О, Мари! - Роберт Енгибарян

* * *

– Здравствуй, Давид, хочешь о чем-то доложить? Кажется, у тебя нет отсроченных дел… Почему такой растерянный вид? Переживаешь по случаю отъезда своей девушки?

– Спасибо за участие. Хочу поставить вас в известность, что меня призывают в армию. Я должен получить расчет и через три дня быть в призывном пункте.

– Как это? – прокурор удивленно поднял брови. – Странно, не припомню в последние годы такого случая, чтобы кого-то из состава следователей прокуратуры забрали в армию. Наша служба приравнена к армейской и такие проблемы, как правило, не возникают… В каком районе военкомат?

– В нашем, Центральном.

– Тем более странно. Соедините меня с военкомом, – обратился он к секретарю. – Скажите, что срочно… Здравия желаю! Юрий Гарникович, что за недружественная акция по отношению к прокуратуре? Ни слова не говоря, ценного работника, в ведении которого десяток уголовных дел, ваш сотрудник, начальник призывного отдела обманным путем заманивает на медкомиссию, и нате – приходите через три дня с металлической кружкой! А ты, – он перешел на «ты» и постепенно нагнетал тон беседы, – даже не в курсе! То есть тебе на нас плевать. Считаешь… Нет, ты подожди, подожди, дай закончу! Ты считаешь, что со мной, лично со мной можно так поступить? А знаешь почему? Не знаешь? Ну тогда знай. Потому что я все жалобы на твоих коршунов, на этих хищников, оставил без внимания. Но ничего, дело-то поправимое. Вы нашему человеку вручили металлическую кружку, а я вас заставлю в металлической миске носить передачи в центральную тюрьму кому-нибудь из твоих сотрудников. Ну как, годится? Что говоришь? Ваши дела в компетенции военной прокуратуры? Молодец, имеешь право. А кто запретит моим оперативникам поймать на месте преступления взяточника, возбудить уголовное дело, а только потом передать в военную прокуратуру? И наконец, кто осуществляет прокурорский надзор?.. Хорошо, что тебе понятно… Вот как, говоришь, дело под контролем представителя центрального аппарата КГБ в республике? А почему? Что тут может быть? Не думаю, что что-то серьезное, да и мне могли бы дать знать. Значит, не доверяете… Небось очередная кампания по проверке, служат ли дети высокопоставленных госработников и партработников в армии. Ну, предположим, даже так, но это не тот случай! Тем более что одним следователем, к тому же уже набравшимся опыта, вашу паршивую статистику не исправить. Нет, товарищ полковник, не клеится, не убедил. Ладно, давай конкретно: что можно сделать? Отменить решение медицинской комиссии или райвоенкомата?..

Военком в свою очередь долго и с напором что-то объяснял. По выражению лица прокурора было видно, что полученная информация ему активно не нравится. Закончив разговор, он положил трубку и хмуро посмотрел на меня:

– Давид, почему ты вел себя вызывающе? Послушай, я же не раз тебе говорил, что ты слишком вспыльчивый, слишком обидчивый, тут же начинаешь грубить… Пора бы научиться держать себя в руках! На ровном месте поссорился с незнакомым дядей, создал себе проблемы… Ладно, иди работай. Посмотрим, что можно сделать.

* * *

Время было обеденное, в кабинете я оставался один.

«Оказывается, дело более серьезное, чем можно было ожидать. Тот мужик знал меня. Но чем же я интересен? Кому я нужен, кроме моих родных и моей девушки? Жил бы в нормальной стране, разве отказался бы служить? Хотя там никто насильно в армию и не потащит… Может, как раз лучше было бы уехать вместе с Мари и пойти служить во французский Иностранный легион, получить и деньги, и гражданство? Ладно, хватит глупостей. Позвоню Рафе, послушаю, что он скажет».

Не успел протянуть руку к телефону, чтобы набрать номер, как раздался звонок.

– Привет, Давид! Понимаю, что разочаровываю тебя, но это не Мари.

– Привет, Ив! Спасибо, что пришли Мари проводить.

– Переживаешь?

– Какое-то непонятное состояние. Не могу объяснить, слов не подберу. В общем, все по-другому. Что у тебя случилось, Иветта?

– Ничего особенного. Просто хотела поплакать вместе с тобой.

– А если серьезно?

– Да так, небольшая проблемка. Мои, как ты знаешь, переезжают из Баку. Я тебе рассказывала – для нас, христиан, там обстановка ухудшается с каждым днем. Жить уже стало невозможно.

– Да, понимаю. Ну что ж, если буду в городе, приду на новоселье!

– А что случилось? В Париж, что ли, уезжаешь?

– Не глупи, Ив. Если бы так! Родная власть отправляет меня служить.

– Куда?

– Пока что речь идет об армейской службе, возможно, в системе военной прокуратуры.

– Постой, ты что, не шутишь? Но ты же не колхозник какой-нибудь и не сирота из детдома!

– Ну, в общем, пока так получается.

– Тогда я перезвоню в течение часа, может, чуть позже.

– Подожди, ты же хотела о чем-то спросить?

– Потом, потом!

* * *

Рафа снял трубку после первого гудка.

– Слушаю.

– Рафа! Не думал, что так легко найду тебя.

– Иду обедать. Если успеешь минут за десять – двенадцать добраться до меня, подожду, если нет – буду в кафе поблизости. Только я не один.

– Нет, вряд ли я приду. Хотел просто сказать, что меня забирают в армию.

– Это что за новости? Ты же на госслужбе, тем более в прокуратуре!

– Ну, судя по всему, другой механизм заработал. В общем, такие дела.

– Подожди, ведь медкомиссию пройти несложно. Они дадут любое заключение, напишут даже, что ты беременный гермафродит и ожидаешь двойню. Разве не так? Дав, почему не отвечаешь? Тебе правда плохо? Через десять минут буду у тебя.

– Не надо, я еще с отцом не говорил. Ох, как же не хочется его расстраивать… Представляешь, как родители будут переживать, особенно мама?

– Ты сейчас где, в кабинете? Закрой дверь, поплачь как следует. Если кто-нибудь спросит, что случилось, скажи, что сочувствуешь подследственным, которых так легко отправляешь в тюрьму. Все, жди меня через десять минут.

– Не надо!

Но он уже положил трубку. Зашел помощник прокурора Грачя, с которым у нас сложились близкие, дружеские отношения, несмотря на шестилетнюю разницу в возрасте.

– Давид, прокурор мне поручил изучить список работников военкомата, проверить их близких родственников – кто где работает, чем зарабатывает на жизнь. Настроен решительно, по-видимому, готовит «наезд». Правильно, а то зажрались, мать их! Скоро начнут одноногих в армию посылать, чтобы выполнить план по призыву. Велено было особое внимание обратить на начальника призывного отдела. Сейчас подключу оперативников, пусть задействуют своих осведомителей. Может, у тебя есть какая-то информация? Ты парень городской, живешь в центре, общаешься со всеми местными ребятами… Давай обсудим.

Я и раньше слышал о разного рода столкновениях между силовыми структурами, особенно КГБ и МВД, а иногда и прокуратурой. Нередко становилось известно о случаях возбуждения уголовных дел в отношении сотрудников военкоматов – эта армейская служба была широко и масштабно коррумпирована. А почему бы и нет? Есть общественный спрос: люди не хотят попасть в армию. Естественно, возникает и предложение.