Курт Сеит и Шура - Нермин Безмен Нермин

Нельзя было не согласиться с Сеитом. Проблемой было, как объяснить это матери.

На следующий день Мюрвет изложила новости матери, та передала их Хаккы, который взбесился. Мюрвет было слышно из спальни, как он кричит.

– Это то, чего я опасался. Я не согласен на Бейоглу или другое подобное место. Ни одна женщина из этого дома не переедет туда. Если мы живем слишком далеко для него, ему лучше жениться на ком-нибудь там.

Вечером, укрывшись в спальне, Мюрвет расказала о реакции семьи мужу и увидела, как его лицо изменилось.

– Видишь ли, Мюрвет, я женился не на твоей матери и не на твоем брате. Я выбрал тебя своей женой, я просил твоей руки. Пока ты моя законная жена, ты должна следовать за мной, куда бы я ни направился. Ты жила их жизнью все эти годы, отныне поживешь моей. Ты делишь мою жизнь. Мне нет дела до того, кто что еще подумает.

– Соседи говорят глупые вещи.

– О! Какие, интересно?

Мюрвет пожалела, что завела речь об этом.

– Они говорят… о тебе: «Он московит, он даже не обрезан». Вот что они говорят.

Сеит упал на софу, корчась от смеха:

– Кто это сказал?

Мюрвет не могла понять, почему ее муж так хохочет и что тут смешного. Довольная, что он не разозлился, она ответила:

– Муж Макбуле-ханым Шевки-бей сказал ей.

Сеит продолжал хохотать:

– Итак, Шевки-бей сказал своей жене Макбуле-ханым. Макбуле-ханым пришла и сказала твоей матери. Твоя мать сказала тебе… ты сказала мне. Столько людей интересуются моим обрезанием.

Он хлопнул по софе:

– Иди, Мурка, сядь рядом со мной. Давай найдем решение этой проблемы. Мы должны положить конец слухам.

Мюрвет подумала, что он и в самом деле ищет решение. Она села и ждала. Он взял ее за руку и медленно сказал:

– Дорогая, скажи своей матери, чтобы она передала мое сообщение всем соседям. Если Шевки-бей хочет знать, обрезан я или нет, есть простой способ. Он может прислать ко мне свою жену на одну ночь. Все станет ясно.

Он закончил с хохотом. Когда он увидел смущение Мюрвет, он погладил ее по щеке:

– Что соседи подумают, скажут или сделают, не волнует меня ни капли, Мурка. Наше уединение, наше спокойствие, наша мирная жизнь среди всех этих дураков невозможна. Нам надо жить своей жизнью, понимаешь меня?

Мюрвет признавала, что ее муж – человек твердой воли. Она промолчала.

Она подождала до утра и пошла к матери сразу после того, как Сеит и Хаккы ушли на работу. Она с трудом объяснилась с ней, слегка заикаясь, несколько раз останавливаясь. Эмине спросила ледяным голосом:

– Ты хоть малейшее представление имеешь, куда он собирается забрать тебя? Какую жизнь он собирается предложить тебе? Если ты покинешь наш дом, все будет кончено. Даже если ты вернешься, брошенная, тебе здесь не будут рады, так и знай.

Закончив речь, она вышла из комнаты, оставив Мюрвет в замешательстве. Ей не сказали ни да, ни нет. Одно было ясно: ей надо делать выбор между матерью и мужем, отчего у нее сжималось сердце. Слава богу, Сеит не задавал никаких вопросов. Может быть, он изменил свое решение и проблема тем самым решилась?

Спустя два месяца после свадьбы Мюрвет проснулась с тошнотой. Это повторилось и на следующий день, и на следующий. Она была беременна, к чему еще совсем не была готова. У нее еще даже не было собственного дома. Она еще не жила одна с мужем. Все эти годы она заботилась о своих сестрах и племяннице. Местная повитуха подтвердила, что Мюрвет ждет ребенка, который появится в середине июня.

Мюрвет заметила, что эта новость не сильно обрадовала Сеита.

– Моя дорогая маленькая Мурка, ты еще ребенок. Не лучше ли, если бы у тебя было время немного подрасти?

Даже без этих слов Мурка знала, что ей не хватает знаний, опыта, культуры и воспитания. Как она ни старалась, табу, запреты, грехи и давление семьи, окружавшие ее, создавали барьеры между ею и мужем. Она была между двумя разными мирами.

Правда, Сеит нашел время представить жену своим друзьям. Время от времени он рассказывал ей истории о своем прошлом, о своей жизни в России, чтобы она лучше понимала его.

Его семья, детство, дом отца и матери, дни в Санкт-Петербурге, дом в Коломне, тройки, скользящие по снегу под звон колокольчиков, залитый светом Невский проспект, оперы, воспоминания о балете уносили Мюрвет в мир ранее неизвестных ей фантазий. Дни Сеита на фронте, революция, убийство царя со всей его семьей заставляли ее глаза наполняться слезами. Когда она слушала о побеге от большевиков и убийстве младшего брата Сеита, то плакала еще сильнее. Мюрвет понимала его тоску по прошлому, чувствовала его боль, но не могла излечить его раны, утешить его. Он был откровенен с ней. Он не видел ничего дурного в том, чтобы рассказать ей о своем распутстве. Так, он поведал о том, как стал мужчиной с баронессой в ее доме, расказал о красивой Ларисе в Алуште, о зачаровывающих танцах цыганок. Слушая эти истории, Мюрвет плакала, на этот раз от ревности. Когда он чувствовал, что она встревожена, то брал ее руки в свои, говорил ей, что все эти вещи в прошлом. Он хочет, чтобы она знала его прошлое.

Когда Мюрвет слушала про приключения своего мужа с Шурой, она почти жалела, что вышла замуж за него. Чувства, которые она скрывала по отношению к другим женщинам, не шли ни в какое сравнение с ненавистью, которую Мюрвет испытывала к последней. Она понимала по тону Сеита, по его взгляду, что его связь с Шурой была особенной, что эта женщина играла очень важную роль в его жизни. Сеит описывал ее как женщину невероятной красоты, с длинными светлыми волосами и синими глазами, от которых захватывает дух.

Самое ужасное – из всех женщин Сеита Шура была единственной, кто жила здесь, рядом. В то время как другие стали историей, Шура гуляла по тем же улицам, дышала тем же воздухом и, может быть, по-прежнему делила с Сеитом одну постель. В то же время Мюрвет испытывала большое уважение к Шуре. Когда она думала об испытаниях, через которые Шура и Сеит прошли вместе, она хотела оказаться на ее месте. Но в собственном мужестве она сомневалась. Мюрвет даже не смогла бы покинуть мать, более того, выйти из дома без разрешения брата Хаккы. Любое подобное приключение было бы для нее невозможным. Когда она думала об этом, ее обида усиливалась. Ее муж делил такой важный период своей жизни, с которым ничто не сравнится, с этой особенной женщиной. Мюрвет знала, что Шура всегда будет жить в его памяти. Так или иначе, кто мог знать, посещает Сеит Шуру или нет? Он проводил свои дни в Бейоглу и часто не приходил домой ночью.

На третий месяц их женитьбы однажды утром, когда она открывала шторы, Сеит обнял ее за талию и поцеловал:

– Сегодня мы идем вместе.

Мюрвет впервые должна была выйти со своим мужем, она была одновременно взволнована и испугана.

– Куда?

– Не беспокойся, это не место с плохой репутацией. Мы пойдем к Осману.