойдет. Вон рана как кровит. Хуже будет. Разрешите флотскому в воде поработать. Моя стихия. А Вы, товарищ старший лейтенант, с суши командуйте.

Присутствующие поддержали:

— Рано Вам еще в ледяную воду, командир. Яша дело говорит.

Операция не заняла много времени. Яков погрузился по шею и ногами встал на кузов. Схватил конец каната, нырнул и продел его под рессору. Выбрался на берег и запрыгал вокруг разведенного костра, растираясь полотенцем.

А канат уже завели в ярмо, развернули быков от реки. Хозяин потянул их за веревку. Канат натянулся. Быки почувствовали, что груз тяжелый, уперлись в мерзлую дорогу. С минуту они выбирали опору, проверяли копытами грунт. И вот с очередным возгласом хозяина неудержимо двинулись вперед. Когда большая часть грузовичка оказалась на берегу, Федор скомандовал «Стоп». Канат ослабили, перекинули через кузов поперек. Быки пошли уже вдоль реки и легко перевернули полоуторку на колеса.

— Ура! — пронеслось над переправой, так что с ближней ветлы взлетели вороны.

Федор приказал откатить авто ближе к их дому — казарме. Осмотрел. Видимых повреждений не было. Колеса вращались без сопротивления. Снизу ходовая часть выглядела без поломок. Мотором он наметил заняться завтра. Отвернул пробку для слива масла. Пусть стечет вода и подсохнет.

Хуторянин отобрал четыре обещанных ему бревна и на прощанье подошел к Федору.

— Дзенкую за колоды. Поправе хата. Джесли самоход потшебуе бензину, покаже си, где его сдобыть.

Слово бензин Федору не надо было переводить. Он подозвал рядовых Зяблина и Глухова. Приказал идти с местным за бензином.

— Ты, дядя, покажи воинам где бензин, получишь еще два бревна. Хозяин осклабился, закивал головой. Оставил быков на месте и махнул солдатам рукой, приглашая за собой.

А Федор уже разглядывал принесенные из подбитого танка трофеи. Там были два фугасных снаряда, дюжина гранат, полевой бинокль, аптечка, четыре больших куска мыла и подсумок с продуктами. А в нем две пачки эрзац — маргарина, литровая металлическая банка какой — то каши, жестянка с рафинадом и две шоколадки.

Он забрал себе шоколад, уже зная кому подарит. Остальное отправил на усмотрение кашевара.

— Ну, саперы — взрывники, — обратился он к бойцам, — пора заняться тем, чему учили. Вот пока майна не замерзла, мы и рыбки добудем.

Зайнутдиннов! Тащи с сарая вилы и мешок. Подсак сделай.

— Ясно, товарищ старший лейтенант! Понял. Сделаю.

Федор сделал из трех немецких гранат связку. Привязал их к полену на полуметровый шпагат. Это для того, чтобы гранаты не утонули и взорвались на глубине в пол — метра.

Когда подсак был готов, командир выдернул чеку и опустил полено в прорубь. Пока шли четыре секунды до взрыва, он успел отбежать за береговой увал, а полено отплыло по течению на середину проруби.

Над взрывом поднялся небольшой фонтан, и когда вода перестала бурлить, на поверхности стали появляться рыбешки. Сначала мелочь, а потом и три солидных, грамм по 700, рыбины. Зайнутдиннов ловко орудовал мешком на вилах. Выбрал почти всё, что всплыло, почти полное ведро.

Олесь увидев такое богатство, расплылся в улыбке.

— Вот добрая вуха будзе.

К обеду прибыли Зяблин и Глухов. Каждый нес по ведру бензина. Ведра были покрашены суриком, пожарные, другой тары не нашли. Глухов приложил руку к пилотке:

— Товарищ старший лейтенант! Докладываю. Обнаружен немецкий склад горючего. Бензин в бочках. Немцы, видать, так драпали, что даже и не сожгли. Думали и масло для мотора принести, но нету. Есть солидол.

— Молодцы, бойцы. Деду с волами дайте еще два бревна. Машину запустим, так первым делом горючку привезти надо. Поближе спрячем. Теперь масло надо в мотор где — то брать.

— Так в танке же. В моторе можно слить. Мотор не сгорел, — это вступил в разговор рядовой Зяблин, что ходил к танку за трофеями.

— А ты слить сможешь? Знаешь где пробка? — спросил Федор.

— Так я же трактористом в колхозе был. Под Муромом. Там хоть и леса, а пахали и сеяли. Давайте ведро, куда сливать.

Оперативная сводка за 21 января 1945 года

Войска 1-го БЕЛОРУССКОГО фронта, продолжая развивать наступление, овладели городами РАДЗЕЮЗ, СОМПОЛЬНО, ДЕМБЕ, УНЕЙУВ, ПОДДЕМБИЦЕ, ШАДЕК, ЗДУНЬСКА ВОЛЯ, а также с боями заняли более 600 других населённых пунктов; среди них — СЛУЖЕВО, ПШИСЕК, БРДУВ, КЛОДАВА, ДЖЕВЦЕ, ЧЕПУВДОЛЬНЫ, ЛЮБОЛЯ, БЖЕГ, КАМИОНАЧ, ВОЗНИКИ и железнодорожные станции ХОЦЕНСКЕ, ХОДЕЧ, КАМЕННА, ОСТРОВЫ, ТУЖИНУВ, БАРЛОГИ, ДЕМБЕ, ЯДВИСИН, БАЛДЖИХУВ, ОТОК, ШАДЕК.

5

Наступил февраль. За прошедшие дни на переправе многое изменилось. Федор поставил на ход полуторку. Пришлось прокалить свечи, повозиться с тремблером. Помогло его доскональное знание этого неприхотливого транспортного средства — детища Горьковского автозавода под маркой ГАЗ — АА. Когда машину первый раз завели заводной ручкой, называемой в народе «кривым стартером» — аккумулятора на ней вообще не было, или утонул, — восторгу личного состава не было предела.

И продовольственные дела пошли на лад. Таежный охотник Афанасий в полной мере оправдал свои сибирские навыки. Раз в два — три дня он ходил на охоту, заранее разведав места обитания косуль и кабанов. На косуль ходил один.

— Тут хитрость одна нужна. Ежели косуля тебя увидит, или учует — сильно пугается. Подстрелишь такую, мясо будет вонять. Есть можно, но не то. Ее надо скрадывать. Чтобы не заметила. Посторонние люди не дадут тихо добыть.

И действительно его косули были вкуснейшими.

На кабана он брал с собой пару бойцов, чтобы выгнать стадо из лесу. Сам стоял на опушке с винтовкой — трехлинейкой. Другое оружие отмел сразу:

— Этой, Мосинке, одной доверяю. И пристрелял, и почистил. Знаю, — не подведет.

Солдаты, что первый раз ходили с ним на кабана, увидев огромного секача, полезли на деревья. А Афоня стоял на кабаньей тропе, расставив ноги, прижав приклад и припав к прицелу. Кабан с налитыми кровью глазами с ревом, ускоряясь с каждым шагом, летел на него. Тут нужен был один точный выстрел, второго охотник бы сделать не успел.