Вольный князь - Владимир Матвеев

И даже городская стража, призванная защищать и оберегать обывателей, теперь была всего лишь одной из банд, которая контролировала почти все ворота города, ну и небольшие районы Резена, что примыкали к ним. Почему конкуренты еще не отобрали у них эти точки, объяснялось очень просто. Несмотря на общую расхлябанность, бывшая городская стража все еще оставалась полувоенной организацией, с четкой иерархией, подчинением и кое-какой выучкой. Не последним аргументом была и бронь с оружием, которые остались у них в руках от былой службы. Хотя этот аргумент и не был критичным. Убийцы из ночников могли эффективно лишать жизни разумных, будь они закованы хоть в рыцарские доспехи. Определяющим фактором было то, что кроме ворот и прилегающих территорий, бывшие стражники больше никуда не лезли, оставив сам город на откуп остальным бандам, что полностью всех устраивало. Все это они узнали еще раньше от жителей деревень, что проходили. Теперь же предстояло все это увидеть своими глазами.

Обстановка вокруг города тоже изменилась. Не было больше у ворот заторов из спешащих занять лучшее место на местном рынке торговцев. Не было длинных очередей разумных, мечтающих попасть на этот самый рынок, чтобы потратить там свои монеты. Ни крика понукаемых животных, которых вели на продажу или убой, ни ругани воротной стражи и скандальных кумушек, не сошедшихся в оплате за проход. Вообще ничего.

Несколько прохожих-одиночек бандитской наружности, решивших по дурости выскользнуть из города через ворота (еще в первое посещение князь узнал, что в город можно попасть не только через них), бравые парни быстро взяли под белы рученьки, вывернули им карманы, освобождая от всего, что имело хоть какую-то ценность. А затем, дав ускорение пинком под зад, под громогласный смех отправили на все четыре стороны.

Именно такая картина открылась перед князем, двумя его воинами, послом в еще не существующее государство и большим черным Котом, когда они подошли к Западным воротам Резена.

– По звонгу с разумного за вход в город, – вышел из тени уже начинающего припекать Хассаша молодой стражник, на верхней губе которого едва-едва начал появляться первый пушок. – А за зверя вообще два, – и жизнерадостно заржал, обернувшись к своим товарищам, в надежде разделить с ними радость по поводу своей, как он считал, удачной шутки.

Однако те его смех не поддержали. Несмотря на то, что их был полный десяток, вид этой пятерки не вызывал у них рвения обогатиться за их счет. Более того, несколько воинов с хмурым взглядом, из-под шлемов которых торчали волосы с давно поселившейся в них сединой, покрепче сжали древки своих копий и стали усиленно вспоминать, где слышали о разумном, которого сопровождает большой черный зверь? А то, что уже слышали, было также ясно, как и то, что дневное светило называют Хассашем, а не как-то иначе.

«Какой наглый молодец, – изумился Сай. – Может, пугнуть?»

«Подожди», – остановил его Атей, а вслух сказал:

– А что не по данеру?

– Надо будет – и по данеру отдашь, – выпятил грудь молодой, кладя ладонь на рукоять плохонького меча, будто и не замечая, что клинков у стоящих напротив него разумных было столько, что хватило бы вооружить пару десятков, таких, как он.

– В прошлый раз проход в город стоил не больше пары потертых пулов, – не обращая внимания на выделывания молодца, сказал Призрак.

– То было давно, – покачал головой стражник, а потом, потянув меч, сказал: – Мне надоело с вами разговаривать. Не хотите по-доброму – будет как всегда. Мечи на землю, кошели тоже, а сами проваливайте туда, откуда пришли. Иначе уже к вечеру ваши тела будут грызть крысы во рву, – сказал и, наверное, сам удивился своей храбрости.

– Папка, он совсем идиот? – не обращая внимания на распинающегося парня, сказала Тахере.

– Да, – вдруг вновь подал стражник голос. – Девку оставьте, а то сержант меня в город не пускает, а через ворота молодки не ходят уже давно. Соскучился, – и снова заржал, что не помешало ему услышать от одного из товарищей-ветеранов членораздельное: «Еще какой идиот».

«Я ему сейчас его скучалку откушу к хургам», – уловил Атей мысль Кота, который очень трепетно относился к этой девушке.

«И давно ты разную дрянь в рот тянуть начал? – со смешком спросил его Атей. – Не видишь, что сопляку от скуки впервые дали возможность покомандовать? Вот только не объяснили, на кого можно рот открывать, а кого и поостеречься нужно. А за такое учат».

«Подливка?» – радостно оскалился Сай.

«Подливка».

– Слушай сюда, недоделанный родителями придурок, – начал Атей, пуская в голос лед, а в глаза тьму, с удивлением обнаруживая, что вместе с ними из глубины души поднимается и разбуженная ярость, не менее холодная, чем сам голос.

И дело было даже не в этом безусом юнце, решившем, что с той силой, что стоит у него за спиной, он теперь на этом клочке земли у Западных ворот имеет право устанавливать свои законы. Призрак воочию увидел, к чему может привести отсутствие этих самых законов, когда каждый, хоть немного умеющий держать в руках меч и чувствующий за собой реальную силу, начинает устанавливать порядки, какие возжелаются его душе в той или иной ситуации.

– Я постараюсь забыть твои слова, – меж тем продолжал Призрак, повышая градус напряженности. – И даже ничего тебе не сделаю. Боги просят относиться терпимо к убогим. Но если ты сейчас же не скроешься с моих глаз, – голос Атея достиг наивысшего давления на разумных, которые впервые ощутили, будто кто-то невидимой рукой шарит у них внутри, вытаскивая наружу из самых потаенных уголков души их СТРАХ, – я все острые железки, что ты носишь с собой, засуну тебе в кишки, а потом будут смотреть, как такой бравый воин будет справляться с тем, чтобы их переварить.

Стражники, по мере речи князя, все сильнее и сильнее цеплялись за свое оружие. Их лица бледнели, и вскоре они стали походить на городскую стену, какой она была в самые свои лучшие дни, когда власти Резена и сам герцог не жалели денег на известь для ее побелки и периодического обновления. Некоторые даже наклонили наконечники копий в сторону Призрака, и сейчас хватило бы одного неосторожного движения или даже резкого звука, чтобы они свое оружие пустили в ход.

Однако маленькой бойне состояться было не суждено. В промежутке короткой паузы вдруг отчетливо раздался звук, который сопровождает разумных, когда те бывают неразборчивы в еде и маются от этого животом. И еще недавно относительно свежий воздух вдруг стал смердить так, что запахи изо рва, полного всевозможных отбросов, показались очень и очень свежими.

– Фу-у-у, – протянула Тахере, подальше отодвигаясь от молодца, который был уже не белым словно мел, а походил на хорошо проваренного рака. – Ты что такое ел, что дышать невозможно?

«Высший класс», – чуть ли не подскочил от удовольствия от увиденного Кот. Но все же, как и девушка, отошел от оконфузившегося молодца подальше, решив выдержать дистанцию.

«Да уж», – мысленно хмыкнул Призрак, вся ярость которого исчезла так же быстро, как и появилась. Теперь перед ним были не десяток уверенных в своих силах бывших стражников, а кучка перепуганных мужиков. Хотя ветераны, как им и полагается, его напор выдержали достойно и, несмотря на общую подавленность, за древки держались крепко.